Робкий Лев
Шрифт:
Потом ушёл, теперь уж сам,
Устав от вечных нагоняев.
Он был лишён моральных сил
И мужества от невезенья,
И у Наташи попросил
Отсрочку для восстановленья.
Наташа, видя, что Роман
Устал, ему благоволила,
Пойдя на маленький обман,
Купить компьютер попросила.
И он увлёкся: целый год
Сидел, компьютер изучая,
Упорно двигался вперёд,
Дней и ночей не различая.
4
У
Но встречи были с ним коротки:
Максим на севере служил,
На атомной подводной лодке.
О, как гордимся мы собой,
Когда у нас родятся детки!
Потом смиряемся с судьбой,
Когда свиданья с ними редки:
У каждого из них своя
Судьба, что не даёт покоя,
Влечёт их в дальние края…
Подводников – на дно морское.
Когда твой сын на глубине,
Невольно на душе тревожно,
Но, зная, что не на войне,
С тревогою смириться можно…
Жаль, мы не вправе заключать
С самим Нептуном соглашенья —
Там, где бессильна наша власть,
Нередки жертвоприношенья.
Случилась страшная беда:
Разрушил корпус взрыв короткий —
И поглотила глубина
Весь экипаж подводной лодки.
Не смог оправиться Роман
После такого потрясенья…
Но взялся он не за стакан —
Читал до умопомраченья.
Глава 7. Издержки землячества
На лице у него попеременно выступал
не то страх, не то тоска и досада. Видно
было, что его одолевала внутренняя борьба,
а ум еще не являлся на помощь.
И. Гончаров. Обломов
1
Настал февраль, и с каждым днём
Росло Романа озлобленье.
Арапов вспоминал о нём,
Когда видал, что на мгновенье
Оставил он рабочий стол
И для разминки отошёл
На несколько шагов в сторонку,
И говорил с угрозой громко:
«Я вижу, ты у нас без дела?
Работу я тебе найду!»
Роман садился и несмело
Оправдывался на ходу.
Что недостаточно загружен,
Роман боялся подтверждать:
Зачем же он тогда здесь нужен?
Раз так – зарплаты не видать!
Борей на фоне сослуживцев,
Работой занятых счастливцев,
Себя изгоем ощущал
И о занятии мечтал.
Чтоб от других не отличаться
И у начальства быть в чести,
Гадал он, чем ему заняться
И как с людьми себя вести.
Он видел, что у тех заданий,
Что он так редко получал,
Нет
чётких, ясных очертаний:Как губ Арапова овал,
Они бесформенны, размыты
(Не линии, а бахрома),
Их цель и смысл надёжно скрыты
От неокрепшего ума.
Однажды, по пути к метро,
Роман, увидев, как овчарка
Ворону в зоне лесопарка —
То зрелище, как мир, старо —
Облаяла, подумал грустно:
«И у собаки дело есть,
А у меня, хоть встать, хоть сесть,
Дел нет, а без работы скучно».
О, горе, двадцать первый век!
Насколько жалок человек,
Что позавидовал собакам!
Пусть это будет сильным знаком.
2
Всё вызывало его гнев:
Потребность рано просыпаться;
По эскалатору спускаться
В метро глубокий страшный зев;
Пыль на полу; людской поток;
Противно пахнущий чеснок
На фоне пива или водки —
Дыхание лужёной глотки;
Вид опустившихся мужчин,
Что разучились чистить обувь
И знают тысячи причин
Не уступать места убогим;
Стаккато женских каблуков,
Подобно стуку молотков,
По нервам бьющее бичами;
Мешки под сонными глазами;
Овалы бледных женских лиц —
Ещё без губ и без ресниц,
А лишь готовых к нанесенью
Румян, помад, к подводке тенью —
Как для матрёшек заготовки,
Что для покраски, лакировки
Лишь подготовлены слегка
И очереди ждут пока;
Народ, встающий спозаранку,
Как вывернутый наизнанку,
Угрюмо шедший на завод,
Неся в кармане бутерброд;
Бутылки, воткнутые в снег,
Как памятник самодовольства,
Как признак буйства без помех
И бесполезного геройства…
Унылый вид… Потухший взгляд…
Рука с горящей сигаретой…
Возле метро он был не рад
Мелькать статистом в сцене этой…
И лишь бойцовые старушки,
Что, лихо шапки заломив,
Молотят сумками друг дружку,
Простор метро не поделив,
Порой немного отвлекали
И вызывали его смех…
Жаль, мало их, старушек тех,
Что избавляют от печали.
3
Но в середине февраля
Слегка поводья отпустили,
Когда к ним на исходе дня
Шумахера переселили —
С помощницей неясных лет,
Бумаг и папок ворохами,
Заявками на инструмент,
Двумя свободными столами.
Был переезд осуществлён
Стремительно, в одно мгновенье.
Евстрат был очень удивлён,