Ритуалы экзорцизма

А еще где-то здесь была похоронена Агнесса. Я знал, что об этом уже позаботился Тоннис. И меня вновь кольнуло слабое раскаяние при воспоминании о симпатичной целительнице, подарившей своей смертью мне надежду на спасение. Да, она была обречена с той самой секунды, как вошла в мой замок. Но все же я испытывал чувство вины за то, что не сумел ее спасти.

План подземелья словно пылал перед моим внутренним взором, когда я неторопливо шел обратно. Теперь я видел все эти запутанные ходы, обвалы и круговые штольни так же ясно, как если бы они были нарисованы на листке бумаги. Жаль, что, скорее всего, это знание мне никогда больше не пригодится.

В тот момент, когда я достиг старой каменной лестницы, круто ведущей наверх, я вдруг почувствовал чье-то присутствие за своей спиной. И мне не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.

– Отец, – прошептал я, услышав слабое характерное покашливание.

У отца было слабое горло, которое часто воспалялось. Видимо, и после смерти он сохранил свои привычки. Впрочем, призраки трепетно относятся к подобным мелочам, напоминающим о счастливом времени, когда им светило солнце живых.

– Вулдиж, – чуть слышно отозвался он. – Прости…

Мне не надо было спрашивать, за что он просит прощения. Родители не должны оставлять детей, особенно когда им так нужна помощь и пригляд. Если бы отец не был настолько падок на женские чары, если бы не изменял моей матери при каждом удобном и неудобном случае, то она не застала бы его со служанкой на сеновале, и он бы не умер от разрыва сердца. И сама леди Аглая осталась бы жива, а значит, двое мальчишек из рода Сурина не столкнулись бы в столь юном возрасте с жестокими интригами мира взрослых.

– Все в порядке, – произнес я. – Не переживай. Инквизиция все равно нашла бы способ уничтожить наш род. Не эдак, так иначе.

– Я должен был навестить тебя раньше, – смущенно признался отец. – Но мне было запрещено…

И опять я не стал требовать уточнений, кто бы мог закрыть духу моего отца дорогу в родной замок и не позволить призраку некроманта помочь советами своему сыну. По большому счету это было уже не важно. Я сделал свой выбор, и теперь ничто и никто не способен спасти меня.

– Не переживай, – опять повторил я.

Мне очень хотелось повернуться и посмотреть на отца. Я так давно его видел в последний раз… Память сохранила лишь его хриплый кашель и почему-то шрам в основании большого пальца на правой руке. А вот лицо… Я никак не мог вспомнить, как же он выглядит. Как ни старался, но видел лишь мутное белое пятно вместо лица.

Однако я прекрасно понимал, что лучше мне не делать этого. Пусть и невежливо – стоять спиной к отцу, но… Так будет лучше, честное слово. Наверное, мне просто стыдно показать ему то, кем я стал. Или вернее сказать – чем?..

– Нет, ты не понимаешь, – виновато произнес отец. – Я бы мог избавить тебя от стольких проблем! У меня было достаточно сбережений, которые я хранил в тайне от твоей матери. Ты прекрасно знаешь, как твоя мать любила тратить деньги на драгоценности и прочие дорогие безделушки, поэтому я не посвящал ее в финансовые дела нашей семьи. Вулдиж, если бы мне только дали переговорить с тобой! Тогда ты бы ни в чем не нуждался!

Я горько усмехнулся. Да, но нищим некромантом было намного удобнее управлять и предсказывать его поступки. Если бы я не испытывал вечной нужды в деньгах, то вполне мог бы отказаться от просьбы Таши расследовать странную смерть ее отца и последующие загадочные происшествия в ее доме. Хотя, скорее всего, это она не осмелилась бы потревожить меня визитом, поскольку знала бы, что ей нечего предложить мне в обмен на мое участие в том деле, с которого началось наше знакомство. А это значит, что главный инквизитор не сумел бы завлечь меня в эту западню.

Подумав так, я тряхнул головой. Нет, история завершилась бы гораздо раньше. Если бы Мерар не нуждался в деньгах, то ни за что не взялся бы изучать запрещенные ритуалы некромантии и не вызвал бы демона, а следовательно, два последних представителя рода Сурина не сошлись бы в кровавой битве один на один.

– Прости, – негромко сказал отец. – Я был обязан нарушить запрет, послать тебе весточку, намек… Ты догадливый мальчик, обязательно бы понял, где надлежит искать. Но я боялся, очень боялся. Не всем потомкам Сурина дозволено спорить со столь могущественными созданиями.

Перед моим внутренним взором возникла небольшая ниша сразу за лестницей. Там, за крепкой дубовой доской, пропитанной особым составом против гниения, хранился клад. Тот клад, который был мне так нужен несколько лет назад и который сейчас потерял всяческое значение для меня. Золото не спасет меня от выполнения сделки. Но тем не менее я все же склонил голову и негромко обронил:

– Спасибо, отец!

Тот ничего мне не ответил. И я понял, что он поспешил удалиться, возможно испугавшись того, что рассказал мне слишком много. Увы, но мой отец никогда не отличался особой храбростью. Иначе не умер бы на месте от разрыва сердца, когда моя матушка застала его без штанов рядом с очередной любовницей.

Я горько усмехнулся. Ну что же, еще одной фамильной тайной меньше. Теперь я знаю, почему отец ни разу за все эти годы не навестил меня и не дал совета. И это знание не сделало меня счастливее.

* * *

В кабинете было темно. Лишь осколки зеркала, прежде сметенные мною в дальний угол комнаты, едва заметно мерцали. Видимо, главный инквизитор не разорвал до конца связующее заклинание, желая подсмотреть хоть одним глазком, что же я буду делать дальше.

Я прищелкнул пальцами, и тотчас же свеча на моем рабочем столе загорелась ровно и ярко. Таша, все так же сидящая в кресле и послушно прижимающая к лицу обе ладони, негромко всхлипнула и вся сжалась, словно в ожидании удара. И я не сомневался, что все это время она провела в томительном ожидании, даже не подумав подсмотреть происходящее. Некоторые приказы лучше выполнять беспрекословно.

Я обвел быстрым взглядом кабинет. Недовольно хмыкнул при виде лужи крови прямо в центре помещения. Темно-багровая, почти черная вязкая жидкость завораживала своим видом. В воздухе висел отчетливый металлический запах. И что мне с этим делать? Не мыть ведь, в самом деле, полы.

Немного подумав, я снял с себя теплый, изрядно поношенный камзол и небрежно кинул его прямо в середину лужи. Ну вот, теперь это безобразие не будет кидаться в глаза. Что же насчет холода… Перетерплю как-нибудь. Глупо беспокоиться о простуде, если жить осталось всего ничего.

– Таша, – негромко окликнул я девушку, которая, по-моему, даже не дышала от страшного ожидания. Боится, должно быть, что я вернулся расправиться с ней.

Она опять вздрогнула, и ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях.

– Посмотри на меня, – ласково попросил я.

Целую минуту после этого ничего не происходило. Тот, кто на время отошел в тень, недовольно заворчал. Я сжал кулаки, перетерпев жаркое желание кинуться к девушке, схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, отвесив парочку увесистых оплеух. Потому что меня надлежит слушать и слушаться!