Робеспьер

Робеспьер. Тебе нечего бояться. Меня надежно охраняют. Анриетта! Прежде чем уйти, мне хотелось бы поговорить о том, что вас заботит. Пока милая Элеонора готовит мне ужин (я огорчил бы ее, если бы от него отказался), пойдем поговорим о нашем отсутствующем друге.

Анриетта с благодарной улыбкой подходит к Робеспьеру, он ласково кладет ей руку на плечо; они уходят вместе, улыбнувшись на прощание Элизабете и Леба. Леба и Элизабета остаются вдвоем.

Леба. Все равно я пойду вместе с ним. Я не буду спокоен, зная, что он там один среди врагов.

Элизабета. Но ведь он же сказал, что ты ему не нужен. А мне ты нужен.

Леба. Я вернусь к тебе через несколько часов.

Элизабета. Несколько часов! Разве это мало? Если я их лишусь, кто мне их возместит?

Леба. Мы наверстаем их вдвойне. Полно, я не найду покоя в твоих объятиях, если отпущу его одного.

Элизабета. Я ревную тебя к нему... но понимаю, что так надо. Ступай же, охраняй нашего славного друга, ради него я согласна уступить тебя.

Леба. Подожди меня здесь. И поспи до моего возвращения. Когда я приду, тебе не удастся заснуть.

Обнимаются. Леба прислушивается.

Вот он уходит. Даже не успел поужинать.

Слышно, как хлопает входная дверь.

Элизабета. Он, когда торопится, всегда закусывает на ходу.

Леба. Я выйду немного погодя... Он рассердится, если увидит, что я следую за ним по пятам. Ах, не люблю я, когда его втягивают в эти схватки! Если бы можно было их избежать!

Элизабета. Наш дорогой друг не боится борьбы. Ему достаточно появиться, чтобы одержать победу.

Леба. Нет, нет, на сей раз это опасный бой. Противник пускает в ход отравленное оружие.

Элизабета. Как? Фуше, этот жалкий человек, такой смиренный, такой невзрачный, с постной физиономией? Я видела, как он крался по лестнице вдоль стены; он покашливал и все кланялся, словно извинялся перед каждой ступенькой.

Леба. Не доверяйся пауку! Он протянул паутину по всем углам.

Элизабета. Я не боюсь паука, я не мушка, а пчела.

Леба. Бедная моя пчелка! Где же твое жало?

Элизабета. Да, правда, мне ни разу не приходилось пускать его в ход — меня избаловали. Я с детства привыкла к тому, что все меня защищают: отец, братья, потом возлюбленный. Вся моя сила в вас.

Леба. И все же ты должна привыкать обходиться без меня.

Элизабета. Ни за что! Обходиться без тебя? А тебе без меня? Жестокий! Разве ты опять меня покинешь?

Леба. Нам придется снова разлучиться.

Элизабета. Ах, нет, нет, я не хочу! Что они еще выдумали на мое несчастье? Неужели ты позволишь, чтобы тебя опять послали в армию? Не прошло ведь и двух месяцев, как ты оттуда вернулся. А как я тосковала без тебя зимой, как мерзла одна в холодной постели! Сердце леденело, ноги стыли... Нет, больше ни за что тебя не отпущу.

Леба. Теперь твоим ножкам будет тепло. Наступила весна.

Элизабета. Сердцу холодно в любое время года, если оно одиноко.

Леба. Покуда я жив, оно не будет одиноким, где бы я ни находился.

Элизабета. Ну да, ты будешь любить меня издали, в письмах... Благодарю покорно! Мне нужны твои губы, мне нужно прижаться к твоей груди. А поцелуи на бумаге только бесят меня, я даже плакать не могу с досады.

Леба. Не отнимай у меня последних сил, мой нежный друг, у меня и так их немного. Нам обоим нужно запастись благоразумием. Каждому в отдельности благоразумия не хватает.

Элизабета. Значит, это правда? Ты опять уедешь?

Леба. Говорят, да... Но не сейчас.

Элизабета. Когда же?

Леба. Должно быть, недели через три, в начале будущего месяца.

Элизабета (с облегчением). Ах, недели через три... в будущем месяце? Ну, значит, у нас еще есть время. Может быть, кончится война... или наступит конец света... А вдруг ты и не уедешь... Нет, нет, даже и думать не хочу!

Леба. Ах, если бы я только мог!

Элизабета. А кто же может, кроме тебя, кроме нас с тобой? Позволь мне попросить Робеспьера! Он так любит и тебя и меня, он так добр... Ты же сам видел сейчас... Он оставит тебя, он не разлучит нас.

Леба. Нет, Лизетта, не позволю. Мне будет стыдно.

Элизабета. Стыдно за меня?

Леба. Стыдно перед тобой. Ведь ты — это я. Ты не можешь требовать, чтобы твой Филипп нарушил свой долг.

Элизабета. А разве нет у тебя долга по отношению ко мне? Разве ты не обязан оберегать свою подругу и малыша, который спит вот здесь? (Кладет руку на живот и подходит к Леба.)

Леба, сидя, прижимается щекой к ее телу.

Леба. Он будет умником, он поспит еще добрых два месяца, а к тому времени я вернусь и разбужу его.

Элизабета. Подумай только: а вдруг он родится без тебя? А вдруг я умру?

Леба. Перестань, не смей и думать об этом! Вот сумасшедшая! Ты такая здоровая, цветущая, красивая, как вешний день. В мое отсутствие ты поживешь у своих, тебя будут лелеять, баловать, как котенка... Чего ты боишься? Я же буду недалеко. При малейшей опасности я вернусь.

Элизабета. Ты обещаешь?

Леба. Если только...

Элизабета. Ты уже обещал!

Леба. Если только позволят обстоятельства на фронте и Сен-Жюст сможет обойтись без меня.