Родить Легко. Как рождаются счастливые люди

Видела как-то прямой эфир доктора одного известного роддома, откуда очень немногие уходят без кесарева. На вопрос, надо ли готовиться к родам, он отвечал позитивно и возвышенно:

– Главное – вера! Мы разучились верить… (Так и хотелось, утирая скупую, но изрядно горькую слезу, добавить: ага, и перестали лазать в окна к любимым женщинам.) Не нужно ни к чему готовиться и засорять голову информацией. Главное – верьте мне! И в то, что всё у вас и у ребёнка будет хорошо. Вера в хорошее – вот в чём успех родов. И уже со второй половины беременности всё время разговаривайте с малышом, настраивайте и его на хорошие роды.

Краткий перевод с врачебного на русский: не пытайтесь разобраться в составляющих одного из главных событий своей женской жизни, чтобы доброму дяде доктору было проще развести вас на всякие медицинские вмешательства!

Не владею общероссийской статистикой по качеству родов, более того – реальные данные принципиально недоступны. Есть основания полагать, что многие показатели изначально «подкручиваются» под желаемый результат. Впрочем, можно зайти на любой «мамский» форум и почитать отзывы. Вдруг это добавит кому-то оптимизма…

Я на своём месте делаю то, что считаю нужным и честным. Я не пытаюсь воевать с системой. Но имею образование, опыт, мировоззрение и кое-что понимаю в вопросах деторождения. Я готова рассказать беременной, что делать и как чувствовать себя в родах, как найти место и адекватных профессионалов, которые не испортят, не вмешаются грубо, а сделают свою работу максимально корректно.

Я не способна выиграть войну, смешно и нелепо даже думать о чём-то подобном. Но я могу быть тем партизаном, который незаметно подберётся к прущему напролом многотонному танку. Вот только совсем не для того, чтобы героически погибнуть от взрыва засунутой в гусеницу связки гранат! А чтобы тихо отвинтить нужную в хозяйстве запчасть или слить немного топлива. Иными словами – изъять ресурс, который будет пущен на пользу дела. Чтобы роды стали днём счастья в женской жизни. Чтобы дети пришли в мир правильно.

Хорошие роды, как Земля на древних картах, покоятся на трёх китах: на готовности и умении самой женщины, на её природных физиологических возможностях и на ряде внешних условий, прежде всего уровня окружения. Одним из них и занимаюсь я: подготовкой той самой головы, которую нужно зачем-то отключить в родах.

Можно, конечно, рассказывать только о красивых удачных родах и размещать счастливые отзывы родивших со мной. И будет не блог, а пряничный рождественский домик – как у многих акушерок и ведущих курсов. Да и книга получилась бы такой же. Но это не мой путь.

Всё, что я говорю и пишу, – акушерская документалистика.

Глава 17. РАСКАЯНИЕ, СТРАШНЫЙ ГРЕХ И БЕРЕМЕННОСТЬ

В июне я наконец обменяла свою недоразвитую подмосковную однушку на крошечную комнатку в коммуналке на Арбате. И в июле, когда Володя уехал в Крым, перевезла вещи в своё – наконец-то – собственное жильё в Москве. И тоже укатила в Крым с новой подругой из церковных.

Вернувшись и не обнаружив меня в квартире, Володя продал флейту благородного дерева в большом красивом футляре, чтобы купить билет, и снова примчался в Коктебель – сделать мне предложение. Я посмотрела на него – такого внезапного, такого артистичного, такого сиюминутного… И недвусмысленно дала понять, что не верю ему. Пару дней он ходил за нами с подругой по пятам, а потом исчез.

Я, само собой, переживала. Но собралась, сконцентрировалась и не позволила себе страдать. Меня ждали Бог, молитвы и служение. Покаявшись и очистившись при вхождении в лоно церкви, я твёрдо намеревалась блюсти чистоту и в дальнейшем – настоящую, как мне тогда представлялось, христианскую, согласно заветам и наставлениям.

Однажды в церковь принесли двухмесячного младенца на благословение. Все поднимали руки, желали ему хорошей жизни, здоровья, добра: такая общая усиленная молитва за ребёнка. Он выглядел очень хорошеньким – с живыми, ясными глазками, с любопытством вертел головкой, рассматривая окружающих.

И вот тут меня накрыло. Пронзило осознание того, что я натворила, сделав аборт. Я распорядилась чужой жизнью – нового человека, которого уже никогда не будет.

В тот момент я поняла, что такое настоящее покаяние. Это не когда ты завязал себя в узел и жёстко ограничил во имя какой-то цели. Настоящее покаяние – когда ты уже не способен представить, как это в принципе можно сделать. Как будто прожигает огнём. И ты понимаешь: что бы ни случилось, в каких бы сложных обстоятельствах ни наступила беременность – ты больше не сделаешь такого ни-ког-да.

Минуло несколько месяцев. После Нового года Володя пришёл и снова попросил выйти за него замуж. Его лицо выглядело иным, обновлённым: я увидела в нём перемены, отчаяние и решимость. Несмотря на то что нас очень тянуло друг к другу, я тоже стала другой. Воцерковленной, с новым пониманием того, что такое отношения мужчины и женщины.

В церкви я, разумеется, поделилась произошедшим: мы обязательно обсуждали все существенные события в кругу общины. И мне напомнили, что как любые отношения вне брака – грех, так и брак с мужчиной вне церкви – тоже грех. Затащить Володю в протестантство возможным не представлялось, хотя я его умоляла об этом.

И оказалась на распутье: две стихии тянули меня в разные стороны с одинаковой силой…

Регистрация нашего брака обернулась сплошной нервотрёпкой. Свадьбы как таковой у нас не было, мы явились в загс вдвоём, в обычной одежде. И где-то под лестницей, за обшарпанным деревянным столом, нас буднично, второпях расписали. Выходя на улицу, я ожидала, что меня сразу же разразит гром или кирпич упадёт на голову – ибо связывать жизнь с мужчиной не из церкви есть грех… Но ни грома, ни кирпича, ни иных проявлений божественного гнева не последовало.

Мы пришли домой, еле осилили бутылку вина, съели большую тарелку селёдки «под шубой», которую я приготовила по случаю документальной регистрации отношений. И стали мужем и женой, единой душой и плотью.

Володя говорил, что наш брак – в его официальном, внешнем, смысле – ничего не изменит. Что мы останемся такими же, и какая-то бумажка с печатью на гербовом бланке государственного образца в принципе ничего не значит.

А я понимала только, что мы очень разные. Он актёр, творческий человек, с соответствующим образом жизни (профессионально заниматься фотографией, вознёсшей его на волну успеха и сделавшей одним из лучших фотографов России, Володя станет чуть позже). Сознавая все соблазны и вольности актёрского существования, я не ждала от него особой верности. Полагала, что по-настоящему, осознанно верными могут быть только церковные, «правильные» мужчины (что оказалось неправдой). И думала: если, как говорит Володя, ничего не изменится – значит, он останется свободен. Мужчина вне церкви может позволить себе всё что угодно и никому ничем не обязан.

Поэтому, когда через три месяца случилась задержка, я страшно испугалась. Ждала от второго мужа такой же реакции, как и от первого. Думала, что он скажет: о чём ты? какая к чёрту беременность? избавляйся от ребёнка! И, понимая, что аборт больше не сделаю ни за что, мысленно готовилась снова оказаться одной. Предполагая, что Володя может даже остаться ещё на какое-то время (до тех пор, пока из стройной девушки я не превращусь в непривлекательную корову), но потом всё равно бросит.

Несколько дней прошли в сильном взаимном напряжении. Володя тоже выглядел ошарашенным. Но это оказалось обычной задержкой, мы расслабились. И самое главное – не прозвучало ничего из того, что я ожидала. Реакция была другой: пока до конца не ясной, но определённо не отторжение.