Рисую судьбу!

– Его Величество скоро придёт сюда. У него не так много времени, поэтому постарайтесь работать быстрее. Его интересует не качество картины, а узнаваемость изображённого.

Аяна кивнула.

А король действительно вскоре пришёл. Низко поклонившись и крайне вежливо его поприветствовав, девушка попыталась унять возникшее отвращение.

Это лицо она видела, когда смотрела на униженного пленённого эльфа. Сразу после она слышала невозмутимо спокойную речь - всё словно так и должно было быть. Словно эльфы действительно заслужили быть уничтоженными. Словно он всё сделал правильно и ни о чём не жалеет.

Придя пользоваться услугой той, которая облегчает "новую" жизнь, он не выглядел так, словно его такая необходимость хоть каплю смущала.

Король сел на стул, посмотрел на Аяну и приказал начинать.

Спрятавшись за холстом, девушка взяла из сумки свой карандаш. Она была рада тому, что качество работы не так важно - долго вглядываться в лицо правителя она не смогла бы.

Сосредоточившись на короле, она увидела вдруг другого неприятного человека...

Спустя несколько часов король почти что ворвался в один из ветхих домов. Слуга за ним едва поспевал.

– Провидец, ты говорил, что если тебе показать человека, то ты расскажешь, какую роль в судьбе он играет. Ты можешь сказать это по портрету?

– О... какого удачного человека Вы мне принесли, - просипел старик, посмотрев на протянутую ему бумагу.
– Это ваш враг, тот единственный, от которого зависит ваше благополучие. Из казны ему - деньги на город и окрестности, а он строит на них себе ещё один дом.

– Нехорошо.

– Дорогу не ремонтирует. И не будет: перероет - и всё.

– Но как это...

– Терпение... Дорогу он перероет. А против Вас готовится восстание, и Вы это знаете. Восстания не избежать. Ваши войска будут проигрывать. Восстание охватит столицу. Вас серьёзно ранят, понадобится искусный лекарь, а те, на кого Вы пока рассчитываете, Вас предадут.

– Причём тут....

– Лекаря придётся вызывать с того города, города крупной магической академии. И он не доберётся до Вас, по такой-то дороге.

– Казнить его за воровство в таких крупных размерах, - король отнял потрет у провидца и отдал его слуге.
– Передай этот приказ.

Именно так Аяна и стала врагом несчастному градоначальнику, а градоначальник - спокойному королю.

Владыка

Если утром Аяна была в замке гостьей, то вечером - пленницей, потому что пустые стены в том зале хранили много тайников.

Король, едва увидев врага, сорвался с места, забрал рисунок и куда-то пошёл. "Аристократ" вышел, когда Аяна ещё рисовала, и вернулся лишь затем, чтобы принести деньги. Потом он снова исчез, и после этого чуть ли ни каждый звук из коридора рождал напрасную надежду, что художницу выведут из пустой комнаты.

Времени прошло немного, но безделье и пустота растянули минуты в часы. И, подумав, что эта иллюзия - реальность, Аяна решила всё-таки выбираться из замка сама.

Комната не была заперта. Высокие и длинные коридоры за дверью давили строгостью и размерами, заставляя чувствовать себя карандашом, брошенным в аудитории.

Аяна почти не помнила, куда идти, однако, и спросить не решалась. Но, неуверенно шагая по замку и путаясь в серых стенах, она всё же добралась до какого-то выхода.

Зря правда, она надеялась на свободу: если своды давили размерами, то стражи на выходе - блеском оружия и брони.

– Кто такая?

– Как прошла?

– Покажи-ка, что в сумке?
– требовали они, и девушка отступила.

– Дверь не заперта как в комнату, так и в тайники!
– раздалось в коридоре за спиной.

– Я... я не лезла нику...
– попыталась оправдаться Аяна, испуганно покачав головой.

Но её грубо скрутили, выхватив сумку.

– И кому ты успела отдать амулеты?
– осмотрев её содержимое, спросили стражи.

– Нико...

– Потом допросим. Нужно будет ещё узнать, что пропало, - сказал прибежавший, а один из тех, кто стоял, повёл Аяну снова в давящие коридоры.

Потом в проход, который был всё таким же высоким, но сужался, как куб на рисунке с нарочно искажённой перспективой. А затем и под землю, с её сырым воздухом и голубоватым светом магических факелов.

– Что, очередная служанка, которую подкупили, чтобы она отравила нашего короля?
– вздохнул тюремщик, с неохотой открывая толстую тетрадь.

– Нет, она воровка, - стражник чуть толкнул пленницу, не выпустив из захвата.

На тихий стон Аяны внимания не обратили. А ей было больно - руки уже затекли.

– Ай-ай-ай... плохо, конечно. Но камер уже и нет почти, - тюремщик вздохнул.

– Почти?

– Разве что рядом с эльфом. А туда...

– Сам знаю. Ну да нечего воровку жалеть. Может, быстрее сознается.

– Но я ничего не...
– подала голос Аяна, но тюремщик кивнул, что-то записав в этой тетради.

Страж увёл её в один из проёмов и там бросил в клетку с грязным полом. Три стены были каменными, одна - решёткой с маленькой дверью, а напротив этой решётки...

Стражник уже ушёл, а Аяна только-только вспомнила, что тюремщик говорил про эльфа. Да, за решёткой напротив сидел эльфийский владыка. Замызганный зелёный сюртук стал ему широким. Бледная кожа - почти серой, диадема - тусклой, как немытое стекло, и только волосы отчего-то не сбились в колтуны.

– Говорят, что рядом со мной люди лишались рассудка, - приглушённо проговорил эльф.
– Посадить рядом девушку было жестоко с их стороны.

Аяна молчала. В её безмолвии сплелись уважение, трепет и чувство вины за войну, которую начали всё-таки люди.

– Вы чувствуете вину за народ в целом... не осуждаю эти эмоции, - не поворачиваясь, продолжил владыка.
– Но могу вас утешить - всё же есть люди, которые хотят мне помочь, - он вздохнул.