Робинзоны поневоле

Наши девчонки: Валя – круглая отличница, сидит за первой партой, каждый день делает домашнее задание и этим все сказано. Жанна – любит посмеяться, поприкалываться, в отличие от Вальки учится на твердые тройки. Лена – спокойная, но вредноватая, если её разозлить или вывести из себя, может камня на камне не оставить. Маринка – трусиха, боится всего и всегда: пауков, жуков, собак, ворон, темноты, дождя, сильного ветра.

Что касается отсутствующих Арсения и Юльки, скажу так: Арсений с Юлей схожи характерами, оба добрые, незлобливые, без хитрецы и задних мыслей.

Я повторил свой вопрос, Колян с Филиппом переглянулись, и первый махнул мне рукой.

– Пошли.

Все двинулись к кусочку земли изнизанной витиеватыми корнями дикого кустарника. Я обратил внимание, что за два последних года церковь сильно сдала, если, конечно, так можно выразиться, имея в виду здание. Почти все кирпичики потрескались, многие повыскакивали, половина церкви почернела и была покрыта серовато-белым налетом, кое-где отчетливо виднелся зеленый мох. Пустые окна-глазницы зияли отталкивающей чернотой, даже сейчас, при свете дня из окон на меня смотрела темнота.

Кусок кладбища показался мне частью декораций для фильма ужасов. Стволы кустов густо обвивали вьюнки, тянущиеся к свету; на земле тонким ковром лежала прелая прошлогодняя листва. Чуть поодаль, рядом с покрытыми мхом двумя памятниками, я заметил коричневую лужу. Она пузырилась.

Земля была намного мягче той, на которую мне приходилось ступать два года назад.

Маринка остановилась и, дотронувшись рукой до шершавого ствола, тихо сказала:

– Я дальше не пойду.

– Чего так? – спросил Филипп, не глядя в её сторону.

– Сам знаешь, – ответила Марина, закусив губу.

– Ребят, я, наверное, тоже… – неуверенно проговорила Жанна.

– Наши ряды редеют, – усмехнулся Темка, но его лицо оставалось серьезным.

Жанка с Мариной остались позади, я продолжил пробираться вперед. С каждым шагом почва под ногами становилась мягче, кроссовки начинали вязнуть в пузырящейся земле, я сказал об этом остальным, но Колян гнул своё.

– Кому страшно, могут остановиться.

Ладно, решил я, сделал уверенный шаг и сразу пожалел о содеянном. Кроссовки практически засосало, раздалось характерное чавканье, в нос ударил запах сырой земли.

– Пришли! – сказал Колян, оперевшись о кривой ствол. – Ну, Витек, зацени!

Валя заткнула нос, Ленка нервно хихикнула, Темка подошел ко мне, а Дрон с Филом, встав рядом с Коляном, громко вздохнули.

Заценить мне предлагалось глубокую яму, а точнее, место, в котором земля будто разверзлась, образовав пропасть. Наполовину яма была заполнена жижей.

– И что? – я посмотрел на ребят, начиная понимать, что меня попросту развели. Прикольнулись. Обещали показать таинственное ЭТО, а показали обыкновенную яму.

– Тебе не кажется, что яма появилась здесь неспроста? – в голосе Темки присутствовала тень испуга. – Вить, это ведь старое кладбище… Понимаешь?

– На что ты намекаешь? Да ну вас. Всех! – добавил я и начал быстро удаляться от «пропасти». Остальные шли следом. – Обыкновенная яма, и образовалась она в силу естественных причин. В этом месте низко залегают грунтовые воды, отсюда и произошел обвал земли. Посмотри на ЭТО! Ты должен увидеть ЭТО! Лучше бы дома остался.

– Ничего с тобой не случилось, – сказал Колян, когда мы, присоединившись к девчонкам, стояли у входа в церковь. – Подумаешь, прогулялся до гаражей.

– Вас-то каким ветром сюда занесло?

– Не вас, а меня, – нехотя ответил Колян. – Я с Альмой гулял, решил «за гаражи» сходить, давненько здесь не был. Вокруг церкви обошел, потом Альма дернулась, я поводок выронил. А она в кусты. Я за ней. Блин, перепачкались оба. Смотрю… Яма!.. Во! Я офигел! Филу позвонил, потом Дрону… Короче, жесть!

Назад мы возвращались, громко обсуждая увиденное. Одни, включая Темку и Коляна, твердили о неком потустороннем явлении, другие, встав на мою сторону, пытались им втолковать, что ничего необычного в обвале земли нет. Спорили мы до тех пор, пока не дошли до детской площадки. Жанка с Маринкой сели на качели, Дрон с Леной и Михой облюбовали карусель, Филипп, Темка и Валя присели на скамейку, а Колян отвел меня в сторону.

– Ты действительно думаешь, всему виной грунтовые воды? – спросил он, сунув руки в карманы джинс.

– Ты сам так же думаешь, только не хочешь себе в этом признаться.

– Как знать, Витька. Возможно, ты ошибаешься.

Минуты три мы смотрели на хохочущую Жанку и гримасничавшего Филиппа; каждый думал о своём, и вдруг Колька достал из кармана тонкую цепочку с золотым медальоном в форме сердца.

– Твоя? – спросил я, и сразу же ощутил ноющую боль в левом подреберье.

– Не-а, – мотнул головой Колян. – Там нашел.

– Где?!

– Когда за Альмой бежал, цепочку увидел. Она в грязи лежала, я думал веревка, потом смотрю, сверкнула. Поднял, а это цепь с медальоном. В метре от ямы валялась.

На меня нашло наваждение, в глазах потемнело. Я начал кричать, называл его такими словами, которые вряд ли нужно повторять сейчас. Короче говоря, вскоре все узнали, что Колька прихватил с кладбища золотой подарочек. И все набросились на Коляна с упреками. Каждый должен знать, ни в коем случае, и ни при каких обстоятельствах, с кладбищ нельзя выносить найденные там вещи. Плохая примета! Одна из самых страшных и коварных примет!

Колян сначала отмалчивался, смотрел себе под ноги, сопел, потом решил пойти в наступление. Назвав меня треплом и паникером, он сунул цепочку в карман, развернулся и ушел.

– Мамочки, – задрожала Маринка. – Что теперь будет?

– Да ничего не будет. С нами, по крайней мере, – неуверенно добавил Дрон. – Не мы же взяли цепочку.

– Но мы там были, разглядывали яму, и вообще… мне страшно, – Марина поежилась, обхватив себя руками за плечи. – Страшно.

Мы все испытывали смешенные чувства. Страх, сожаление, обиду, неопределенность, злость на Коляна и раскаяние за совершение необдуманного поступка…

Глава вторая

Предчувствие

В начале июля мы всей компанией собрались поехать в летний лагерь. На месяц. Постарался отец Коляна, он у него занимает весомую должность, поэтому для единственного сына и его друзей организовал месячный отдых в частном подмосковном лагере повышенной комфортности. Как сказал сам Колян, тот лагерь, куда едем мы, не имеет ничего общего с теми летними лагерями, куда родители привыкли на летние каникулы сплавлять детей. Короче, Колян остался верен себе, опять хвастал, иронизировал, усмехался, и все для того, чтобы прибавить себе значимости. Странный он, ведь на полном серьезе считает, что расположение и уважение можно купить.