Родитель - ребенок: мир отношений
Шрифт:
Родительская неуверенность: какой подход лучше?
В чем заключается разница между принципами, которыми в воспитании детей руководствуемся мы, и теми, которыми руководствовались родители предшествующих поколений? Что бы ни делали наши родители, их отцы и деды, они действовали авторитарно, а мы обычно ни в чем никогда не уверены. Наши родители, и совершая ошибки, действовали уверенно. Мы же, и осуществляя свое несомненное право, продолжаем сомневаться, правильно ли это.
В чем истоки нашей растерянности в отношениях с детьми? Детские психологи просветили нас относительно степени разрушительности последствий несчастливого детства, и мы больше всего на свете боимся испортить жизнь своим детям.
Родительская потребность в детской любви
Большинство
К этому разряду обычно относятся те родители, для которых дети служат оправданием браку или служат единственным смыслом жизни. Из страха лишиться любви ребенка они не решаются хоть в чем-нибудь отказать ему, в результате маленький тиран заправляет всем в доме. Чувствуя родительской голод любви, ребенок эксплуатирует родителей беспощадно. Он уподобляется диктатору, повелевающему рабами.
Он быстро овладевает искусством манипулирования родителями посредством угроз лишения их своей любви. И даже откровенно шантажирует родителей, диктуя им условия: «Я не буду тебя больше любить, если ты…» Трагедия такой ситуации заключается в том, что не родители запугали ребенка, а он родителей. Среди них встречаются и такие, которых по-настоящему впечатляют детские угрозы: они со слезами на глазах молят ребенка о продолжении любви. Они пытаются умиротворить чадо вседозволенностью, что разрушительно и для родителей, и для ребенка.
Однажды вечером, после ужина, четырнадцатилетняя Джил попросила у родителей разрешения отправиться к подруге, чтобы вместе с ней поработать над школьным проектом. Когда отец сослался на действующее правило: «Никаких посещений друзей по учебным дням», Джил возразила, что она идет к подруге не для того, чтобы весело провести время, а по делу. Отец уступил, и Джил удалилась, пообещав вернуться домой не позже 22.30.
Джил в условленное время не вернулась, и отец позвонил ей. «Я решила переночевать у подруги», – сообщила ему Джил. Отец взорвался. После злобной перепалки он приказал дочери немедленно вернуться домой. Отец Джил так и не отдал себе отчета в том, что, нарушив установленное им же правило («Никаких посещений друзей по школьным дням»), он тем самым дал понять дочери: если позволительно нарушать правила, обещания тем более можно не соблюдать. На следующий день Джил даже позволила себе хвалиться перед отцом: «Я всегда могу склонить тебя сделать то, чего хочу я. Я могу выпросить у тебя что угодно».
Этот инцидент, повторение многих других озадачил отца Джил. Он ломал голову, пытаясь понять, почему ему проще устанавливать правила, чем требовать их неукоснительного соблюдения. Ему пришлось признать правоту Джил, которой действительно удавалось склонить его к чему угодно. И только уяснив себе, насколько силен его страх быть отвергнутым дочерью, до какой степени ему важна ее любовь, он научился не только говорить дочери «нет», но и выполнять сказанное.
Снисходительность нормальная и чрезмерная
Что же такое снисходительность и когда она оказывается чрезмерной?
Снисходительность – это принятие факта, что детям свойственно вести себя по-детски.
Снисходительность выражается фразой «дети как дети»; в понимании нормальности того, что чистая рубашка на ребенке не долго будет чистой; что ребенку свойственно передвигаться бегом, а не шагом; что деревья выросли для того, чтобы на них забираться; а зеркала придуманы для того, чтобы корчить рожи.
Суть снисходительности – в признании ребенка человеком, имеющим конституционное право на многообразие желаний и чувств. Свобода желаний – абсолютна и безгранична. Все мысли и чувства, любые мечты и любые желания допустимы, достойны уважения и могут найти себе приемлемое выражение. Рыба плавает, птица летает, люди чувствуют.
Ребенок не может ничего поделать со своими чувствами, он может лишь контролировать способ их выражения. В силу этого ребенка нельзя призывать к ответственности за испытываемые им чувства, а лишь за поведение. Деструктивное поведение недопустимо; проявления деструктивности требуют вмешательства родителей с целью перенаправить детскую агрессию так, чтобы она нашла себе словесный
выход или любое иное образное выражение. Можно, например, рисовать «злые» рисунки, бегать вокруг дома, надиктовывать плохие желания на магнитофонную пленку, сочинять садистские стишки, придумывать страшные и таинственные истории про убийства и т. п. Короче говоря, снисходительность заключается в признании права на символическое выражение , на фантазии, вымысел и действия «понарошку». А вот чрезмерная снисходительность разрешает недопустимое поведение.Снисходительность в допущении любых чувств укрепляет уверенность ребенка в себе и стимулирует его способность выражать свои чувства и мысли. Но чрезмерная родительская снисходительность ведет к нарастанию тревожности у ребенка, и он требует себе все больше привилегий, наделять которыми недопустимо.
Простор для чувств, но не для действий
Основополагающий принцип данного воспитательного метода заключается в четком различении желаний, чувств и действий. Мы вводим ограничения на действия и поступки; для желаний и чувств нет ограничений.
Большинство нарушений дисциплины происходят в два этапа: сначала ощущение гнева, потом – проявление гнева. Каждый этап требует особого подхода. Чувства следует распознать и пережить; для действий следует ввести в определенные рамки и перенаправить их. Порой одна только идентификация чувств ребенка способствует разрядке напряженности ситуации.
МАТЬ: Похоже, ты сегодня очень сердит.
РОНЕН: Да, я сердит.
МАТЬ: Ты абсолютно не в своей тарелке.
РОНЕН: Согласен с тобой.
МАТЬ: Ты сердишься на кого-то.
РОНЕН: Да, сержусь. На тебя.
МАТЬ: Может, объяснишь за что?
РОНЕН: Ты не взяла меня на матч Малой лиги, а Стива – взяла.
МАТЬ: И это тебя разозлило. Наверняка ты при этом подумал: «Она любит Стива больше, чем меня».
РОНЕН: Именно так.
МАТЬ: Иногда ты действительно в это веришь?
РОНЕН: Конечно, верю.
МАТЬ: Мой дорогой! Давай договоримся, как только у тебя появятся подобные опасения, тут же подойди ко мне и расскажи мне о них.
Однако в других случаях границы дозволенного должны быть установлены отчетливо.
Маргарет (ей четыре года) пришла в голову «светлая» идея отрезать кошке хвост, «чтобы посмотреть, что внутри». Ее отец (отдавая должное исследовательскому любопытству дочери) решительно пресек активность ребенка в выбранном ею направлении. Он сказал примерно следующее: «Понимаю твое любопытство. Но – руки прочь от кошачьего хвоста. Давай мы лучше найдем картинку, демонстрирующую, как устроен хвост».
Когда мать застала пятилетнего Теда за «расписыванием» стен гостиной, она испытала немедленный позыв задать ему трепку. Тед был так перепуган, что у матери просто не поднялась рука его ударить. Она сказала Теду: «Стены не для того, чтобы на них рисовали. Для этого есть бумага. Вот – возьми!» Мать вручила Теду три листка бумаги, а сама принялась вытирать стены. Тед, ошарашенный поведением матери, прошептал: «Я люблю тебя, мамочка!»
Как не похоже подобное материнское поведение на традиционный родительский разнос: «Что ты наделал? Что с тобой происходит? Разве тебе неизвестно, что нельзя пачкать стены? Ты просто не знаешь, что бы еще такое вытворить!»
Дисциплина: поддерживающий и не поддерживающий подходы
Между двумя этими подходами огромная разница. Призывая ребенка к порядку, родители зачастую склонны пресекать лишь нежелательные действия, при этом игнорируя побудительные причины. Наказания, накладываемые в состоянии запальчивости, в пылу «выяснения отношений», как правило, бессмысленны – противоречат логике и оскорбительны. Более того, родительские призывы к порядку приходятся именно на те моменты, когда ребенок не в состоянии воспринимать и слышать, и облекаются в слова, которые вызывают у него желание противодействовать. Обычно (если не всегда) у ребенка в результате родительских тирад создается впечатление, что критике подвергается не только его поведение, а все дело в том, что он и не способен быть хорошим по природе своей.