Ритуал

Мужчины, еще год назад побившие бы за такое любого — даже проповедника, — сидели как испуганные дети, позволяя осыпать себя упреками.

— Епископ ведь предписал читать проповеди лишь в церквях. А теперь что, рассылает своих подручных по кабакам? — Жан запил хлеб глотком вина. — Что говорит бог о том, что людей склоняют к послушанию пустой болтовней и играют на их страхах? — громко спросил он, отирая рот тыльной стороной ладони.

Проповедник резко обернулся, его глаза гневно блеснули.

— Именно тебе, брат Шастель, живущему на краю деревни среди диких зверей и никогда не показывающемуся в доме Божьем, именно тебе, — Его узловатый указательный палец обвиняющее ткнул в лесника, — и твоим испорченным сыновьям надо молиться! Вернитесь в лоно матери-церкви и покайтесь в своих грехах перед Господом, чтобы даже самые черные души в Жеводане воссияли чисто и ясно. Лишь свет небесный прогонит бестию! Ни пули, ни ножи тут не помогут. — Переваливаясь, он прошаркал к выходу и открыл дверь. — Покайтесь, и Господь избавит нас от этого бича, — просипел он на прощание и ушел.

Качнув седой головой, Малески снял с носа пенсне.

— Нет, это было не смешно, только слишком отдавало комедиантством. Видали мы проповеди и получше. — Он попробовал прошлогоднего местного вина, которое как раз принес ему кабатчик. — Если вспомнить, что бестия уже больше года творит свои бесчинства, нельзя винить людей за то, что они верят в сверхъестественное, вроде духов и демонов.

Он недоуменно посмотрел, как один из игроков нагнулся подобрать карты, но товарищ остановил его подмигнув. Никто не хотел быть в ответе за то, что бестия придет в Согю.

Слова Малески с благодарностью восприняли за соседним столом.

— Если хотите знать мое мнение, никакой это не луп-гару и вообще не волк. Это все друиды виноваты! Они приносят жертвы старому богу, а после списывают их на волков, — убежденно заявил мужчина в простом платье. — Я вечером второго дня видел, как вокруг старых менгиров бродили две закутанные фигуры. Пусть Господь покарает их за их дела.

— Друиды? Правду сказать, такого варианта небылицы я еще не слышал. Я знаю лишь про ведьм, которые слетаются на шабаш на вершины трех гор. Приход Ла Бессейр славится своими колдунами и ведьмами.

Жан молча скривился. Сам того не желая, молдаванин снова перевел разговор на Шастелей. Точнее на него, на сына ведьмы. Малески же достал из заплечной сумы сверток газет. Одни были старыми и довольно мятыми, другие выглядели совсем новыми.

— Я заплатил целое состояние гонцу, который привез, мне их из Бордо, но в них немало занимательного. Оказывается, наша бестия прославилась.

Присутствующие тут же потребовали, чтобы он почитал.

Малески откашлялся.

— В «Ла газетт де Франс» пишут про одну женщину из Руже по имени Жанна Жув. На нее и троих ее детей напали в ее собственном саду. Описывают, как она вырывала детей из когтей зверя, в особенности он раз за разом бросался на младшего. Когда силы ее были уже на исходе, прибежал пастух и, увидев ребенка в пасти у зверя, ткнул бестию пикой. — Мужчины за столами как зачарованные следили за движениями его губ, в кабаке пикнуть никто не смел. — Все еще держа в зубах свою маленькую жертву, она перепрыгнула через невысокую ограду, но собака пастуха погналась за ней. Бестия выпустила ребенка, обернулась и нанесла псу такой удар, что тот отлетел на несколько шагов по воздуху. После тварь бросилась бежать. — Он перевернул несколько страниц. — За свою смелость пастух получил награду в триста ливров.

— Браво! — крикнул кабатчик. — Храбрый малый.

Он посмотрел на крестьянина, который утверждал, будто за убийствами стоят люди.

— Как ты это объяснишь?

— Ну, там-то был волк, — оскорбленно ответил тот. — Но остальные убийства уж точно дело рук людей.

— А в кого стреляли братья Шометт на полпути между деревнями Римейзе и Сен-Шели, защищая пастуха, которого собирались разорвать? В человека в волчьей шкуре? — вмешался еще один. — Два выстрела, но зверь снова встал, и на следующий день бестия убила маленькую девочку под Вантежем. — Он резко выдохнул. — Да нет же, это луп-гару.

— Кто знает? Английская «Сен-Джеймс кроникл» предполагает, что мы имеем дело с новым видом волков, выползшим из пещер под землей. — Малески ткнул пальцем в статью. — Как и всегда, непрекращающиеся смерти причина тому, почему вместо злополучных Данневалей у нас тут в Жеводане торчит главный охотник королевства Франсуа Антуан де Бютерн. — Он глянул на Жана. — Его считают лучшим стрелком королевства.

— Но это ничего не меняет. Он разъезжает по округе в красивом платье и с большой свитой, рисует местные пейзажи, когда ему положено охотиться на бестию, — возмутилась из-за стойки жена кабатчика.

Жан продолжал молчать. Когда Данневалей, которые слишком уж близко подобрались к истине со своими бесконечными вопросами о его семье, сменил де Бютерн, он вздохнул с облегчением. Ни для кого не было тайной, что юный граф сам бы хотел возглавить ставшее столь престижным предприятие, а не подчиняться и кланяться людям короля. Поговаривали, что граф уже послал в Париж письмо с жалобой на «нового», ведь никакими успехами он похвастаться не мог. Отсутствие единства среди охотников Жана только радовало. Ему и его сыновьям это было на руку.

Малески развернул перед собой ворох газет.

— Видите, все только и трубят о нашей бестии! О ней говорят даже в Германии и Англии. — Усмехнувшись, он поднял повыше карикатуру, где за спиной у Людовика XV хохотал похожий на собаку зверь, из пасти которого торчало десяток рук и ног. — Англия любит насмехаться над королем. Недееспособность — еще самое мягкое здесь слово.

— В этой стране никто не способен прикончить бестию, — громко и радостно рассмеялся Антуан. — Она никому в руки не дастся. Сам граф так говорит. Это сумеет только один из наших, из здешних уроженцев.

— Лейтенант де Бютерн сумеет, — гулко раскатилось по помещению.

Внезапно со своего стула встал мужчина могучего телосложения в синем мундире королевской гвардии и с нашив-нами капитана. Оглядев присутствующих, он громогласно заявил:

— Лейтенант знает об охоте больше всех остальных, вместе взятых.

Все тело Антуана напряглось: он готов был сейчас же продолжить словесную потасовку кулаками. А вот Жан держался расслабленно. Не поднимая головы, он ответил капитану:

— Возможно, лейтенант что-то понимает в охоте, как и мсье Данневаль, но он впервые у нас в Жеводане. А потому решение изучить местность, прежде чем отдавать приказ о бессмысленной травле, может быть признаком дальновидности. — Он сунул кусок хлеба в рот. — Посмотрим, чего он добьется.

— А вы кто такой, мсье?

— Вы не представились, с чего бы мне называться? — ответил Жан и указал на дверь, давая понять сыновьям, что им пора уходить. Ему не хотелось вступать в бессмысленные пререкания. Он встал, и Пьер и Антуан последовали за ним, а Малески остался ждать развития событий.

— Это те самые Шастели, — услышал у себя за спиной Жан. — Младший как дикарь живет в лесу и со зверьми разговаривает. Кто знает, может, он с бестией заодно. Может, ее потому не могут поймать, что они ее укрывают?