Робкая

Он оставил бы меня совершенно и полностью сломленной.

И вот она я, стою на перекрёстке. На одной стороне было чувство самосохранения. На другой — Джексон Пейдж.

На кухонном столе зазвонил мой телефон, и я бросилась к нему. Увидев на экране фотографию Лейтон, я ответила с улыбкой.

— Привет!

— И как? Ты получила ещё одну записку?

Я улыбнулась.

— Да.

После нашего ужина с Джун и Ханной в начале недели я позвонила ей и рассказала всё о Джексоне. Она была на стороне Джексона на моём перекрестке, и махала мне оттуда рукой.

— Я буду у тебя через секунду. — Она повесила трубку прежде, чем я успела ответить.

Я рассмеялась и пошла открывать дверь, так как ей не потребуется много времени, чтобы добраться до сюда.

Лейтон жила на другом конце города, на «стороне озера», в то время как я жила на «городской стороне». Шоссе было разделителем, отделяющим большие дома на береговой линии от большинства предприятий и домов местных жителей на другой.

Она не всегда жила на берегу озера. Когда мы были детьми, её семья жила в паре кварталов отсюда. Но её отец занимался строительством и за последние двадцать лет заработал кучу денег, строя экстравагантные дома у озера. Он много работал, и в качестве подарка маме Лейтон на двадцать пятую годовщину свадьбы он вложил деньги в собственный участок на берегу озера и построил для них прекрасный дом.

Он также построил лодочный домик для Лейтон, так что, как и я, она жила на территории своих родителей, но на своём собственном пространстве.

Десять минут спустя, после того, как она пересекла шоссе и прошла несколько кварталов до моего дома, Лейтон сидела рядом со мной на краю моей кровати с запиской Джексона в руках.

— Он тебя любит.

Я закатила глаза.

— Он не любит меня. Он просто хочет… ну, я не знаю точно, чего он хочет.

— Точно не секса, — заявила она, заработав ещё одно закатывание глаз. — Ладно, не только секса. Если бы ему было нужно его обычное «туда, сюда, спасибо, пока», он бы не заморачивался по поводу этих записок и не приходил бы к тебе на работу.

Я поджала губы и проглотила горький привкус на языке. Мне не хотелось думать о том, как Джексон занимался всем этим.

— Что ты собираешься делать?

Я пожала плечами.

— Я не знаю. Что бы ты сделала?

— Думаю, ты должна рассказать ему о поцелуе на площадке.

— Нет, спасибо. — Я вскочила с кровати. — Насколько я помню, той ночи никогда не было.

— Тогда, думаю, тебе придётся пойти с ним на свидание. Если той ночи никогда не было, тогда тебе не из-за чего злиться. Особенно после того, как он извинился за то, что так долго называл тебя Уиллоу.

Я нахмурилась, раздражённая тем, что она обхитрила меня.

— Это не то, что я имела в виду.

— Я знаю. Но почему нет? Я имею в виду, этот парень нравился тебе целую вечность, так почему бы не пойти с ним на свидание? Да, он напился, накурился и поцеловал тебя, а потом забыл. Действия настоящего придурка. Но это была одна ошибка. Если ты расскажешь ему об этом, держу пари, он будет чувствовать себя ужасно.

— Я никогда не расскажу ему об этом, Лейтон.

Она подняла руки.

— Отлично. Я хочу сказать, что он облажался и, вероятно, будет сожалеть об этом. Так же, как в этой записке.

Она взяла записку с извинениями с моей тумбочки. Выглядело ли жалким то, что я держала их на своей тумбочке, чтобы спать рядом с ними? Наверное.

— Я не хочу рассказывать ему, — вздохнула я. — Это было бы слишком унизительно.

— Тогда не рассказывай. Но если он действительно искренен в своей заинтересованности, почему бы тебе не пойти с ним на свидание?

Я вернулась к кровати и плюхнулась на неё.

— Это было больно. Очень. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. И это было после лишь одного поцелуя. Что произойдёт, если мы какое-то время повстречаемся, а потом он меня бросит? Что, если он разобьёт мне сердце?

Она положила свою руку поверх моей, её розовые накрашенные ногти так контрастировали с моими, которые не были покрыты лаком и были коротко подстрижены.

— Возможно. Но это стоит риска. Разве ты не хочешь дать Джексону хотя бы шанс? То есть, если бы парень, в которого я влюблена целую вечность, пригласил меня на свидание, мне было бы слишком любопытно, чтобы сопротивляться.

Я глубоко вздохнула. Она была права, я могла пострадать. Но это был риск, на который шли все, когда дело касалось любви.

— Я подумаю об этом.

— Хорошо. — Она положила записки обратно на тумбочку и откинулась на подушки.

Диван у окна был удобным и мягким, но всякий раз, когда Лейтон была в гостях, мы устраивались на моей кровати, чтобы поговорить, посплетничать или посмотреть телевизор. Это было наше место.

— Мои родители предложили мне сегодня сходить на ужин. Не хочешь присоединиться? — спросила я.

Она покачала головой.

— Я не могу. У меня, эм… свидание.

— Что? — вскрикнула я, чуть не подпрыгнув до потолка. — С кем? Когда? — Лейтон не заводила отношений со старшей школы, с тех пор как на неё напали в колледже, и свидание было огромным шагом для неё.

Лейтон улыбнулась и посмотрела на свои колени.

— С Брендоном Джейкоби.

— Ни за что. — Я раскрыла рот. — Как это произошло?

Она начала ковырять один из своих ногтей.

— Я столкнулась с ним в продуктовом магазине прошлой ночью. Он покупал сальсу, а я покупала чипсы тортилья. Мы встретились у сыра начо и разговорились. Он пригласил меня сегодня на тако.

— Да! — я захлопала в ладоши. — Я так взволнована!

Возможно, сама я не испытывала никаких чувств к Брендону, но он был хорошим парнем и идеально подходил Лейтон. Он был симпатичным, в самом положительном смысле этого слова. В неё не был ничего грандиозного, заставляющего скапливаться слюну, как в Джексоне, но, когда Брендон входил в помещение, большинство женщин обращали на него внимание.

— Я тоже. — Лейтон кусала нижнюю губу, и если она не прекратит ковырять свой ноготь, то может попрощаться со своим маникюром.

— Я горжусь тобой. Ты в порядке?

— Я нервничаю, — прошептала она. — Он мне действительно нравится.

— Не волнуйся, — мягко сказал я. — Просто будь собой, и он влюбится в тебя.

— Спасибо, — сказала Лейтон с грустной улыбкой. — Что мне надеть? Большая часть моих вещей кричит «консервативная учительница английского». А не «одинокая леди, которая не возражает против французского поцелуя впервые за целую вечность».

Я хихикнула.

— Давай сходим к тебе домой и что-нибудь подыщем.