Рита

Я еще вчера решила, что диктовать правила этой игры буду я, а поэтому и предлагать варианты развития нашего вечера, начала я. После того, как Аркаша неуклюже поцеловал меня в щеку.

– Признаюсь, скучала по твоим губам… - томно шепчу на ухо и тут же ловлю взглядом реакцию Циника, с которым в подобной манере я никогда не разговаривала. Он в шоке. Это видно по тому, как часто он дышит и как старательно раз за разом избавляется от нескончаемой слюны во рту, то и дело гоняя туда-сюда кадык.
– Но сейчас не об этом. Ты, вроде как, обещал пригласить меня на танец?

– Ну да, - растерянно звучит в ответ, а глаза давятся моим образом.

Я игриво хихикаю и хватаю Аркашу за руку.

– Идем тогда, что время даром тратить?

– Ну да, - снова блеет Циник, но послушно топает за мной.
– Может, поговорим сначала. Ну-у-у, обсудим, разберемся…

Останавливаюсь у входа в зал, где вот-вот начнутся танцы. С самой няшной улыбкой во весь рот поворачиваюсь к Аркаше. Провожу свободной ладошкой по его щеке. Указательным пальцем касаюсь его приоткрытого рта.

– Аркаш, мы обязательно все обсудим.
– Дотягиваюсь до его губ и легонько касаюсь их своими.
– Вот только немного позже. Ок?

Я никогда в жизни не видела северного сияния, но уверена на сто процентов, что лицо Аркаши в этот миг транслировало именно его.

– Ок. Как скажешь.
– Он становится смелее и притягивает меня к себе.
– Но, по-моему, я все и без слов понимаю. Ты реально изменилась и мне в тебе это страшно нравится.

Аркаша без тени сомнений и малейшей стыдливости набрасывается на меня с поцелуем, а я… я отвечаю на него.

– А как мне это нравится.
– Кокетливо вытираю кончики губ только большим и указательным пальцами.
– Идем.

И понеслась…

Первое время моих танцулек безумно приятно наблюдать за Кузнецовой и Усик. Первая - метает взглядом молнии, и в какой-то момент мне даже показалось, что они реально могут убить меня. Вторая - то и дело отталкивает от себя «присоску» Макарова и изо всех сил напрягает зрение, а потом начинает истерично смеяться. Радует так же и Голугин, который хоть и изображает с Цурган страсть, облапывая на ней все мыслимые и не очень места, а так же старательно облизывая ее лицо, пялится на нас с Аркашей. Кстати говоря, мы тоже успешно играемся во влюбленных - я охотно целуюсь с парнем, который бросил меня через интернет, а накануне даже не удосужился проводить домой. А он нежно ласкает мою спину, иногда задницу, и изредка шепчет на ухо «как счастлив, что я, наконец, повзрослела».

Еще, среди разнообразия удивленных и пораженных взглядов, ловлю один-единственный осуждающий. Он принадлежит Родиону Маркову. Несколько секунд, может даже минут, я выдерживаю на себе неимоверную тяжесть, будто я не развлекающийся подросток, а Иуда. А потом забиваю на все это, и продолжаю просто брать от вечера максимум, предвкушая то, что еще ждет впереди.

Часа через полтора решаю прекращать этот цирк. Обхватываю голову Аркаши обеими руками и наклоняю к своим губам. Шепчу.

– Было здорово, но мне пора.
– Целую в щеку и отпускаю.

– В смысле?
– Аркаша быстро находит в кармане брюк мобильный.
– Еще и десяти нет.

– Да. Но мне надоело. Прости.
– Легонько пожимаю плечами.
– Ты оставайся, дорогу домой я отлично знаю и давно не боюсь ходить одна.

Первый «камень» улетел и успешно приземлился в «огороде» у Аркаши.

– Ясно.
– Циник хватает меня за руки.
– Я поймал стеб, что ж, знал, что без разговора никуда. И, знаешь, я готов к нему.

– Я тоже.
– Широко растягиваю губы а-ля «улыбаюсь».
– Так что, поболтаем, значит?

– Конечно.

19

Весь день четырнадцатого февраля был солнечным и по-особому весенний, так что добираться в темноте этого дня домой, нам пришлось по снежной каше и немного подмерзшим лужам.

Я аккуратно переставляю одну ногу за другой, а Аркаша плетется позади.

– Черт!
– доносится до моих ушей.

Останавливаюсь.

– Что случилось?
– смотрю на перекошенную мужскую фигуру.

– Похоже, я в какую-то яму вскочил. Жесть!

– Бедняжечка, - сочувствующе шепчу я, а мысленно добавляю «Вот бы ты нашел яму в свой рост, козел!».
– Но это не проблема? Идти можешь?

– Да. Вот только нога почти насквозь промокла.
– Аркаша раздраженно трясет ногой, так собаки делают, после того, как пописают, а потом, согнувшись, как-то пытается исправить это руками.

– Хорошо, что наши дома рядом, ты совсем скоро будешь дома. Думаю, тебе не грозит обморожение последней степени и ампутация, если мы поторопимся, конечно.

– Спасибо, подбодрила.

– Всегда «пожалуйста».

Уверенной походкой продолжаю шагать к дому, только время от времени улавливая краем уха психованные вздохи и приглушенные маты.

– Можешь успокаиваться - вот мой дом, а ты через пару минут успешно доберешься до своего.
– Я специально делаю вид, что мне не пофиг, на его ногу, точно зная - он задержится, чтоб «пообщаться» и вымолить мое прощение, не был бы он Циником и любителем четырех свиданий.

– Это да, но сначала… - Аркаша приближается ко мне вплотную и крепко зажимает меня в свои «клешни».

Он хочет меня поцеловать, но в этот раз ничего подобного я не допускаю - уворачиваюсь.

– Ок. Понял. Сначала разговор - потом приговор.
– Типа «пошутил» Аркаша и сам же улыбнулся собственной шутке.

– Да. Ты прав. Нам стоит поговорить. Мне так хочется услышать тебя. О подобном счастье я и мечтать не могла.

– Это снова стеб?

– Нет. Что ты. Мне и в самом деле интересно тебя послушать. Начинай.

Несколькими движениями руки освобождаю от снежной корки скамейку и успешно помещаю на нее свою попу. Аркаша проделывает тоже самое, и, спрятав руки в карманах парки, садится рядом.

– Даже не знаю с чего начать… Если честно, я так много хотел сказать, но расслабился после наших танцев, решил, что и так все ясно.
– Начал мямлить Циник даже не глядя на меня.

– Что ж, придется тебе напрячься, если хочешь поговорить. Я тебя за язык не тянула и лично мне многое не ясно.
– Я же, хоть и прячу собственные руки в карманах пуховика, глаза прятать не намерена и пристально всматриваюсь в профиль Аркаши.

– Для начала, наверное, прости. Вот честно, мне так паршиво из-за того, КАК мы расстались… Признаю - я конкретно накосячил, наговорил много лишнего, вел себя как урод, но… - Аркаша, наконец, поворачивает ко мне свои лживые глаза и берет мои плечи в свои руки.
– Рит, я считаю, что мы можем попробовать еще раз. Ну, знаешь, моя бабка говорит - «первый блин комом». Я изменился. Ты изменилась. Я повзрослел. Ты тоже. Сейчас у нас все может сложиться.