Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу
Шрифт:
…Вдумчивой беседы с бабушкой не последовало ни в день прибытия, ни в следующий после приезда. Старушка-веселушка с неженским упорством и несвойственными ее возрасту энергией и проворством лезла буквально в каждую щель, расспрашивала всех и обо всем, не гнушаясь даже конюхами и кухонными мужиками, но вот с «любимым внуком» все никак не могла выбрать времени для серьезного разговора. От такого поведения леди Алианоры, я сперва слегка растерялся, а потом не на шутку запаниковал. Не означает ли это, что я раскрыт, и очень скоро все вокруг узнают суровую правду о самозванстве и вообще… Как-то очень живо представилась следующая картинка:
— …Вы напрасно беспокоитесь, ваше величество, — Дапкунайте Французская ласково и успокаивающе погладила меня по руке. — Алиенора просто не может решить: что вам говорить и что предлагать.
Это я не выдержал напряжения и рассказал о своих страхах Ингеборге. Разумеется, в рассказе были опущены некоторые подробности: я — сын Ричарда, и точка! Но все остальное — выложил.
Экс-королева Франции выслушала меня со всем возможным вниманием и задумалась…
— Видите ли, мой король — наконец произнесла она. — Алиенора очень умна, но, думаю, сейчас она решительно не может понять: с чем ей довелось встретиться на этот раз? Простите, но… — Она замолчала, словно собираясь с духом, и вдруг выпалила, — Согласитесь, ваше величество: если бы византиец увидел в своей стране область, в которой живут по франкским законам — он ведь тоже удивился бы и не знал, как ему это понять и что делать, не так ли?
Я плохо представлял себе Византию и ее повседневную жизнь, кроме щита Вещего Олега у них на воротах, но уловить смысл высказывания было несложно. Действительно, бабка столкнулась с чем-то абсолютно непонятным и теперь лихорадочно соображает, наподобие киношного генерала-Михалыча: «Что это было?». Надо думать, у нее масса вопросов, на которые она хочет получить толковые ответы, но баба она — неглупая, много пожившая и много повидавшая, а потому знает две простые истины: «Хочешь получить умный ответ — спрашивай умно» и «Чтобы задать правильный вопрос, надо знать восемьдесят процентов ответа». Так что и молчит моя драгоценная бабушка, как рыба об лед…
…Заговорить со мной «баба Аля» отважилась лишь за день до своего отъезда. После завтрака, когда я уже собирался показать ей свои новые суконные мастерские, организованные евреями с целью скорейшего снабжения армии однотипным обмундированием, старуха, накрашенная еще более густо, чем обычно, вдруг сцапала меня за руку:
— Мой владетельный внук, я желала бы поговорить с вами наедине, — проскрежетала она.
Пришлось вместо приятной прогулки к брату Иегуды бен Лейба Эфраиму, тащиться с бабушкой в пустой тронный зал и ждать, пока там затопят камины. Попутно Маленький Джон получил указание проводить леди де Леоне — королеву Франции инкогнито — в потайную комнатку, откуда можно было, спрятавшись, видеть и слышать все происходящее…
Но вот, наконец, все приготовления сделаны, слуги, выставив на стол несколько кувшинов вина, печенье и яблоки, удалились, и мы остались с глазу на глаз. Если не считать Маленького Джона, разумеется, но с чего бы герцогине Аквитанской считать телохранителя за человека?..
— Итак, дражайшая моя бабушка, мы с вами одни, — для пущей убедительности я обвел рукой пустынный зал. — О чем же вы хотели со мной говорить?
— Итак, мой дражайший внук…
Блин! Она еще и передразнивает!..
— Скажите мне, вас ведь воспитывали наваррцы?
Ух,
ты! С места — и в карьер! Скажу «да» — попросит поговорить с ней по-наваррски, скажу нет — спросит: «А кто?» Я ей отвечу, а она меня по их языку погоняет… Курва престарелая!..— Нет, бабушка, не наваррцы, а… эти… уругвайцы!
Что, съела? Ты что: меня и по уругвайскому проверить сможешь?..
— Уругвайцы? Никогда не слышала о таком народе… Об уранистах — слыхала, — она слегка усмехнулась, — а вот об уругвайцах — нет… — Алианора с сомнением покачала головой. — Где же расположены их земли?
Та-а-ак. Наварра — это где-то в Испании. Там, помнится, еще баски есть. И читал я где-то, что у них язык очень сложный… Не, ну на фиг! У них тут какие-то уранисты есть — вдруг и уругвайцы сыщутся? А с географией я никогда не дружил…
Стоп! У нас ведь были всякие вятичи, кривичи и прочие поляне?.. Идея!..
— Их земли лежат на юго-запад от Красноярска… — И, предваряя дальнейшие расспросы, я добавляю — Это на Святой Руси. Тысяча миль от Новгорода…
— Где? — переспрашивает внезапно шепотом герцогиня.
— На Святой Руси, — похоже, я выбрал правильный путь. — Из славящихся своей верностью уругвайцев было набрано окружение моей матушки.
Алиенора смотрит на меня с крайне растерянным видом. Я смотрю на нее. Что, завуч, съела? Про Русь ты не слышать не могла, а вот языка русского — рупь за сто! — не знаешь…
— Гой еси ты — добри молотец, — неожиданно проскрежетала бабка. — По-добрю, по-здёрёву ли?..
Епрст! Произношение у вас, мадам — а-ахренеть! Ни дать, ни взять — русская шпионка из голливудского кино…
— По-добру, по-здорову, баушка… — Как там по старорежимному-то было? — Зело приятственно зрить тя в палатах моих…
У Альенор медленно отпала челюсть. Побледнев, она что-то прошептала, а потом, видимо взяв себя в руки, спросила уже на местном, видимо более понятном ей языке:
— Так вы с вашаими уругвайцами прибыли из Рюси?
Мне вдруг привиделась дикая картина. По заснеженной зимней степи где-нибудь в Заволжье, сгибаясь под порывами метели, бредут в Англию, закутанные в пончо уругвайцы под предводительством почему-то Эрнесто Че Гевары, завывая в унисон вьюге «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…» Это было так абсурдно, что я невольно фыркнул.
Герцогиня-завуч зыркнула на меня так, что я уже был готов услышать сакраментальное: «Гудков! Завтра, с отцом — к директору!» и инстинктивно приготовился, как обычно, заявить, что отца сейчас в Москве нет… Блин! А его там и точно, нет! И в Англии его тоже нет! И вообще, если его вызывать — он все равно не приедет. Денег нет — я же не прислал!..
Я с большим трудом удержался, чтобы не заржать в голос. Поглядев на мою ухмыляющуюся физиономию, Алианора поджала губы и переменила тему:
— Я хотела бы знать, владетельный внук мой, когда же вы собираетесь принять участие в походе вашего отца в Святую Землю?
— Ну… Можно, конечно, но вот только не сейчас. Видите ли, бабушка, у меня и в Англии еще очень много забот, причем — первоочередных.
— Стало быть, вы отказываетесь от этого святого дела?
— Я этого не говорил, бабушка. Однако сейчас я никак не смогу принять участия в походе. Если возможно отложить поход года на два-три — с удовольствием, но пока — никак.
Она пожевала губами…
— Я чрезвычайно огорчена слышать это. Ваш отец очень на вас рассчитывает, — скрежещущий голос Альенор приобрел угрожающую окраску. — Во всяком случае — на ваши войска. Возможно, вы хотя бы пошлете ему на помощь свои полки?