Роддом. Сценарий. Серии 25-32

РАМИШ

Именно! Ребёнок! Грудное вскармливание налаживать. Нужен постоянный контакт родильницы с новорождённым.

ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА

У нас есть, ты не волнуйся.

Одна из присутствующих цыганок кормит грудью ребёнка.

ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА

Все молочные братья и сёстры. Виоле дома лучше.

Рамиш принюхивается.

РАМИШ

Чем у вас пахнет?

ПОЖИЛАЯ ЦЫГАНКА

Домом пахнет.

Барон поднимается.

БАРОН

Вы идите, ребятки.

25-25. ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ РОДДОМА. ДЕНЬ.

25-26. ИНТ. РОДДОМ/КАБИНЕТ НАЧМЕДА. ДЕНЬ.

(БЕЛЯЕВ.)

Разговаривает по телефону, на взводе, ходит, насколько позволяет длина шнура.

БЕЛЯЕВ

А я вам говорю: труп полдня лежит у роддома! Вы обязаны приехать…

Из трубки – поток в ответ, Беляев аж отодвигает трубку от уха, скривившись. Тут же снова прижимает, рявкает во всю мощь:

БЕЛЯЕВ

Я буду жаловаться!

Шандарахает трубкой. Садится. Вздохнув, придвигает к себе список телефонов, смотрит, куда бы ещё позвонить.

25-27. НАТ. РОДДОМ/У АДМИНИСТРАТИВНОГО ВХОДА. ДЕНЬ.

(САНИТАРКА ЛИЛЯ, САБЛИН, БЕРЕМЕННЫЕ, ПЕРСОНАЛ, ПРОХОЖИЕ, СВЯТОГОРСКИЙ.)

Лиля скучно сидит у накрытого простынкой трупа, по углам простынка придавлена кирпичами. Из главного корпуса идёт Святогорский, с двумя стаканчиками кофе. Подходит, протягивает одну.

СВЯТОГОРСКИЙ

Часовым полагается смена… Или хотя бы кофе!

Лиля, вздохнув, принимает чашку.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

У меня работа! Бабы такое с туалетами понатворят… И вообще!

Святогорский вручает Лиле свой стакан. Забегает в административный вход, возвращается со стулом. Ставит рядом. Садится. Забирает у неё свой стакан. Достаёт из кармана пачку сигарет, протягивает Лиле – она берёт одну. Он – себе. Зажигалка. Прикуривает Лиле. Закуривает сам. Затягиваются, выдыхают. Дальше разговор как бы равнодушный, глядя перед собой. Пьют кофе.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Я школу с золотой медалью окончила.

СВЯТОГОРСКИЙ

(без особого удивления, но она явно ждёт реакции…) Да ты что!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Да, Аркадий Петрович! Как назло в тот год профильным в мед была физика. Вот если б химия! Химия у меня от зубов отскакивала.

СВЯТОГОРСКИЙ

Что на следующий год не пыталась?

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Санитаркой устроилась и в анестезиолога влюбилась.

СВЯТОГОРСКИЙ

Анестезиологи – бабники!

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Теперь знаю. Замуж выскочила. Он молодой ординатор. Я медалистка, пережидающая год на швабре… Родила. Декрет. Прощай, учёба.

СВЯТОГОРСКИЙ

А он?

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Через пять лет пару по себе нашёл. Ординатора-хирурга.

СВЯТОГОРСКИЙ

Мужика что ли?

Лиля прыскает.

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Чего мужика?! Бабу!

СВЯТОГОРСКИЙ

А ты?

САНИТАРКА ЛИЛЯ

На работу вышла. Санитаркой. Дура.

СВЯТОГОРСКИЙ

Вы такие. Бабы-дуры. Всё бы вам любовь.

Смотрит на труп.

СВЯТОГОРСКИЙ

Ты зачем его кирпичиками обложила?

САНИТАРКА ЛИЛЯ

Ветер… Мне, Аркаша, начинает казаться, что я всю жизнь у трупа сижу. Что моя жизнь – и есть труп.

Святогорский внимательно смотрит на санитарку Лилю. Строго:

СВЯТОГОРСКИЙ

Ты брось! Философию эту… кладбищенскую! У тебя туалеты немыты и… (оживляется, горячо, искренне) Знаешь, как ты жрать готовишь – это же!.. Тех медалистов, хирургов и анестезиологов как собак нерезаных! А ты готовишь – ум отъесть! Не папье-маше из буфета!

Санитарка Лиля благодарно улыбается, берёт Святогорского под руку, прижимается к нему дружески – он гладит её по голове…

25-28. ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ ГЛАВНОГО КОРПУСА. ДЕНЬ.

25-29. ИНТ. ГЛАВНЫЙ КОРПУС/БУФЕТ. ДЕНЬ.

(АЛИК, АЛИНА, ЧЕКАЛИНА, ЕВГРАФОВ, СЫТИН, РАМИШ, БУФЕТЧИЦА, ПОСЕТИТЕЛИ, ПАЦИЕНТЫ, ПЕРСОНАЛ.)

Многолюдный буфет. За большим столиком у окна сидят Алина и Алик Куликовские. Он – в пижаме и халате, она – в цивильном.

АЛИНА

Марафон какой-то! С ног падаю. И у Олега тоже… Сейчас поем – и домой, спать без задних ног. Хорошо мама с бабушкой Илюшку взяли. Ни одна нянька не хочет работать круглосуточно.

АЛИК

А у Олега что?

АЛИНА

Дежурство тяжёлое. И две пациентки сбежали. Такая семейная жизнь. Сутками не видимся.

Алик поверх реплики сестры смотрит в сторону входа в буфет, а в конце – кивает в сторону стойки:

АЛИК

Зато с бывшей… старой боевой подругой – он двадцать четыре часа бок о бок.

Алина оборачивается. В очереди к стойке стоят Сытин и Яна… Она хмурит брови, но берёт себя в руки, говорит брату:

АЛИНА

Надо же людям обедать!

Оборачивается снова, привстаёт, машет Яне и Олегу рукой:

АЛИНА

Идите к нам!

Сытин, завидев жену, вздрагивает. На лице моментально всё проявляется. Нечеловеческим усилием воли выдавливает улыбку – он не был готов к случайной встрече с женой. Алик отмечает реакции Сытина, хмурится. Рамиш – равнодушно-надменна, по ней ничего не считывается. Сытин и Яна с подносами подходят к столику Куликовских, ставят подносы, Сытин жмёт Куликовскому руку, садятся.