Рискуя всем

— Дайте-ка угадаю. Трой Беннет, который любезно предложил мои услуги, сейчас стоит по ту сторону стекла?

— Ты быстро схватываешь. Ну что, все еще желаешь отказаться?

Повернувшись к стеклу, Боуэн показал «фак». С первого дня парень Руби стал шилом в его заднице. Он знал, что когда-нибудь все закончится чем-то подобным. Секундой позже Трой вошел в комнату с чашкой кофе.

— Боуэн.

Проигнорировав приветствие, Боуэн кивнул Ньюсому.

— Раньше мой ответ был «нет», а теперь добавлю: «идите к черту»!

— Можно мне поговорить с ним наедине, комиссар? — спросил Трой.

Тот кивнул и вышел за дверь, сопровождаемый двумя подхалимами. Дрискол вновь зажег сигарету и бросил зажигалку на стол.

— Ты зря тратишь время, Беннет.

— Почему ты не отвечал на звонки сестры?

Вопрос раздражением просочился в вены. Боуэн начинал беситься. Вскочив на ноги, он заходил по комнате.

— Это что, блять, сеанс семейной терапии? Было время, когда ты сам не хотел видеть меня ближе, чем в ста ярдах от нее.

— Она скучает по тебе, — пожал плечами Трой. — Когда она несчастлива, я тоже несчастлив.

Боуэн не обратил внимание на колющее чувство в груди.

— Да? У нее интересный способ выразить это – рассказав своему копу-бойфренду одну маленькую деталь, которая накроет меня с головой.

— Этого не произойдет, ты поможешь нам.

— Иди на хрен.

Обойдя стол, Беннетт подвинул к себе раскрытый файл и начал просматривать бумаги, пока не извлек фото.

— Я не должен показывать материалы, пока ты не согласишься. Но я сделаю это. Знаешь, почему?

— Мало волнует.

— Потому что я доверяю тебе. Достаточно, чтобы убедить Ньюсома, что ты стоишь того. Что тебе будет не плевать. Моя задница тоже на волоске.

«Я доверяю тебе». Дрисколу не хотелось слышать этих слов. Не хотелось чувствовать то, что они провоцируют. Он не достоин доверия. Только не после всего, что он натворил. Не после того, как позволил засадить собственного отца за решетку. Не после того, как подверг сестру смертельному риску.

— Жаль расстраивать тебя, но я лучше стану мишенью ненавистников.

— У нас нет вариантов, чувак. Если альтернатива такова, что Ньюсом настучит на Руби, а тебя посадят, лучше тебе согласиться, — Трой покачал головой. — Ты знаешь, я сделаю все, чтобы защитить твою сестру. Если придется, мы уедем из города и никогда не вернемся. Но сомневаюсь, что ты желаешь ей оставить позади все, над чем она трудилась долгие годы.

Выругавшись, Беннетт бросил фото на стол. Боуэн упрямо смотрел наверх, отказываясь взглянуть.

— Дрискол, это твой шанс компенсировать все, что ты совершил. Шанс сделать что-то хорошее. Руби видит нечто светлое в тебе. Хочешь доказать, что она ошибается?

— Да пошел ты, — прорычал Боуэн сквозь зубы, ненавидя этого копа каждой клеточкой тела. Парень знал его слабость. Сестра – единственная, о ком он заботился. Поэтому он и исчез из ее жизни. — И пока мы не сменили тему, держи ее подальше от меня. Чтобы я не видел Руби даже по соседству.

— Все еще защищаешь ее? — Тихо спросил Беннет. — Мы оба знаем, что это теперь моя работа.

— Тогда выполняй ее хорошо. Держи Руби подальше от Бруклина.

Трой задумчиво кивнул, все еще пристальное глядя на Боуэна. Пряча глаза, Боуэн отвел взгляд и случайно взглянул на картинку. В нем все замерло.

Взяв фото в руки, чтобы рассмотреть поближе, он спросил до того, как его мозг осознал действие:

— Кто это?

— Офицер, с которым потеряли связь. От нее нет вестей уже неделю, — Трой повернулся в сторону стекла, за которым наверняка стояли комиссар и легавые. — Она расследует дело Хогана Тревора.

Дрискол не смог скрыть изумления.

— Эта девочка? Эта девочка с веснушками и четками на шее работает под прикрытием в банде Тревора?

Когда Трой просто кивнул, он выругался. Дрискол не понимал своей реакции на фото, но не мог сдержать желания защитить незнакомку, накрывшего его волной. С фотографии ему улыбалась хорошенькая шатенка. Ее глаза слегка прищурились от солнца, рука закрывала крестик на груди. Эта женщина определенно не из круга мерзавца, который захватил северный Бруклин. Если ее заподозрят, то прикончат в доли секунды.

Однако, Трою не была известна одна деталь. У Дрискола на девятое мая назначено одно дело с Хоганом. В этот день на нейтральной территории будет передача краденной за границей компьютерной техники. Северный и южный Бруклин должны поделить товар между собой поровну. И, если Боуэн хотел сотрудничать с полицией, эта операция подвернулась вовремя.

Стоп, что? Сотрудничать? Он всерьез думает об этом? Дрискол провел пальцем по фотографии.

— Как зовут девушку?

— Серафина, — Трой прочистил горло. — Хоган убил её брата и вышел сухим из воды. Думаю, как тот, у кого есть родная сестра, ты можешь представить себе ее состояние.

Волна сочувствия окатила Дрискола. Сможет ли он пойти на это – стать... информатором. Если он поможет девчонке, то спасет себя от тюрьмы, а Руби спокойно продолжит жить своей новой светлой жизнью. Проклятье, кто-то ведь должен вернуть этого импульсивного новобранца домой, так? Картинка, должно быть, старая, но, если девушка сохранила хоть каплю той же невинности, Хоган съест ее живьем.

Кого, черт возьми, Боуэн обманывает? У него нет выбора.

— Когда я должен вернуть ее?

— Чем раньше, тем лучше. У тебя примерно неделя.

Какой четкий дедлайн.

— Что она ищет? Я не собираюсь ввязываться вслепую.

— Финансовую отчетность, — Трой сложил руки на груди и понизил голос, — Книгу учета. Мы и до этого отправляли к Тревору людей под прикрытием. Не все было успешно, но некоторые успели продержаться достаточно долго, чтобы убедиться, что Хоган ведет бизнес лично.

Боуэн решил, разумней промолчать о том, что собственными глазами видел проклятую вещицу. Он достал из кармана очередную пачку сигарет.

— Покончим с этим поскорее. Ненавижу бумаги.

Глава 3

Сера возненавидела незнакомца с первого взгляда. Но так как ненависть – грех, она решила, что он просто очень сильно ей не нравится. С момента, как он появился в Rush, ночном клубе Хогана, мужчина не спускал с нее глаз. Попивая виски за баром, он на удивление ладно вписывался в окружение, но в то же время выделялся из толпы. На его лице красовался темный фингал. И все же мужчина вошел сюда с такой уверенностью, словно оказал всем честь своим присутствием. И женщины, и мужчины бросали на него взгляды. Чьи-то были полны симпатии, чьи-то – опаски. Язык его тела говорил «не связывайся со мной». Темно-русые волосы были растрепаны, словно пару минут назад их страстно сжимали женские руки.