Рискованный выбор

– Неженатый, – пробормотала Диана, опуская газету. – Как им это могло в голову прийти?

Она взяла следующий номер и стала искать упоминание о графе Керлейне. В этой газете было написано то же самое, даже хуже.

Полчаса спустя Диана бросила все газеты в огонь. Страницы сворачивались, захваченные пламенем, и, тлея, превращались в пепел. Сердце сжимала обида. Безумно хотелось плакать. Диана плотно сжала губы, отказываясь поддаваться слабости. Она выплакала реки слез из-за Лэда Уокера, а он тем временем развлекался. Ну что ж, отныне – ни одного скорбного вздоха.

Итак, все прояснилось. Вот почему граф Керлейн не писал столько времени. Он был слишком занят. Развлекался и завоевывал признание лондонского высшего света. Осаждаемый красавицами, позволял им верить, будто и в самом деле свободен. Да и стоило ли оповещать о своей женитьбе на простой деревенской мышке, которая никогда не выбиралась дальше Херефордшира?

Она никогда бы не подумала, что Лэд способен на такое. Она с трудом верила своим глазам. Неужели человек, разделявший с ней пламя любви, мог вести себя подобным образом? Лэд неуютно себя чувствовал даже в костюмах, сшитых портным из Уэбли, а теперь ее мужа считают законодателем столичной моды! Как такое могло произойти?

– О, Лэд! – пробормотала она. Как он мог так предать ее? Неужели все кончено? Зачем она прогнала его! Но ведь он сам признал, что во многом виноват, и понимал, что ему нужно уехать. Конечно, Керлейн его уже совсем не волнует и он не станет доставать нужные им деньги. Заниматься подобными делами ему теперь недосуг. И вряд ли он когда-либо вернется к ней.

Он оставил ее и даже не нашел нужным написать об этом. Керлейн погиб, хотя какое это имеет значение? Она потеряла Лэда, и уже ничто не сможет причинить ей боли.

Она снова потрогала брошь, словно черпая в этих прикосновениях силы. Так она привыкла делать с того дня, когда только ее получила. Какая глупость! Можно подумать, что в недорогом маленьком украшении сосредоточились все надежды.

Диана прикрыла глаза. Две упрямые слезинки выкатились, наконец, на щеки. Резким движением она отстегнула брошь и положила на каминную полку. Губы ее дрожали.

В дверь тихонько постучали. Диана судорожно вздохнула и сердито смахнула слезы.

– Войдите! – громко и уверенно произнесла она, радуясь, что хоть голос ее не подвел.

Дверь открылась, в нее просунулась голова Суитина:

– Миледи, приехали какие-то джентльмены… – Голос дворецкого звучал как-то странно.

– Кто они?

– Я не знаю, мисс… миледи. Они говорят, что их прислал граф.

У нее вырвался нервный смешок.

– Это невозможно.

– Я с вами согласен, миледи, но они настаивают, чтобы им позволили повидать вас. Говорят, что у них для вас послание от лорда Керлейна.

Диана решительно направилась к двери, уверенная, что это еще одна злая шутка Игана.

– Сейчас посмотрим, – сердито сказала она.

Во дворе стояла дюжина, если не больше, мужчин – все на редкость неприглядные и неухоженные, бледные и тщедушные, как от хронического недоедания. Более жалкого зрелища Диана еще не видела. На большинстве была истрепанная армейская форма. Солдаты, вернувшиеся с войны, и как минимум четверо из них – с тяжелыми ранениями. Какой-то молодой человек с волосами соломенного цвета вышел вперед. Один рукав у него свободно болтался, а щеку обезображивал глубокий рубец. Несмотря ни на что, он с неожиданным изяществом поклонился.

– Вы, должно быть, леди Керлейн. – Голос его прозвучал много благороднее, нежели она ожидала. – Лорд Керлейн предупреждал меня, что такой прекрасной женщины я еще не встречал, и был прав. Простите меня, – тотчас добавил он, когда Диана бросила на него строгий взгляд, – если я позволил себе излишнюю вольность.

– Я графиня Керлейн, – подтвердила Диана. – Вы желали видеть меня?

– Да, миледи. Мы, – незнакомец взмахнул уцелевшей рукой, указывая на стоявших сзади, – прибыли в Керлейн по приглашению его сиятельства для восстановления замка. Меня зовут Дэвид Мултон. Я – архитектор, – добавил он, несколько смутившись, – вернее, был им до войны.

Диана считала себя достаточно вежливым человеком. Во всяком случае, так ее воспитывал покойный граф, и она всегда гордилась своей выдержкой. Но в ответ на слова Дэвида Мултона она лишь недоверчиво покачала головой.

Такой прием, казалось, страшно расстроил незваных гостей, которые и без того выглядели достаточно плачевно. Еще минуту назад они радовались, что, наконец, пришли в Керлейн, и глаза их светились надеждой, теперь же она сменилась отчаянием.

Исключение составлял Дэвид Мултон. Реакция Дианы, похоже, только придала ему уверенности. Он пошарил в кармане и вытащил оттуда пакет.

– Граф Керлейн нанял меня, чтобы я проследил за ходом выполнения работ. Уверяю вас, я неплохой специалист. До войны я занимался изысканиями с мистером Биконом. Вы наверняка о нем слышали. Ну а раньше я получил ученую степень в Оксфорде.

Диана продолжала качать головой. Дэвид Мултон протянул ей пакет.

– У меня есть бумаги в рюкзаке, – настойчиво твердил он, подозревая, будто ее недоверие связано с его увечьем. – Диплом и письмо от мистера Бикона. Миледи, я буду рад их представить, если вам нужны дополнительные подтверждения. Взгляните, пожалуйста, на послание лорда Керлейна. Там все написано.

Она взяла письма и опустила глаза. Было слышно, как тревожно переговариваются мужчины. Дэвид Мултон откашлялся.

– Миледи, если вы сомневаетесь в нашей пригодности для подобной работы, позвольте вас разуверить. Мы намного способнее, чем это может показаться, и к тому же старательны.

– И голодны! – добавил кто-то за его спиной, что вызвало смех у остальных.

– Да, – подтвердил Дэвид Мултон, – и это тоже. Мы три дня шагали сюда из Лондона. Лорд Керлейн обещал, что нас ожидает радушный прием. Жаль, что у него не было возможности предупредить вас заранее, миледи. Я вижу, наш приход явился для вас сюрпризом, но, смею надеяться, не неприятным. Насколько я успел заметить, замок нуждается в серьезном ремонте. Нам предстоит порядком поработать, прежде чем он станет по-настоящему пригоден для жилья.

Слушая его вполуха, Диана распечатала письмо.

Диана!

Прости, что не сумел предупредить тебя о приезде лейтенанта Мултона и его бригады. Эти люди сражались на Апеннинах и были ранены. Многие из них остались калеками, в частности лейтенант Мултон, и потеряли надежду найти работу. Они не могут сейчас вернуться в свои семьи. Армия с легкостью выжимает все соки из отважных людей, а затем, когда они становятся недееспособны, вышвыривает их на помойку. Становясь изгоями в собственной стране, они вынуждены попрошайничать или воровать. Многие из них обречены на голодную смерть. Диана, я не стану описывать тебе, как я встретился с лейтенантом и остальными, но, поверь моему слову, они были на пути к тому же.