Робеспьер детектив

– Добро пожаловать, мадам Режан, - поприветствовала ее Монди с фальшивой улыбкой на лице.
– Как прошло ваше путешествие?

– Отвратительно, - вздохнула старуха.

Она придирчиво осмотрела опрятное синее платье управляющей, чистые белые манжеты и воротник. Аккуратность Монди она отметила, но ничего не сказала.

– Я бы хотела вздремнуть, - повелительно произнесла Режан.

– Ваша комната уже готова, - елейным голосом пропела Монди.

В передней появилась маленькая темноволосая женщина, лет двадцати пяти. Эта особа выглядела очень несчастной, лицо ее было каким-то бесцветным. Своим внешним обликом она чем-то походила на перепуганную мышь. Мрачноватое серое платье делало ее еще более незаметной. Монди поразилась с каким ужасом эта женщина смотрит на старуху.

– Анна! Где тебя черти носят!
– закричала на нее Режан.

– Я следила за тем, как разгружают наши чемоданы, мадам, залепетала девушка.
– Вы мне велели!

– Ничего я не велела!
– возмутилась старуха, ударив Анну по лицу.
– Не смей перебивать меня!

Мадмуазель Монди хоть и была невозмутимой ледяной особой, но человеческие чувства были ей не чужды. Ей стало жаль бедную женщину, которая, судя по всему, была невесткой старухи Режан.

– Мадам, - обратилась Монди к Режан, чтобы та оставила Анну в покое.
– Вы хотите завтрак в комнату или будете завтракать со всеми?

– Конечно, в комнату! Черт бы вас побрал, глупая женщина!
– напустилась она на Монди.
– Я не собираюсь завтракать со всеми этими олухами, которые скоро понаедут! Они мне испортят аппетит.

– Совершенно с вами согласна, мадам, - невозмутимо ответила управляющая, которая привыкла к любым недовольствам. Как вам будет угодно!

Режан даже не ответила на ее слова и гордо удалилась. Монди смотрела ей вслед.

– Ужасная старуха!
– прошептала горничная.

– М-да, когда попадаются люди вроде этой Режан, становиться невыносимо!
– согласилась Монди.
– Угодить им невозможно, что ни делай, они всем будут недовольны, начнут скандалить, жаловаться! Они постоянно будут ставить нам в пример другую гостиницу, где якобы еда вкуснее, кофе горячее, постели мягче, гобелены на стенах красивее. Бороться с этими господами бесполезно, единственный выход - не перечить им, слушать, кивать, улыбаться. Ох, и намучаемся мы с этой старой каргой. Бедная невестка, Режан ее совсем замучила. Представляю, какой вредный у этой старухи сынок.

– Он уже год как умер, - сказала горничная.
– Я спрашивала у кучера Режан. Сынок старухи был болезненным и хилым, во всем слушал свою жуткую мамочку! Это она нашла ему невесту, тихую безответную сироту, чтоб ни в чем не перечила. И Режан мучила ее, ела поедом, иногда даже била, а сынок все время поддакивал, как моська.

– Ох, ужас!
– вздохнула Монди.
– Иногда я радуюсь тому, что осталась старой девой!

Следующими постояльцами были двое молодых людей. Один из них, Шарль Броше держался вызывающе. На его лице всегда было насмешливо-нахальное выражение. Говорил он с усмешкой в голосе, высоко подняв подбородок. Его внимательные черные глаза всегда пристально изучали лицо собеседника. В общем, это был тот человек, который любит оказываться в центре внимания. Монди не нравились подобные молодые люди. Она испугалась, что рано или поздно этот тип нагрубит старухе, а тогда жди беды.

Другой, Николя Жакоб, смирный застенчивый юноша, был полной противоположностью Броше. Он принадлежал к тому типу людей, которые предпочитают тишину и покой шумным кампаниям. В отличие от Броше, Жакоб обладал примерными манерами, но они у него были какими-то натянутыми и неестественными. В разговоре Жакоб всегда отводил глаза от взгляда собеседника, а голос его немного дрожал.

– Ох, с этими трудностей не будет, - с облегчением вздохнула управляющая.
– Такие люди обычно довольны всем и никогда не жалуются... Хотя, странно, что двое молодых людей решили остановиться в загородной гостинице... Весьма странно...

Но у Монди не было ни времени, ни желания выяснять причины их визита.

Следующей приехала мадмуазель Орильи, известная актриса, которая прославилась не только игрой на сцене, но и своими картинами. Ее считали очень талантливой художницей. Это была молодая дама, одетая по последней парижской моде, приветливая, но немного высокомерная.

– Я бы хотела сделать зарисовки и этюды, - сказала она Монди.

– Не беспокойтесь, мадмуазель, природа тут восхитительна, вы не разочаруетесь.

– Я уже успела в этом убедиться, - улыбнулась Орильи. Тут действительно очень красиво. Подобное окружение способствует вдохновению. Думаю, здесь я смогу найти что-то подходящее для моих картин! Искусство вещь непостижимая...

– Я совершенно с вами согласна, - вежливо остановила ее Монди, которой не хотелось слушать рассуждения об искусстве. Не хотите ли взглянуть на ваши апартаменты? Вас проводят.

– Да, конечно, - опомнилась художница.

Она все же высказала свои суждения о современном искусстве и последовала за горничной.

– С этой мадмуазель нам тоже повезло, - сказала себе управляющая.
– Люди искусства обычно народ не вредный, хотя немного странный и капризный. Однако угодить им легко. Только слушать их рассуждения об искусстве невыносимо! Ох, уж эти дамочки-художницы, их развелось слишком много за последние годы!

Следующими прибыла супружеская пара мсье и мадам Перье, которые довольно часто посещали "Белую лилию".

Молодая красивая дама при помощи мужа вышла из кареты. Всем своим видом женщина показывала, что сейчас упадет в обморок.

– Ох, - простонала она.
– Мне дурно. В этом ужасном экипаже так душно.

Супруг обнял ее.

– Все хорошо, дорогая, - ласково сказал он.
– Мы уже приехали.

– Мне очень плохо! Ты же знаешь, что меня укачивает в каретах! Ох, и дорожная пыль очень вредна для моего слабого здоровья.

Дама закашляла.

– Мадам и мсье Перналь, мы рады вновь вас принять, поприветствовала Монди.
– Думаю, вам лучше отдохнуть.

– Да, вы правы, - печально ответила дама.
– Мне надо выспаться... Ах, чтобы не забыть... Передайте вашему повару, что он должен каждое утро готовить мне овсяную кашу! У меня больной желудок.

– Как вам угодно, мадам, - ответила Монди.
– Вас проведут в ваши апартаменты.

Мадам Перналь хотелось поскорее отдохнуть, и она не стала углубляться в описания своих недугов, как обычно.

– Эта вечно больная мадам - наказание!
– проворчала Монди ей вслед.
– Сейчас у нее больной желудок... а чем она была больна, когда приезжала прошлый раз... по-моему, у нее было что-то вроде чахотки... А она еще так молода! Представляю, какая невыносимая она будет к старости...

Вскоре прибыл следующий постоялец, которым оказался мсье Лану, новый знакомый Светик.

– Я не буду причинять вам много хлопот, - сказал Лану. Мне нужно будет часто ездить в Париж. В городской гостинице останавливаться не хотелось, я не люблю шум и пыль.

– Вы правильно сделали, что выбрали "Белую лилию", похвалила Монди.
– Она находится недалеко от Парижа, а кухня и слуги тут намного лучше, чем в парижских гостиницах! Многие господа следуют вашему примеру. Ведь добраться верхом или экипажем до Парижа можно очень быстро. У нас имеются несколько экипажей и превосходные лошади. Наш конюх знает свое дело!