Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу
Шрифт:
— Ладно ли?
— Уговор, — я махнул рукой. — Делите…
…В войсковой казне «дяди Вани» оказалось золото, причем ни много, ни мало — на полные двадцать тысяч фунтов серебра. Плюс моя личная добыча составила еще почти пять тысяч марок: войско подошло к вопросу разграбления королевского лагеря столь основательно, что по окончании осталось только абсолютно чистое место. И больше ничего…
В тот же вечер Скарборо праздновал победу. Праздновал душевно, с размахом и полной отдачей сил. Если бы де Бург, чью голову мои землячки притащили мне в качестве оригинального сувенира, сообразил бы оставить хоть пару тысяч в качестве стратегического резерва — все могло бы плохо кончиться, потому как к утру в Скарборо было не более двух сотен трезвых, охранявших сон и покой до изумления
…Когда утром Машенька — добрая душа! — собственноручно притащила мне кувшин ледяной воды, и я жадно хлебал, фыркая и пыхтя, точно носорог на водопое, то в голову мне пришла фантазия посчитать: а много ли мы еще должны собрать, чтобы получилась затребованная «папой Диком» сумма?.. Получалось не очень. Сперва при сложении фунтов и марок почему-то получались исключительно доллары, а потом я долго-долго не мог разделить двадцать тысяч на три и перемножить на четыре. Ответы все время получались разные и такие чудовищные, что даже неопохмеленный рассудок решительно восставал против такой арифметики…
Но всему на свете приходит конец. Когда я, уже одетый и позавтракавший, а главное — выпивший кубок вина — исключительно для поправки здоровья! — снова взялся за эту задачу, то ответ меня вполне устроил. Оказалось, что собраны уже три четверти, даже чуть больше. И это при том, что свою страну я не разорил, и себя показал, и даже войско умудрился не уменьшить, а пополнить. Одни эти «викинги» из раббата чего стоят! В давешнем сражении бывшие рабы дрались так, что даже валлисцы — уж на что отморозки! — и те согласились с тем, что в храбрости и отчаянности они раабатовцам уступают… Так что можно везти Ричарду первый транш. А про остальное мы с ним при личной встрече договоримся. Сроки там растянем, сумму выплат скорректируем и вообще…
Ох, не доведет меня до добра привычка думать вслух! Не успел я порадоваться, как…
— Конечно, ваше… кхм… высочество… Можно отвезти эти деньги королю Ричарду. А вы уже решили, кто именно из ваших вассалов отправится послом к Львиному Сердцу?
Этот вопрос задала новая Машина подруга — леди Беатрис де чего-то там. Я не запомнил, как эту Биссектрису звать полностью. Чего-то французское, вроде…
Это тетку — довольно симпатичную, кстати — занесло в Скарборо вместе с компанией каких-то чудиков и чудих, топавших не то на богомолье, не то на поклоненье, не то вообще — на камлание к могиле некоей святой девицы с совершенно непроизносимым именем. Что-то похожее на Эверест, только еще круче. Так вот, эти убогие приперлись в Скарборо как раз незадолго до прибытия осадной армии принца Джона. И вместе со всеми оказались в осаде, вкусив всех ее «прелестей». Папаня Тук-Адипатус немедленно мобилизовал богомолок, богомолов и прочих насекомых на рытье траншей, окопов и противотанковых рвов. Однако Биссектриса от оборонительных работ увильнула, сославшись на благородное происхождение. Вообще-то, это — правда. Благородство из нее прет со страшной силой. Уж коли на то пошло, то рядом с ней мы с Масяней так же похожи на королевскую чету, как и на тяжелый бомбардировщик. Так что наш замполит освободил эту самую Беатриче и сопровождающих ее дамочек от ковыряния земли лопатами, а попутно представил ее Маше. Маруся поглядела на Биссектрису, поглядела, поговорила с ней и… влюбилась в нее по уши. Не-не-не, без всякого там лесбиянства! Просто Машке стало ужасно интересно разговаривать со взрослой женщиной, очень не глупой, образованной и, кстати, явно относящейся к моей ненаглядной Марион по-доброму. Я бы даже сказал — по-матерински… Так что леди Беатрис стала непременной участницей Машиных завтраков, обедов и ужинов, а так же частой спутницей ее прогулок. И вот теперь она снова здесь. И смотрит на меня с каким-то подозрительным любопытством…
— …Ну, собственно, я собирался это сделать сам. Во-первых, надо все же познакомиться с папой. Во-вторых, представить ему мою супругу. Ну и, в-третьих, договариваться всегда лучше лично…
— Действительно… Возможно вы и правы. Такие переговоры лучше вести самому. Но, — теперь взгляд леди Беатрис выражал откровенную жалость, — скажите мне, добрый сэр, как вы думаете: кто или что может помешать Ричарду убить вас, деньги забрать и заявить, что никакого сына у него никогда и не было? Или же вы полагаете, что он не опозорит себя столь некуртуазным
поступком?..Я почувствовал, что меня словно обухом по башке огрели. Действительно, интересно бы узнать, что помешает Ричарду тюкнуть меня мечом и сказать, что так и было? Запросто! Я тут про него такого понаслушался, что если это, хотя бы на двадцать процентов — правда, то прикончить он может и за куда менее значительную сумму. А уж обмануть для него и вовсе не проблема. Не зря же его именуют «Да-и-Нет»…
М-да… Тут уж лучше не рисковать. Ни в какие переговоры вступать с этим типом не стоит. Лучше уж сразу собрать всю сумму, и оговорить как, когда и где произойдет обмен «денег на стулья». При свидетелях. С моей стороны — три полка, не меньше! Только вот где же я достану недостающее? Вот так, чтобы сразу?..
— Так вы собираетесь ему заплатить, ваше высочество? — В глазах леди Беатрис снова заплескалось удивление… — Но почему? Для чего? За что?..
— Да, но ведь я же обещал. Миледи, возможно вы не в курсе, но мой дядя, Уильям Длинный Меч, передал мой ответ Ричарду… — Тут я спохватился и добавил, — Моему отцу Ричарду…
Леди Беатрис приоткрыла рот, очень внимательно посмотрела мне в глаза, а потом…
— Не мне судить, насколько это необходимо… Но если дело только в деньгах, мой добрый сэр, то почему бы вам не попросить взаймы… у евреев? Или, если вам претит Израилево потомство, то, — тут она еле заметно поморщилась, — у рыцарей Храма? И те, и другие достаточно богаты, чтобы с радостью ссудить вам искомое серебро…
Блин! Во, бабеха! Умница, ешкин кот! А чего? Так и сделаю…
В приемной зале походного королевского дворца, а вернее сказать — в большом зале таверны «Жирный лосось», вот уже третий час шли трехсторонние переговоры. Справа от меня сидели представители еврейской общины, слева — Ордена Святого Храма. И каждая сторона изо всех сил доказывала, что именно их условия кредитования — лучшие…
— Мы готовы предоставить вам эту сумму лишь за два шиллинга с фунта в год, — проникновенно вещал храмовник, чем-то похожий на Андрея Миронова. — Ваше высочество, мы взываем к вашему благоразумию и к вашей вере, ибо негоже, чтобы деньги будущего короля Англии служили обогащению этих грабителей, отвергающих Христа…
— Может быть мы и не христиане, — купец Исаак встает и гордо расправляет плечи. — Но зато мы не просим складывать долг с ежегодным начислением! А кто из нас грабитель…
— Заткнись, собака! — один из тамплиеров хватается за меч. — Не смей поганить своим нечестивым языком Орден!
— Оба заткнулись! — эта бодяга мне уже порядком надоела. — Говорите толком: сколько я должен буду платить каждый год?
Начинаются расчеты такой сложности, что я немедленно запутываюсь и могу лишь в отчаянии слушать сентенции типа «…таким образом, с учетом предыдущих двух тысяч пятисот тридцати трех шиллингов и пяти пенни, выплата на третий год составит всего восемь тысяч марок, без учета начисления за прошлый год…»
— Так, я все понял… Ох, блин! Недешево мне встанет папашино признание…
Храмовники и евреи одновременно замолкают и вылупляются на меня с таким изумлением, словно на мне только что выросли цветы. Чего это они, а?..
— Так вы, ваше высочество, — нерешительно вопрошает кастелян ордена тамплиеров — собираетесь отдать эти деньги вашему отцу за то, что тот признает вас законным наследником?
— Ну…
— Зачем?! — Исаак из Йорка кричит на меня так, словно это он принц, а я — еврей… — Зачем?!!
— Что «зачем»? Поясни толком!
— Он хочет узнать, — медленно произносит главбух храмовников, — зачем вам понадобилось платить Ричарду, если вы и так — законный наследник? Ведь вас признала королева! А уж если мать признала — отец может только молча кивать…
Интерлюдия
Рассказывает король Англии, герцог Аквитании, герцог Нормандии, граф де Пуатье, граф Анжуйский, Турский и Мэнский Ричард I прозванный «Львиным Сердцем»
Горизонт залило пламенем заката, и казалось, будто где-то там, вдали, некий новый Зигфрид поразил грозного дракона, затопив весь небосклон его кипящей кровью. Я стоял возле своего шатра и любовался открывавшимся передо мной зрелищем. Сколь же славен должен быть меч, проливший столько вражеской крови! И сколь же славна должна быть десница, направлявшая сей меч…