Ритуальные грехи

На черно-белом мониторе черная лужа оказалась кровью. Когда Люк отступил в сторону, Рэйчел заметила на полу скрюченную фигуру. Конечно, это был труп — никто не сможет выжить после того, как из него вытекло целое море крови.

Она выбралась из кровати, завернулась в простыню и бросилась к двери. Та оказалась запертой, а шифр кода Рэйчел не знала. Потеряв голову от страха, она начала лихорадочно барабанить по цифрам. И тут заметила, как на экране монитора Люк поднял голову и посмотрел туда, где находилась Рэйчел. Его лицо было совершенно бесстрастным, а руки испачканы в крови.

Ей ничего не оставалось, как наблюдать за происходящим со стороны. Она сидела в запертой комнате, словно в ловушке, и не могла отвести взгляда от завораживающего мерцания черно-белых экранов. Девушка с ужасом смотрела, как Люк неподвижно стоял посреди комнаты. Потом она спохватилась и начала разыскивать свою одежду, быстро хватая каждый предмет, готовая покинуть комнату при первой возможности.

Она все еще боролась с завязками на тунике, когда услышала, как в комнату вернулся Люк и быстро захлопнул за собой дверь. В сумраке она различила темные пятна крови на его руках и ногах, на одежде. Все вокруг пропиталось запахом крови.

Люк смотрел на Рэйчел, его красивое лицо было по-прежнему невозмутимым.

— Уже оделась? — спокойно спросил он. — А я-то надеялся на второй раунд. Хотя, возможно, тебе не нравится вид крови.

Он прошел в ванную и начал мыть руки, даже не закрыв за собой дверь. Но ведь у Рэйчел и так не было шансов выбраться наружу.

— Что ты сделал? — еле слышно спросила она.

Он поднял голову и прищурил глаза.

— Я не убивал его, Рэйчел. В тот момент я занимался с тобой сногсшибательным сексом. Это сделал кто-то другой и оставил труп мне в подарок.

— Кто?

— Кто это сделал? Наверное, Бобби Рэй. У него к этому настоящее призвание, а тут я вмешался и перехватил тебя. Он ждал в саду, и скорей всего, страшно разозлился, когда ты так и не появилась. Тогда он выместил злобу на Кальвине.

— На Кальвине? — тупо переспросила она.

— Не знаю, что и сказать. Возможно, я ошибся, выбрав тебя вместо него, — небрежно сказал Люк, снимая с себя испачканные штаны. — Кальвин был моим лучшим другом. Он не должен был умереть из-за меня.

Он вернулся в ванную и вынес оттуда черные джинсы.

— Я хочу убраться отсюда, да поскорей, — сообщил он. — У меня достаточно денег, чтобы жить припеваючи, если, конечно, никто не сядет мне на хвост. — Он быстро натянул через голову черную футболку. В воздухе мелькнули шипы терновых венцов на его запястьях, длинные черные волосы упали за спину. Быстро же он превратился из святого в дьявола, подумала Рэйчел, не веря своим глазам. Тем временем Люк быстро запихивал одежду в черную кожаную сумку.

— Ты не можешь уйти, — сказала она, наконец.

Он на минуту задержался и взглянул на Рэйчел.

— Это еще почему?

— Да потому, что твоя смерть их не остановит. Они собираются убить всех. Тут будет кровавая резня, как в Джонстауне, или как в той секте в Швейцарии.

Ее слова не произвели на Люка никакого впечатления.

— И как они это сделают? И вообще, кто это — они?

— Кэтрин. Бобби Рэй. Других я не знаю. Они хотят отравить цианистым калием систему водоснабжения.

— Чепуха!

— Но я видела в кладовой десятки канистр с этой отравой! Почему в центре, который славится тем, что применяет для удобрения только органические вещества, хранятся инсектицидные препараты на основе цианистого калия?

Минуту он не двигался, затем просто пожал плечами.

— И что ты хочешь, чтобы я сделал?

Она уставилась на него, не веря своим ушам.

— Ты должен остановить их.

— Проще сказать, чем сделать. Я могу сделать анонимный звонок в полицию. Но только после того, как мы отсюда выберемся.

— Но тогда будет слишком поздно!

— Возможно. Но это уже не моя забота.

— Не твоя забота?!

Он покачал головой.

— Если до тебя еще не дошло, то знай, что каждый обитатель Братства Бытия сам несет за себя отвественность. Это их жизнь, их судьба. Если им суждено быть отравленными доброй старушкой, значит, так тому и быть. Как только мы отсюда выберемся, то позвоним в полицию. И покончим с этим.

— Я никуда с тобой не пойду.

Конечно, она не ожидала, что Люк расплачется от обиды, но увидеть безразличие на его лице было куда страшней.

— Как хочешь, милая. Хочешь остаться и погибнуть за правое дело?

— Да.

Он забросил кожаную сумку на плечо.

— Бог в помощь. Ну а я побежал. За всю мою распроклятую жизнь мне никто ничего не дал, поэтому я никому ничего не должен.

Он направился к двери, но, проходя мимо Рэйчел, остановился. Она попыталась увернуться от него, но Люк схватил ее за руку мертвой хваткой.

— Ты чудовище, — прошипела она.

— Не стоит повторяться. Хочу дать тебе напоследок небольшой совет, — он чуть помолчал. — Не пей воды.

Дверь за ним тихо захлопнулась, и только тогда до Рэйчел дошло, что она снова оказалась в ловушке. Она бросила взгляд на мониторы, но те еще минуту поработали, а потом отключились. Комната погрузилась в непроглядную темноту.

Рэйчел хотелось завопить от досады, но она смолчала. Усевшись на кровать и зажав рот кулаком, она постаралась взять себя в руки и не поддаваться панике. В памяти всплыли рассказы очевидцев, телерепортажи с места событий, статьи в газетах. Перед глазами мелькали фотографии, а на них — штабеля обезображенных тел, горящие здания, обугленные останки. Ей не хотелось умирать. Не хотелось заживо сгореть в этой комнате, похожей на склеп. А ведь еще совсем недавно та казалась ей раем.

«Не пей воды», — сказал Люк, словно в насмешку. Если бы пламя подобралось к ней совсем близко, она бы не стала слушаться дурацких советов. Рэйчел не знала, была ли смерть от цианистого калия болезненной, но что могло быть хуже, чем заживо превратиться в головешку?

Она быстро перебралась в изголовье кровати и уселась там, прижав к груди подушку, словно ожидая от нее утешения. Простыни пропитались запахом секса. Рэйчел думала, что ее стошнит, но вместо этого она разрыдалась.

Как он посмел уйти? Как смог бросить всех на произвол судьбы? Он должен был забрать ее с собой, и если бы она оставалась прежней Рэйчел, то с радостью ушла бы вместе с ним. Она ничем не обязана здешним обитателям — ведь, в сущности, она тоже была жертвой их манипуляций, точно так же, как и Люк.