Ритуал для призыва профессора

— Вот-вот, — я развела руками, — а еще и крабу мою ванную отдал. Уйду я от вас. Вот возьму и к Хаулу перееду, там меня любят, и кушать дают. Из ванной не выселяют.

— Дрюня любит Ирину, — жалобно заклёкотало мое фиолетовое чудо.

Я лишь хмыкнула. Подхватив свои папки, обулась в сухие балетки и вышла из комнаты. Но закрывая двери, глянула на мокрые сумки с моими вещами.

— Хотя бы просуши тут все, — проворчала я недовольно. — Не буду же я в сыром и затхлом ходить.

Выйдя на улицу, поплелась голодная на педсовет.

— Ирина, — Морк, вынырнув откуда-то из кустов, пристроился рядом. — Ты на педсовет?

— Да, куда же мне еще, — пробормотала я.

— А почему без настроения?

— Потому что не поела. Мой дрик устроил потоп, не до обеда было, — наябедничала я на чешуйчатого.

Морк поморщился, но вопросов больше не задавал.

А дальше был самый обычный педсовет.

Около полусотни учителей, среди которых всего три женщины, разместились за партами большого лекционного зала. Я, чувствуя себя слегка неуютно среди незнакомых мне людей, поднялась на самый последний ряд и села там в одиночестве. Внимательно осматривая своих коллег, понимала, что тяжело мне придется вписываться в этот надменный коллектив. Оказывается Алия Олио и Мелисса ХоШио — это не самые высокомерные личности. На меня периодически оборачивались неизвестные мужчины разных возрастов и одаривали такими взглядами, что в какой-то момент захотелось просто встать и выйти.

Вспомнились слова Вэкса о том, что я не аристократка и магии во мне … хотя вот магия-то и есть. Я впервые обрадовалась тому огоньку, что пусть изредка, но вспыхивает на моих пальцах. И хоть я и маг, но вот уверенности, что я здесь приживусь, после осознания этого факта не прибавилось.

Дверь распахнулась. Вошел ректор Фигр, за ним облаченные в черные брюки свободного кроя и футболки с коротким рукавом прошагали храмовники всем составом. С каменными отрешенными лицами они поднялись наверх, туда, где притаилась я и расселись, окружая мою персону. Среди них был и Хаул. Он, не церемонясь, сел со мною рядом, чуть сдвинув, и тихонько приобнял за талию.

— Все нормально? — шепотом произнес он мне на ушко.

— Чувствую себя здесь отвратительно! — честно призналась я.

— Привыкнешь, просто игнорируй их и все, — Хаул слегка сжал меня в объятьях. — Держи. Морк сказал, что у тебя напасть какая-то в комнате случилась, и ты не поела.

Мой жнец сунул мне в руку завернутый объемный кулечек. Развернув, я увидела очищенные грецкие орехи.

— Не полноценный обед, конечно, — чуть виновато прокомментировал свой подарок храмовник, — но очень питательно. А как совещание закончится, приглашаю тебя на ужин в таверну.

— Без списка, — тихо шепнула я.

— Без, — в голосе мужчины послышались теплые нотки. — Мне он больше ни к чему. Ты была права, я слишком увлекся составлением стратегического плана твоего завоевания.

Я улыбнулась и прижалась к его огромному телу. На нас стали оборачиваться чаще. Чуть смущенная таким вниманием, я попыталась все же отодвинуться, чтобы соблюсти приличия, но Хаул не дал мне этого сделать.

— Смотрят же, — совсем тихо прошептав, пожаловалась я.

— Ты моя женщина. Даже если я посажу тебя себе на колени, все будет в рамках приличия. А смотрят они совсем по иной причине, — словно в подтверждении своих слов, Хаул поцеловал меня в макушку и снова притянул к себе, — ешь орехи. До ужина еще далеко.

Я послушалась, тем более что народ все прибывал и ректор не торопился начать педсовет. Вокруг стоял тихий гам. Все о чем-то шептались, демонстрировали некие бумаги, и только храмовники сидели ледяными статуями и одаривали господ учителей высокомерными взглядами. Будто противовес снобизму аристократов.

И мне здесь работать много лет! А что будет, когда храмовники уйдут?

Эта мысль кольнула сердце. А я и не думала об этом. Но если немного поразмышлять, когда мы получим лицензию — Хаул вернется в свой храм. А я здесь останусь: одна, ведь я преподаватель. А может он тенями приходить будет?! Но есть же у него какие-то планы и мысли на этот счет.

— Хаул, — я тихо положила руку на бедро жнеца, привлекая к себе его внимание, — а что со мной будет, когда вы уйдете?

— Куда уйдем? — не понял жнец.

Он смотрел на меня с легким недоумением.

— Ну, в храмы или где вы обычно живете? — сбивчиво пояснила я.

— А почему мы должны уходить? — опять не понял он.

На нас обернулись еще пара храмовников, странно ухмыльнулись и снова нацепили на лица каменные маски. Осознание некой подставы кольнуло сердце.

— Но вы же здесь как инспектирующие, — нахмурившись, пробормотала я. — Академия получит лицензию и вы уйдете, — объясняла свою мысль.

— Мы, да. Но придут другие. Да и вообще, мы не знаем, что дальше будет. Так что ответить я тебе не могу.

Я расстроилась. В душе зазвонил тревожный колокольчик. В голову полезли разные пессимистичные мысли. Значит, он все же уйдет и неужели его не заботит, что я останусь здесь. Что-то не вязалось в общую картину. Словно я какую-то деталь пропустила.

Пазл некий выпал.

Он так стремился провести меня этими тенями. Так на свидание звал и вот так просто говорит, что он уйдет, зная, что я тут останусь. Что-то здесь не то. Постучав указательным пальцем по столу, я нахмурилась еще больше. Не понимаю, где подвох. Что я упустила.

— Ирина, я все-таки не понял суть твоего вопроса, — Хаул легонько накрыл мою ладонь своей и сжал, не давая тарабанить ногтем по поверхности стола. — Что должно случиться с тобой, если храмовники уйдут?

Я подсобралась, не время и не место сейчас, конечно, для серьезных разговоров, но все же.

— Мы не поговорили о будущем, как-то обошли это стороной, — прошептала я. — Когда ты уйдешь, нам придется расстаться на время или ты приезжать будешь?

Он посмотрел на меня таким взглядом, словно засомневался в моей адекватности. Потом странно хрюкнул и громко рассмеялся. В аудитории повисла минутная тишина, но Хаула это не смутило.

— Женщина, ты вообще понимаешь, что говоришь? Я понимаю, для тебя все слишком быстро и я поторопился везде, и буквально взял тебя нахрапом. Возможно, ты до конца не осознала, что сегодня произошло, — смеяться он перестал и, толкнув сидящего рядом темнокожего мужчину, четко произнес.

— Миар, кто эта женщина? — кивком он указал на меня.

— Твоя жена — Ирина ДартФао. К чему вопрос? — на лице мужчины появилось недоумение.

— Забудь, — Хаул снова повернулся ко мне. — Поняла?

Я покачала головой. Если честно, ничего я не поняла. И главное, почему я вдруг ДартФао.

— Я не хотел тебе пока говорить, но раз уж в твоей голове рождаются такие странные мысли, то поясню. Пройдя со мною тенью, в глазах всех храмовников ты стала моей женой. Моей душой, моим якорем. А в храме мы просто получим официальную бумагу. Это для галочки, чтобы указать причину замены в твоих документах имени.

— Но ты сказал, что это просто помолвка. Что это ничего не значит, — слишком громко воскликнула я и тут же прикусила себе язык. На нас обернулось несколько преподавателей, и смерили меня презрительно — высокомерным взглядом.