Родители и взрослые дети
Шрифт:
К сожалению, этот обвиняющий монолог в адрес своих родителей взрослые дети подчас переводят в отношения и со своими женихами (невестами), что мешает им стать мужьями (женами) или разрушает их супружество. Если брак создается для того, чтобы отделиться (сепарироваться) от родителей, он обречен на разрушение или будет наполнен отношениями со взаимными упреками, борьбой за власть, конкуренцией. Кроме того, разрешать любые отношения – трансформировать, изменять, завершать – нужно именно с тем, с кем состоишь в этих отношениях, а не с кем-то другим, так как это будут уже иные отношения и люди. Новые же роли можно создавать, используя опыт отношений той же структурной организации. Вспомним, что, кроме всего прочего, отношения «родитель – ребенок» являются вертикальными, а отношения «муж – жена»
Это означает, что привычные, наработанные правила взаимоотношений с родителями не могут быть перенесены в отношения с супругом. Поэтому различные проблемы – недовольство, неудовлетворенность, обида и вина, несогласие с жесткими правилами, зародившиеся у детей по мере их взросления и не разрешенные в отношениях с их родителями, не могут быть разрешены в отношениях с супругом. Поиск и обнаружение того, что «он (она) ведет себя так же и требует от меня того же, что требовали родители (отец, мать)», и, соответственно, протестное поведение по отношению к супругу (будто он родитель) отравляет супружескую жизнь. Супруги в этом случае не столько строят свои (новые для каждого из них) отношения друг с другом, сколько используют их (партнера и отношения с ним) для демонстрации своего протеста в адрес родителей, как бы продолжая спор с ними. Они фактически транслируют парадоксальное (противоречивое) сообщение супругу: «Если ты меня любишь, прими меня таким недовольным, как это делают мои родители. Но в отличие от них позволь мне делать все, что мне хочется, т.е. подчинись мне, как я подчинялся им». Однако, так как это призыв скорее к родителям с просьбой признать право на самостоятельность (принятие решений и ответственность за них), никакое ответное поведение супруга не может полноценно ответить на него и поэтому не только не приносит удовлетворения, но и либо вызывает раздражение, либо порождает все новые требования с тем же отрицательным эффектом.
Максу 30, Элине 25 лет. Молодой человек переезжает жить к девушке, у которой есть собственная комната в квартире ее родителей (с их согласия). В его понимании «порядок» – это пустая комната с минимальным числом предметов, которые он выбирает и расставляет сам, причем так, чтобы отдельные вещи были убраны в шкафы, закрытые полки, столы, «чтобы проще было убираться, пыль вытирать». Он вспоминает, что подростком «отвоевал свою самостоятельность», выкинув из своей комнаты (а потом и из дома вообще) все, что было куплено и установлено в ней родителями.
Для нее «порядок» – это свободно распределяемые по всему пространству комнаты вещи, которые «всегда под рукой», «уборка производится так и тогда, когда я решу», «главное, чтобы не было пыли». Она подростком «отстояла свое право», чтобы в ее комнату родители не входили и «не наводили свой порядок».
И вот они теперь живут вместе. Макс чувствует, что живет «в маленькой норке», а все пространство комнаты «захламлено ненужными вещами», однако «все вымыто, и пыли нет». Элина ощущает, что ее постоянно притесняют и попрекают, нарушая «привычный и нужный для жизни и работы порядок».
В ответ на предложение представить себе их будущую квартиру они приходят к тому, что им нужна не двухкомнатная (как они планировали, исходя из своих материальных средств и идеи, что «одна комната гостиная, а другая спальня»), а четырехкомнатная квартира: отдельная комната для каждого из них, их спальня, гостиная. Когда же появятся дети, то либо гостиная будет превращена в детскую комнату, либо понадобится пятая комната, причем последнее станет особенно актуально, если детей будет двое. И только в случае, если их желание самостоятельности, зародившееся в борьбе с родителями за «свою территорию», будет партнером удовлетворено (у каждого своя комната с «собственным порядком»), тогда они готовы договариваться и идти на уступки, а также создавать что-то новое на «общей территории». Только признав за другим право иметь свою комнату, каждый из них смог прислушиваться к мнению и принимать интересы партнера, обсуждать то, как они могут сочетаться с собственными интересами.
Интересно, что в тех случаях, когда такого «сочетания интересов» удается достичь между родителями и их взрослыми детьми, последним не приходится «отстаивать свое» в отношениях с супругом. Молодые люди оказываются готовы к организации партнерских (равностатусных) отношений в большей мере, если они научились договариваться напрямую, без протеста и борьбы, со своими родителями.
Так получилось, например, в случае Антонины. Наши с ней встречи начались с ее запроса на преодоление трудностей в установлении партнерства с молодыми людьми. До этого они обычно доходили
до этапа совместного проживания, где начинали выявляться разные привычки в быту, появлялись ссоры, и они расставались. Антонина к тому моменту уже несколько лет жила отдельно от родителей, снимая (арендуя) квартиру. Родители, однако, сохраняли ее комнату неприкосновенной. Финансовый кризис вынудил ее вернуться в квартиру родителей, и мы с ней решили сместить фокус терапии на «совместное проживание с родителями». Главная задача была – сохранить самостоятельность Антонины, одновременно организуя быт с учетом привычек родителей. Первым ее шагом было наблюдение за тем, что для родителей (отдельно для мамы и папы) важно и значимо. Вторым шагом стало проговаривание с каждым из них того, что важно для него (нее) и как дочь это поняла. Затем Антонина рассказала им, что ей важно и что хочет она сама. К ее удивлению, самым трудным для родителей оказалось услышать от дочери, что она знает и принимает их привычки: они просто отказывались верить, что она действительно уважает их правила. Только поверив в «добрые намерения» дочери, они с радостью приняли и ее пожелания. Антонина была поражена, что они их просто приняли, а не как-то обсуждали или ограничивали. И все. Теперь в доме, по ее словам, спокойно, все доброжелательны друг к другу, любые ситуации обсуждаются.Самостоятельность
Для родителей важна самостоятельность их нуклеарной семьи, т.е. они как родители плюс их дети.
Для детей главное – своя самостоятельность как индивидуума: «Я сам».
Для родителей страшен собственный возврат к «Я сам», как приход к одиночеству. Реально для них такой возврат невозможен, так как именно в родительстве они научаются сочетать «Я сам» с «Мы с партнером», а также «Мы вместе для детей» с «Я с моим ребенком».
Просто в разные периоды жизни приоритеты этих позиций самостоятельности (акценты, их границы) меняются по мере прохождения семьи по ее жизненному циклу:
– «Я сам» в своей родительской семье;
– «Мы с партнером» – формирование взрослости в семейном и социальном окружении: «Я сам» выбираю себе партнера, считаюсь с его «Я сам» и хочу признания нашего «Мы»;
– «Мы с партнером» в супружестве;
– «Мы родители» – беременность и рождение первенца;
– «Мы с партнером для детей» – воспитание и взращивание детей;
– «Мы с партнером» – зрелые супруги и родители взрослых детей;
– «Мы с партнером для внуков», «Мы бабушка и дедушка» – прародители: появление внуков, затем правнуков;
– «Я сам» в созданной мной семье – с супругом и детьми, внуками – существует постоянно, меняя место в иерархии семейных ролей на каждом этапе жизненного цикла семейной системы.
Из беседы матери 50 лет и дочери 18 лет на тему «Что значит для меня самостоятельность»:
Мать: Я не хочу просить помощи у детей (в том числе на ремонт в своей квартире, который тянется уже третий год), так как я самостоятельная. Я хочу, чтобы мне больше не надо было помогать им материально, тогда я всем необходимым буду обеспечивать себя сама, мне хватит на это моего заработка. Сейчас я его раздаю детям, помогая им материально: дочери и среднему сыну (26 лет). А они не работают. Дочь завтра выходит на работу. А сыну я сказала: «Денег больше не дам. Зарабатывай сам».
Дочь: Я тоже хочу закончить ремонт, так как хочу жить дома. Хочу жить с мамой (сейчас она живет с молодым человеком, но у него тоже не ладится с работой, и им его мама дает денег на аренду квартиры). Но я не хочу больше сама таскать коробки с вещами и стройматериалы. Надоело. И тяжело мне. Сил нет.
Мать: Мы с женой старшего сына и ее мамой уже клеили сами обои, штукатурили стены в одной из комнат. Можно опять делать ремонт своими силами, но я не хочу снова все брать на себя.
Дочь: Хочу помогать маме. Мне важно, чтобы она принимала мою помощь. Но помогать хочу тем, что у меня есть и что Я готова делать и дать ей. Сейчас я готова, начав работать, часть денег отдавать маме на ремонт. Тогда я почувствую себя самостоятельной и свободной распоряжаться своей жизнью. В том числе и тем, как помогать маме.
Самостоятельность надо отличать от обособленности. Существует разная степень обособленности: свобода, изоляция и одиночество. И в каждом случае самостоятельность приобретает разные формы.