Робаут Жиллиман: Владыка Ультрамара

— И весьма успешно.

— А что насчет общего командования ротой? Я ценю умение работать с отделениями, но капитан не может просто играть роль гибкого и покладистого сержанта.

— Вам не о чем беспокоиться, примарх. 166-ю роту под его началом можно ставить всем в пример.

— Рад это слышать. Благодарю тебя, Эвидо.

Все еще недоумевающий Банзор удалился. У него были вопросы, но он не стал задавать их. Жиллиман еще не принял окончательного решения, а потому ему было нечего ответить магистру.

Примарх подошел к своему креслу за столом и взглянул на Гейджа. Оторопь уже спала с магистра-примуса. «Он догадался», — промелькнуло в голове Жиллимана. Впрочем, сейчас обсуждать свои соображения с Марием он не собирался. Для начала хотелось поразмыслить в одиночестве.

Гейдж хорошо знал своего примарха и все понимал, а потому поднял другую тему:

— Эти руины на Тоасе… Разве они действительно так важны?

— Ты считаешь, мне следует спустить Гиеракса с поводка.

Магистр-примус пожал плечами:

— За всю кампанию разрушители ни разу не ступали на поле боя.

— Обстоятельства не требовали их участия. Не такую войну мы ведем.

Гейдж на мгновение задумался.

— А будем ли когда-нибудь?

— При нынешнем составе рот, надеюсь, нет.

— При нынешнем составе? — переспросил Гейдж, но Жиллиман только отмахнулся.

— Позже. Отвечая на твой первый вопрос: да, руины действительно так важны.

— Почему?

— Из-за их символизма. Тоас станет кульминацией всей войны. Здесь мы окончательно разобьем империю орков. Освободим мир, который доподлинно в прошлом принадлежал людям. Еще один осколок вернется в лоно Империума.

— От состояния планеты это не зависит.

Жиллиман искоса посмотрел на ветерана.

— С каких пор ты так рьяно защищаешь разрушителей и их методы?

— Я просто считаю, что нам не следует сбрасывать Гиеракса и его воинов со счетов.

— Я и не сбрасываю, но поступиться важностью символизма этих руин тоже не могу — сразу по двум причинам. Мы не разрушители, Марий. Отец не для того создавал нас. Я считаю важным сохранить город, пусть даже и вымерший. Особенно теперь.

— Когда один мы уже уничтожили, — после секундной паузы сказал Гейдж.

— Именно, — отозвался Жиллиман. — Потому что один мы уже уничтожили.

Монархия. Гордость Лоргара. Город, воздвигнутый ради восхваления Императора. Город, разрушенный из-за обожествления Императора. Прекрасная обитель подлинных шедевров архитектурного искусства. Жемчужина Кхура, на которую покусился XIII легион. Ультрамарины взяли ее под контроль, выгнали людей из своих домов, а затем стерли опустевший город с лица планеты.

Жители Монархии не совершали никаких преступлений. Они всегда оставались верны Императору. «Верны иллюзии», — подумал Робаут. И виновны они были лишь в том, что поверили лжи Лоргара — лжи, в которую он сам свято уверовал. Выражение невообразимой печали и скорби на лице брата-примарха стоявшего перед Императором, до сих пор преследовало Робаута в воспоминаниях. Какая же, должно быть, чудовищная боль для сына — принять наказание от отца за то, что хотел угодить ему.

Ультрамарины уничтожили город и сломили дух его жителей для того, чтобы покарать Лоргара. Чтобы усмирить его гордыню.

В назидание всем.

Символизм.

— Я не перестаю задаваться вопросом, — признался Гейдж, — почему мы?

— Потому что Отец верил, что мы исполним Его приговор именно так, как Он того хотел. Скажи, ты бы доверил это кому-нибудь другому?

Гейдж неохотно покачал головой.

— Ангрону бы понравилось, — добавил Жиллиман. — Мы сделали то, что должны были. Мы действовали точно и беспристрастно. Мой Отец назначил взвешенное наказание.

Марий тяжело вздохнул:

— Когда мы ровняли Монархию с землей, мне так не казалось.

— И никому из нас.

Разрушение чудесного города подкосило Несущих Слово. В том и была цель преподанного им урока, но и XIII легиону он тоже дорого обошелся.

— То, что мы совершили, легло на нас тяжкой ношей. Мы приняли этот удар, потому что так было необходимо и потому что мы могли его вынести. Друг мой, теперь ты видишь, чем Тоас может стать для нас? — Вот он, символизм. Робаут коснулся пальцем инфопланшета и вызвал на экран пикты, которые сняли на поверхности Нас и разведчики 166-й роты. — Это место исполнено величия, Марий. Величия, за которое стоит бороться. Мы вернем этот город, и со временем здесь расцветет новая цивилизация.

— Мы снова станем творцами, — вторил примарху Гейдж.

— Тоас смоет горечь Монархии с наших языков.

Произнося эти слова, Жиллиман развернулся в кресле и уставился сквозь кристалфлексовую стену на планету внизу. Он смотрел на равнину, куда скоро высадится легион, и не сводил взгляда с точки, где, как он знал, находились руины. Робаут старался думать о тех городах, которым еще только предстоит появиться, а не о тех, которых уже нет. Ничего не получалось. Оба образа кружились в его голове.

И тогда примарх задумался о силе символизма и об уже принятом решении.

2

Повышение

Традиция

Теория

Хотя при определенных обстоятельствах возвышение неизбежно, его никогда не следует таковым воспринимать. В противном случае последствия могут быть катастрофическими — предвзятость суждений идет вразрез с необходимостью строгих теоретических обоснований. Предопределенное невозможно оспорить. Таким образом, косные традиции зачастую лишены здравого смысла. В самых запущенных случаях пагубные последствия трудно даже определить, не говоря уже о том, чтобы исправить. Объективная реальность неверно истолковывается, искажается и отрицается. Возвышение всегда должно иметь под собой четкие основания, а его справедливость — представляться неоспоримой. Осознание неизбежности возможно лишь постфактум, при взгляде в прошлое, но никак не в ожидании будущего.

Зависть способна затмить любые принципы. Консул Галлан наглядно это продемонстрировал. По причине амбиций он увидел в моем возвышении знамение неизбежной беды. Будучи представителем старого порядка на Макрагге, он закостенел в своих убеждениях. Ни о каком взаимопонимании не могло идти и речи. Подобные взгляды создают благодатную почву для раскольничества и предательства. Ключом к решению проблемы является создание военной культуры, в которой они немыслимы. При такой культуре воины не просто видят, что награда дается по заслугам, — они принимают этот факт как несомненную истину, настолько же бесспорную, как истина самого Империума. Робаут Жиллиман «Эссе о принципах командования», 8.17.xxiii

Хорошо хоть нас предупредили, — сказал Сиррас. — По крайней мере знаем, зачем мы здесь.

Гиеракс фыркнул. Сиррас был прав, но легче от этого не становилось. Шок никак не хотел отступать, чувство унижения все так же острыми иглами бередило душу. Вести ему сообщили несколько часов назад, великодушно избавив от позора быть захваченным врасплох прямо посреди церемонии. И за это время рана уже успела нагноиться. Гнев словно оплел его прочным коконом и оскалился ядовитыми клыками.

Шеренги воинов Двадцать второго ордена XIII легиона выстроились по стойке «смирно» в просторном ангаре ударного крейсера «Каваскор». Здесь они ждали прибытия своего нового магистра.