Роберт Маккаммон. Рассказы

Мэтью не мог двинуться с места. Он смотрел на накрытое простыней тело, лежащее всего в двадцати футах. Вспомнил, как пробили часы на стене… через несколько минут после стука в дверь. Невозможно, подумал он. Невозможно. Сторож, должно быть, ошибся. Это утром случилось, а не вечером.

Да и вообще… это же наверняка не Кристина Мортимер!

— Совершенно непонятно, зачем она пустилась в дорогу в такую погоду, — сказал викарий, глядя на тело. — Видно, у неё была важная цель. Прошу вас, взгляните, сэр! Это не так страшно. Очевидно, она умерла мгновенно, и вид у неё такой, будто она спит.

Воспоминание нахлынуло, как фрагмент страшного сна:

Ни есть, ни пить не хочу. Замерзла на века. Я слышала, будто что-то хрустнуло.

— Нет, — прошептал Мэтью, и пар от дыхания развеялся в воздухе, как привидение. — Нет, — повторил он, будто это могло все изменить.

— Должен ли я понять так, что вы не хотите посмотреть? — спросил викарий.

— Я… — Он понятия не имел, что собирался сказать. Пришлось взять себя в руки, сосредоточиться и начать снова. — Я думаю, вам следует послать в дом лорда Мортимера. Этой ночью лорд умер, так что там понадобятся ваши услуги. Но… — ему трудно было говорить, во рту пересохло. — Но попросите Джаспера Оберли взглянуть на эту… эту весьма достойную молодую даму. На эту весьма благородную… особу, — запнулся он, хотя понимал, что до Баррингтона не дойдет смысл его слов. — Он может её знать.

— То есть вы не будете смотреть, сэр?

— Нет, — ответил Мэтью. — Я не буду. Вы не отодвинете её — осторожно, конечно, — чтобы мы могли продолжать путь?

— Как пожелаете, — сказал викарий. — Счастливого вам пути, если так.

— Счастливо оставаться, — ответил Мэтью.

Он опустился на сиденье и закрыл дверцу. И продолжал тупо смотреть в стенку кареты, пока не почувствовал, что колеса снова завертелись и карета двинулась, и ещё очень долго он не менял своей позы, а потом снял треуголку и провёл рукой по лбу.

Кажется… если, конечно, верить в такое, а он же не верит… что Смерть выпустила из клеток страдания две души. И, проникнув в одну из клеток, приняла чужой облик, и кто может ответить, насколько это была Смерть, а насколько — Кристина Мортимер?

Если в такое верить. А он не верит.

Но, кажется, сегодня Смерть обернулась благословенной сенью, избавлением от страданий. Несчастные случаи совсем не редки в этом мире, а также болезни. А также проступки, которые отец никогда не может полностью искупить, которые дочь никогда не может до конца простить, но все же… все же какой-то мир был предложен и принят, и, наверное, о большем просить невозможно.

И одно это уже надо бы ценить.

Если в такое верить.

Мэтью отодвинул чёрную занавеску окна. Из молочных облаков выглянуло солнце. Небо снова синело. Мир оттаивал, как в конце концов и бывает после каждого ледяного дождя. Мэтью устроился на сиденье поудобнее, твердо решив рассказать Хадсону Грейтхаузу, что дело яйца выеденного не стоило.

Лучше так, нежели чтобы старший партнер думал, будто Мэтью верит в Смерть, в образе человека пришедшую за богачом.

— Ну нет, — сказал он сам себе, но при этом знал, что стол в «Галопе» и кружка эля давно поджидают его, побуждая к общению с духами тишины и бесконечным царством незнаемого, где он невежествен, как ребёнок. Карета ехала дальше, ломая колесами мокрый лед. Решатель проблем возвращался домой — с мечущимися мыслями, неуверенный в себе, полный сомнений — и при этом зачастую действительно лучший специалист.

Перевод: М. Левин

Ночная поездка

Robert McCammon. "Night Ride", 2019. Цикл «Мэтью Корбетт».

От автора

Приветствую!

Этот рассказ — мой небольшой подарок поклонникам Мэтью Корбетта в честь Дня Всех Святых. Надеюсь, вам понравится. Желаю всем счастливого Хэллоуина!

P.S.

Это отдельная история, поэтому, если вы не читали основную серию, это не помешает вам по-настоящему насладиться этой короткой новеллой.

Глава первая

В своём ночном посетителе Мэтью Корбетт отметил три вещи, показавшиеся ему особенно интересными.

Во-первых, джентльмен был одет в весьма представительный костюм с серой сорочкой и темно-синим галстуком. Мэтью стал обращать внимание на наряды после того, как он сам, успешно завершив дело Королевы Бедлама, сделался чем-то вроде местной знаменитости. После статьи в «Уховертке» ему пришлось задуматься о более подобающем — представительном — облике и обзавестись несколькими хорошими костюмами, пошитыми, разумеется, его другом Ефремом Оуэлсом.

Во-вторых, ногти на длинных тонких пальцах джентльмена были очень острыми и больше напоминали небольшие заточенные слегка изогнутые лезвия. Несмотря на чистоту и ухоженность этих когтей, Мэтью подумал, его гость, пожалуй, может вцепиться мёртвой хваткой во все, что представляет для него интерес, а любое препятствие порвать в клочья.

И в третьих, вместе с джентльменом в скромное жилище Мэтью прилетел странный запах. Джентльмен, похоже, знал о нем и пытался замаскировать его лимонным одеколоном, но так и не преуспел. Для описания этого странного запаха Мэтью не мог подобрать лучшего словосочетания, чем «смрад гниения», потому что сладковатые миазмы, больше всего напоминающие разложение, настойяиво пробивались сквозь лимонный аромат. Было ли в этом запахе нечто знакомое? Сейчас Мэтью не мог припомнить. На самом деле, разум его все ещё пребывал на грани сна. Посетитель явился немногим позже того, как свечные часы Мэтью показали одиннадцать, и юный решатель проблем почти погрузился в сон, не желавший настичь его из-за тревожных мыслей о кровавой карточке Профессора Фэлла, которую он недавно получил.

— Премного благодарен, что вы согласились уделить мне время, сэр, — сказал джентльмен, прижав к боку снятую темно-синюю треуголку. — Сожалею, что пришлось беспокоить вас в такой час, но, к сожалению, моя проблема не терпит отлагательств.

Мэтью кивнул. Ему показалось, что в голосе джентльмена проскальзывает странный акцент. Может быть, он пруссак? Проклятье, только очередного пруссака на голову Мэтью не хватало! Особенно посреди ночи.

Мэтью пригляделся к гостю. Освещения в комнате было достаточно, чтобы рассмотреть его худое вытянутое лицо с острыми чертами, вымазанное белилами и румянами. На белом гриме выделялись тёмные дуги бровей, на голове сидел массивный белый парик. Глаза, как ни странно, показались Мэтью такими же белыми, как и напудренное лицо джентльмена. Возможно, дело в малом количестве света? Мэтью предположил, что глаза у его гостя бледно-серые, тусклые.

— Если позволите, — отважился Мэтью, — рискну заметить, что час и вправду поздний. Неужели обсуждение не может подождать до завтра, когда я окажусь в моей конторе?

Ему нравилось произносить это «в моей конторе». Звучало представительно.

Незнакомец не спешил отвечать.

— Завтра меня можно будет найти в доме номер семь по…

— Месторасположение мне известно. Клерк в «Док-Хауз-Инн» сообщил мне его, как только я поинтересовался, есть ли в этом городе человек, способный решить мою проблему. Я объяснил ему ситуацию, и он направил меня к вам.