Рита

– А может не знаю?

– Да ну тебя, Сова. Поступай как знаешь, правильно Танька говорила - самостоятельно нырнуть в кучу говна, это твое право. Только прошу, никогда не посвящай меня в подробности своих загулов, мне это реально неинтересно. И вообще, давай повторять стих, а то Гитлер в юбке с удовольствием начнет окунать нас в дерьмо уже через несколько минут.

Инга моментально привела во исполнение свою речь и уткнулась в учебник по литературе, я же на какое-то время «подвисла», задаваясь вопросом «Продолжать или нет?». Но вдруг в голове проскользнуло «Рит, ты хорошая девочка, и все такое…». Продолжать однозначно! Не хочу любить, не хочу страдать, не хочу плакать и убиваться за мудаками, не хочу, чтобы было больно. Тогда, может, просто забить и быть одной, чем вместе с кем попало? Нет, это не мой вариант. Не успокоюсь, пока не отыграюсь за свою боль, и не важно, что страдать будет не Стеклов, а другие. Все они одинаковые.

10

– Голугин, отвали от меня.

– В смысле?

– В прямом.

– Сова, ты че-то попутала?

Мое лицо враз оказывается у лица Толика и … господи, какие же у этого придурка все-таки красивые глаза! Глаза, и больше ничего.

Сегодня четверг, первый день как Толик Голугин объявился в школе после своей днюхи. За все эти дни мы с ним обменялись тремя сообщениями в ВК и все. Даже не созванивались. Меня мало волновало где он и что с ним, а его в этом мире, я подозреваю, вообще ничего не волнует.

Седьмой урок - физра. Спортивный зал. Разбор полетов.

Я не хотела посылать Голугина на глазах у всех и шесть уроков старательно терпела его шлепки по моей заднице, тупые ухмылки и попытки зажать меня в каком-нибудь темном углу. Но, видит Бог, ни что не вечно, и моему терпению пришел конец, когда этот урод схватил меня за грудь на глазах у всего класса и даже Виктора Петровича.

– Я ничего не попутала, а ты отвянь.
– Толкаю его обеими руками в грудь, класс снова в ожидании «спектакля».

– Сова, ты моя телка и я буду делать с тобой что хочу и когда, ты поняла?
– началась игра на публику. Слова Толика звучат громко и отчетливо, я даже вижу, как он время от времени косится по сторонам. Что ж, ему же хуже.

Счастье Толика заключается в том, что физкультуру в нашем классе многие любят прогуливать и вместо почти тридцати пар глаз, за нами в этот раз наблюдало только тринадцать. Да и Виктор Петрович удачно исчез у себя в коморке.

– Толя, милый, мы не можем быть вместе, пойми.
– Обворожительно хлопаю ресницами, виновато улыбаюсь и практически «сюсюкаю».
– Ты слишком хорош для меня, честно. Попробовали - не вышло.

– Что значит «не вышло»? Эй, ты че, кинуть меня вздумала?
– На лице Голугина непонимание вперемешку со злобой и в какой-то момент мне даже кажется, что он ударит меня, но, слава богу, зажав руки в кулаки так, что я вижу белые костяшки, Толик прячет их в карманах.

– Кинуть, это слишком грубо. Скорее - поставить в наших отношениях точку.

– Какие к черту отношения? Мы с тобой мутим не больше недели, это еще не отношения.

– Вот именно. Так что давай то, что было между нами, спишем на неудачное свидание и все. Мы просто не подходим друг другу.

Только теперь в огромном спортивном зале я начинаю слышать не только наши с Голугиным голоса, а и шепоток удовлетворенных одноклассников.

– Знаешь, Сова, ты не Сова - ты еще та сука! Да пошла ты.
– Бросает прямо в лицо Толик и уходит к сбившимся в стайку парням, которые реагируют на его фразу бурными аплодисментами.

Слышу противное хихиканье у себя за спиной - это «радуется» за меня женская половина класса. Но поддержки мне искать не у кого - Усик не посещает школу вот уже четвертый день, у нее ангина, а Инга на этот урок взяла у Виктора Петровича освобождение, у нее месячные. Не смотря на то, что кроме Кузнецовой и Усик в нашем классе числится еще семнадцать девчонок, девять из которых сейчас присутствуют, подруг среди них у меня нет. Да, я со всем в нормальных отношениях, но точно не в таких, чтоб выреветься сейчас на чьем-то плече.

– Круто ты его.
– Ехидно ухмыляется Стрекоза Алина.

– Ага, этого придурка давно на место нужно было поставить.
– Типа «поддержала» или меня или Алину, не понятно, Лубянова Маринка.

– А я считаю, Голугин прав - ты в сучку превращаешься, нельзя так с пацанами.
– Обозвалась Федотова Кристина, та еще «одноклассница» с репутацией - «дам всем, даже обиженным и ущемленным», вот только «брать», даже такие не хотят. Она тупо мутная, невзрачная курица с избыточным количеством любви, которую она не знает куда пристроить. Со всеми «сюси-пуси», за что ее не любят ни девочки, ни мальчики.

– Всем спасибо. Все свободны.
– Неожиданно даже для себя сомой, вырывается из меня наружу.

Одноклассницы переглянулись.

– Да пошла ты!
– Алина поставила в нашем общении точку и все дружно подхватили ее инициативу, демонстративно повернувшись ко мне спинами. Тоже мне, обиженные.

– Почему прохлаждаемся?
– Очень кстати в зале появляется Виктор Петрович с волейбольным мячом в руках.- Физкультура это такой предмет - учить можно даже, когда меня нет. Разминаемся, ребята. Живее, живее. Делимся на две равные команды и начинаем игру. Кстати, команда-победитель освобождается от следующего урока физкультуры.

В нашу сторону летит мяч.

– Ураа-а-а!
– вопить начинают все.

– Круто.
– Одновременно проговаривают несколько человек, и начинается формирование команд.

Даже не знаю почему, но у меня сложилось такое впечатление, что буквально все одноклассники с удовольствием разделились бы вот так: Сова - в одной команде, а все остальные в другой.

Короче весь этот бред «я не хочу с этой курицей в одной команде быть» и «у нас в команде не место сукам», мог бы продолжаться до бесконечности, но, Виктор Петрович, честь и хвала ему, воспользовался своим строгим учительским - «На первый-второй рассчитайся».

Подобной игры в моей жизни еще не было. С первых секунд мне в голову начал прилетать мяч, будто она и есть волейбольная сетка.

– Ой, Рит, прости.

– Сова, сорри.

– Был бы мозг, было бы сотрясение.

– Ритка, сорри…

И так далее и тому подобное.

– Короче!
– Схватив мяч, отшвыриваю его в сторону.
– У вас у всех проблемы?

– Сова, я не понял?
– в первую очередь реагирует Виктор Петрович.
– В чем дело?

– А вы разве не заметили?

– Не заметил чего?

– Того, что сегодня у мяча какая-то странная траектория полета. Достали!
– Выкрикиваю в сторону ухмыляющихся одноклассников.

– Да ладно тебе, - с довольной лыбой во все лицо начинает выступление Голугин, - сегодня просто не твой день.

– Да пошел ты!

Я стремительно покидаю физру не обращая внимания на «Сова, что вы себе позволяете?» из уст Виктора Петровича.

 Пошли они все.

Я ничего плохого, по сути, не сделала, а Голугин сам нарвался. Что ему стоило просто не трогать меня, тогда о нашем расставании все узнали бы по-другому. Да и все это стадо придурков! Что я им-то сделала? Видно им просто жертва нужна была для стеба и пинков, вот и оторвались на мне, типа «заслужила». Уроды!