Рискнуть и победить (Солдаты удачи - 5)

"Ночка" снова дохнула мне в ухо сложным парфюмом.

– Колись, падла! Сразу колись, а то хуже будет! Майор недовольно поморщился:

– Отставить, лейтенант. И снимите с задержанного наручники.

– Стоит ли, товарищ майор? А вдруг он какое-нибудь кун-фу? Возись потом.

– Выполняйте.

Браслетки слетели с моих запястий, первым делом я потрогал щеку и покачал зубы. Вроде бы не шатались.

– Свободны, - кивнул майор. Омоновцы вышли, брякая автоматами.

– Садись, Пастухов. Еще раз спрашиваю: где пистолет, которым ты угрожал господину Антонюку?

– Я не угрожал господину Антонюку пистолетом. Подтвердите, Лев Анатольевич.

– Вот как?
– искренне удивился он.
– А что же вы делали?

– Вы спросили, из чего я мог бы вас застрелить. Я показал. Разве не так?

– Не валяй дурака, Пастухов, - посоветовал майор.
– Мы здесь и не таких видели.

– Послушайте, господин майор. Я понимаю, ребята были в запарке, горячее дело и все такое. Но, может, кто-нибудь все-таки обыщет меня как следует?

Для убедительности я встал и расставил в стороны руки.

– Обыщи, - кивнул майор капитану. Тот ощупал меня со всех боков.

– Чисто. Чего искать-то?

– В джинсах. В правом заднем кармане, - подсказал я.

Капитан послушно склонился к моей заднице. Из-под его кителя выглянула кобура с ручкой табельного ПМ.

Я балдею от этих ребят. Бери "макарку" и клади всех на пол. Или мочи. И никакого кун-фу не надо. А ведь предупреждал их лейтенант в "ночке"! Было у меня искушение показать им, что к оперативникам, которые работают на земле в гуще народных масс, стоит прислушиваться. Но я сдержался. Могут неправильно понять. Да и не мое это дело воспитывать командный милицейский состав.

Капитан извлек из тесного кармана моих джинсов книжицу с тиснением "КПРФ" на обложке и раскрыл ее. После чего впал в некоторую задумчивость.

– Что там такое?
– нетерпеливо спросил майор. Капитан положил перед ним удостоверение.

Майор внимательно ознакомился с содержанием и тоже впал в задумчивость.

– Ничего не понимаю!
– признался наконец он и показал книжицу Антонюку.
– Здесь сказано, что он начальник вашей охраны. Вы что-нибудь понимаете? Это ваша подпись?

– Моя, - подтвердил Антонюк.
– Да, моя. Пастухов. Вот почему эта фамилия у меня на слуху! Ну, конечно же! Так-так. Значит, вы и есть начальник моей охраны? А мне рекомендовали вас как серьезного и ответственного профессионала. Да, вы профессионал, это я понял. Но в том ли вы профессионал, в чем надо? Что означал весь этот спектакль?

– Если это был спектакль, - вставил майор тоном, не предвещающим мне ничего хорошего. Я лишь пожал плечами.

– Мне передали, чтобы я к вам зашел. Я и зашел.

– Таким образом?!
– взвился Антонюк.
– Да вы что, издеваетесь надо мной?!

– Над нами!
– снова вмешался майор.

– Успокойтесь, Лев Анатольевич. Я отвечаю за вашу безопасность. И намерен ее обеспечить. Я должен был проверить систему вашей охраны. Что она ничего не стоит, я убедился. И хотел, чтобы убедились вы.

Антонюк едва не подпрыгнул.

– А просто сказать? Да! Просто! Языком! Как люди общаются тысячи лет! И будут общаться всегда! Потому что другого средства общения не придумали! И никогда не придумают! Его нет! Просто нет! Понимаете? Нет!

Я понимал другое - что из него со свистом выходит пар. Но все-таки решил, что нужно его поправить:

– Почему нет? Есть.

Антонюк уставился на меня, как прапор на вдруг заговорившего салабона.

– Да? Есть? Сделайте одолжение, просветите.

– Музыка, например. Ведь что такое музыка? Это внеречевое средство общения.

– Это вы сами придумали?

– Да ну! Жена рассказала. Она музыковед, кончила "Гнесинку". Есть и другие внеязыковые средства общения. Живопись. Балет.

– Балет? Понимаю. И вы мне станцевали про то, какая у меня система охраны. А воспользоваться традиционным средством общения, обыкновенным русским языком, не могли. Слишком просто, да?

– Мог. Но мне было нужно, чтобы вы не узнали это, а прочувствовали. На собственной шкуре, извините за резкость. Надеюсь, мне это удалось.

– Да, черт возьми, удалось. Ничего не могу сказать, удалось. А если, быть совершенно откровенным, вы напугали меня до смерти!

Я удовлетворенно кивнул:

– Это и было моей задачей.

Капитан смотрел на меня, как на иллюзиониста Копперфильда.

– Ну, москвич!
– пробормотал он.

Но майор был настроен совсем не миролюбиво.

– У вас есть претензии к задержанному Пастухову?
– обратился он к Антонюку.

– Как ни парадоксально, но...

– Если можно - простым русским языком, - попросил майор.
– Без музыки и балета. И без живописи. Да или нет?

– Нет, - сказал Антонюк.

– А у меня есть!
– взревел майор. Теперь и из него начал выходить пар.
– Весь город поставить на уши, это как? Это двести шестая, часть вторая! Злостное хулиганство! От одного до пяти лет! Понял?

– Так точно, господин майор.

– Гражданин майор!

– Слушаюсь, гражданин майор!

– Ладно, не будем усугублять. Но пятнадцать суток ты, парень, получишь! Умник, тра-та-так-перетак, тра-та... И считай, что дешево отделался!
– примерно через полминуты закончил он.
– Есть вопросы?

– Есть. Ваша опергруппа прибыла на место через двадцать четыре минуты после вызова. А оцепление вообще минут через сорок. А это как?

– Вам, москвичам, хорошо рассуждать!
– возмутился капитан.
– Вам Лужков новые "форды" покупает! А мы на чем ездим - видел? Скоро на рейсовые автобусы пересядем!

– Сколько у вас абонентов в системе охраны ВИП?
– поинтересовался я.
– Человек сто?

– Больше, - уточнил капитан.

– Вот и пусть скинутся на пару полицейских "фордов" и микроавтобус. Для себя же.

– Они скинутся!
– проговорил майор.

– Прекрасная мысль, - вмешался Антонюк.
– И своевременная. Мой фонд поддержит. Проведем работу. Помогая милиции, помогаешь себе. Очень хороший лозунг. Короткий и понятный. Считайте, майор, что у вас есть эти машины.