Родить по контракту: игрушка миллиардера

Войдя в стеклянную капсулу, стоящую в углу комнаты, я включила воду и еще раз посмотрела в сторону двери. А потом, громко выдохнув, нажала на нужную кнопку — и мгновенно утонула в бурном потоке, льющемся на меня сверху из золоченой лейки и из нескольких отверстий по бокам.

Вода лилась во всю силу, свободно стекая в круглое отверстие слива, исчезая там вместе с соленым кофе, которым обмазал меня Алекс. Я отчетливо ощущала на своей коже его ладони, каждое нежное прикосновение к себе и еще мечтала о тех, которые последуют через несколько минут после того, как выйду на террасу.

И все-таки я сожалела о том, что не позволила массажисту помочь мне искупаться. Хотя — таким вот способом позволила оттянуть момент (и даже саму возможность) возникновения между нами преступной, порочащей меня связи.

Хорошо вымывшись, я взяла со стопки белое полотенце и, бросив прощальный взгляд на лиловый цветок орхидеи, стоящий на туалетном столике, пошла на "свидание" к Алексу. Я внутренне дрожала от страха — как восприму касания парня, не пробудят ли они во мне чувство страсти, не спровоцирую ли я массажиста на более смелые действия.

* * *

Вытянувшись на массажном столике и отбросив в сторону влажные пряди, я взглянула на Алекса, в моих глазах он мог бы прочитать все то, о чем я только что думала и мечтала.

Но парень, казалось, был всецело поглощен лишь своей работой. Обмакнув руки в емкость с жидким ароматным медом, он простер их надо мной, и янтарные струи потянулись на плоский живот, закапали на грудь, на шею, на лицо…

— Эй, Алекс, что ты делаешь? — спросила я, когда россыпь сладких бусинок повисла на моих волосах.

"Это ж нужно будет их снова мыть, а мне так не хочется", — подумала я.

— Не беспокойтесь, госпожа, я помогу вам вымыть мед, — этот завораживающий акцент, эти рубиновые губы, так сладко выговаривающие слова, этот пронзительный и быстрый взгляд, словно у хищника, оценивающего свою добычу. Странно, но этот юнец отчего-то нравился мне в этот момент намного больше моего миллиардера.

— Ну, если так…

Потом Алекс стал позади меня, а его нежные руки начали массировать мне голову. Мед втирался мне в макушку, потом в виски, в лоб, липкие пальцы мяли уши, водили по надбровным дугам, легко похлопали по щекам, по подбородку, опустились к шее.

Когда массажист массировал мне грудь (это случилось тогда впервые), пощипывая и вытягивая соски, я ощутила приятный холодок в области промежности.

Вот он снова окунул свои руки в мед, опять золотые нити пролились на мое тело, потекли к пупку. Похлопывая кожу ладонями, Алекс словно вытягивал вместе с медом из меня все напряжение, и я постепенно расслаблялась все больше и больше.

Покружившись ладонями по животу, сделав вакуумные хлопки по бокам, массажист опустился немного ниже. Накрыв мои нежные складочки своей горячей и липкой ладонью, Алекс погрузил кончики пальцев внутрь, словно невзначай, задел клитор… не контролируя сама себя, я тихонько застонала.

"О боже, такого еще не было, — подумала я, сквозь дымку возбуждения глядя на поблескивающий от капель пота крепкий торс массажиста. — Что же он задумал? Что может позволить себе этот француз? Как далеко решил зайти?"

Одна рука переместилась на мои бедра, легко, но в то же время крепко по ним похлопывая, делая шлепки, а вторая продолжала мягко массажировать нежные складочки; его пальцы погружались все глубже в мое тело. И когда я, ощущая все нарастающее возбуждение, тихонько застонала, парень быстро убрал руку.

Я сделала длинный и разочарованный выдох.

Но Алекс уже разминал мои колени, громко захлопал по лодыжкам. Обмакнув руки в мед, заскользил ими по пяткам, рывками стал оттягивать пальцы.

— Перевернитесь, пожалуйста, на живот, лягте лицом вниз, — когда я уже готова была заплакать от отчаяния, скомандовал он.

Легкое покрывало скомкалось, прилипая к коже, когда я исполнила просьбу парня.

"А как, интересно, я выгляжу сзади, вот так", — подумала я, немного раздвигая ноги, подсознательно провоцируя тем самым Алекса. Ведь не могло же такого быть, чтобы нормальный молодой парень, увидев перед собой такой соблазнительный рельеф — остался равнодушным.

Ощутив на себе его ладони, я совершенно растворилась в чувствах, мне прямо мозги вынесло от желания — чтобы Алекс проник в мою женскую тайну, чтобы решился на преступный порыв и сделал со мною то, чего я тайно, но все сильнее желала. А он попросту хлопал меня по бокам, по спине. Потом, пропустив ягодицы и даже бедра, начал рвать вакуумом кожу на гладко выбритых лодыжках.

…

Шел четвертый месяц сожительства, а я все не беременела. Почти каждый день (кроме того времени, когда у меня были "красные дни"), Андрей подвергал меня сладостным пыткам.

Олигарх занимался со мной любовью в основном утром, забегая на несколько минут ко мне в спальню. Потому что спали мы отдельно — такова была прихоть мужчины. И меня поначалу это сильно напрягало, я сердилась, недоумевала, плакала.

Но потом смирилась с этой ролью — быть куклой, игрушкой, бездушной комнатной зверюшкой, бесправной женщиной, с которой просто подписали контракт.

Любил меня Андрей также и в ресторанах. Иногда даже, остановив машину, заставлял отдаться посреди дороги, не обращая внимания на присутствие водителя. Я ко всему привыкла. Смирилась. Но могла ли я полюбить это чудовище? Вроде, и должна бы, так как во всем остальном жизнь моя — сладкое варенье. Но как-то у меня не получалось.

Я ощущала благодарность — за все те подарки, за неожиданные сюрпризы, за снисходительность к моим капризам. Также тело мое, помимо моей воли, все-таки испытывало удовольствие от изощренных ласк. Андрей был красив, умен, почти всегда тактичен. Но эта его холодность, резкость, часто граничащая с жестокостью, издевательствами, а потом — обманчивая нежность. Мы никогда с ним не говорили по душам, он ни разу не вспомнил о родителях — не только моих, но также и своих. И эта обязанность — родить ему ребенка — словно дамоклов меч висела над моей головой, угрожая снести ее к чертям.

А тут — судьбоносная встреча с Алексом, этим смазливым юношей, таким чувствительным и нежным… Мне казалось, что вот он-то никогда бы не поступал со мной так, как этот зарвавшийся олигарх Андрей, купивший меня, словно вещь, словно одну из своих машин.

Мало-помалу я пересмотрела свои взгляды на богатство, я понимала, что не только в нем счастье. И если бы мои родители были хоть немножечко зажиточней, я, наверное, попыталась бы что-то изменить, возможно, что и не клюнула бы на этот крючок. Но — все уже случилось.