Рога не повод для свадьбы

Вот, наконец, и ресторан. Главная улица еще не растеряла свой привлекательности. Многие магазины закрыты, но все еще и работающие. Княжны все еще желают выглядеть прекрасно.

— Твоя плата, — управляющий рестораном, протянул мне монеты, поклонившись я приняла, — еще две потребуется через четыре дня, ранним утром.

— Как прикажите, господин, — еще раз поклонившись я побежала к домику, что я снимала, на самой окраине, у холодного, каменистого ручья. Там был закрытый дворик, уходящий в густой лес. И замерла у пекарни. Сегодня зерно завезли в Лазурный. Небольшие, темные булочки и хрустящий, горячий хлеб. Цена была велика. Я засомневалась. Весь мой сегодняшний заработок за булку хлеба.

— Бери, Рина, новый урожай не скоро. А это поставка для раненных. Всего несколько десятков пушу в свободную продажу, — вот искуситель. Я тяжело вдохнула, протягивая деньги. — Что ты, Рина, сбереги тебя дракон, бери, твоя ж так любит горяченький. Одной-то тяжело растить дитятку. Сочтемся, — знаю я его сочтемся. Месяц придется обстирывать все его семейство.

— Две стирки только. — Строго ответила я, уперев руки в бока. С этим нужно договариваться сразу. После моих слов, пекарь поник, но кивнул. Своего все равно не упустит, принесет мне целый ворох белья на стирку. Выбрав покрасивее две булки хлеба, побежала. Работы еще много было. В начале своей улицы взяла еще молока свежего обменяв на часть водорослей.

— Ринка погодь, — за руку меня ухватил один из соседских мужиков. — Ладная ты, да пригожая, хорошь уже ломаться, да приласкала бы. Неужтоть не желаешь ласки, да тепла мужского.

— Обойдусь, — грубо вырвав руку, я от него отошла, уже который год не дает прихода, все пытается то лаской, то силой, но подмять меня. Повысив голос, почти закричала. — Жену свою приласкай, больно злющая она у тебя.

— Ну что ж ты Ринка такая, — сплюнув мне под ноги проворчал он, быстро стрельнув глазками по сторонам — вдруг жена близко.

— Вот и шел бы мимо меня, — бубня под нос про строптив баб, он ушел. Но я знала, что не раз еще придет ко мне, как и его дружки.

— Ринка, да сколько можно мужей-то наших совращать! — завели привычный разговор соседки.

— Тьфу, гулящая девка-то, — да, местные меня не любили. Я отличалась от них. Пусть скромно, но чисто одетая, упрощенная укладка, чтобы скрыть рога или же лента, подбирающая волосы, тоже хорошо скрывала мое главное отличие, как и драконьи лапы с хвостом. Да, что уж там говорить, после родов я словно выросла, пропала моя худощавость и детское лицо, где нужно округлилось, подтянулось и талия, и бедра обозначились и кожа словно засияла. Мне бы сейчас ту свою невзрачную внешность, сейчас я слишком много привлекала внимания, да еще и безродная, одинокая, с малолетним ребенком. Мужики считали, что могут использовать меня как развлечение, а их жены просто меня ненавидели, за молодость, да красоту. Да за внимание, что уделяли оставшиеся мужики-рыбаки.

Пригнувшись я вошла в небольшой домик, всего на две комнаты. В одной печь да стол, в другой мы стали с дочерью.

— Мирра, я дома.

Глава 2. Мирра

— Мирра я дома. — Ко мне тут же подбежала моя маленькая цепляясь за мою юбку. Огромные глазенки так и сверкали, черные волосы могли лишь поражать своей густотой и блеском.

— Мамочка! — погладив ее по голове и чмокнув в лоб я тут же протянула горячего хлеба, налив ей молока. Довольно взвизгнув, она сразу начала уплетать угощение. Я же приступила к приготовлению нашего ужина. Быстро разделав рыбу, уложила ее кусочками в чугунок. Залила водой и сложила оставшихся морских гадов. Водоросли положу потом, а то расквасятся, потеряют упругость.

— Я сейчас, мам. — Мирра поставила стакан с допитым молоком, а хлеб все еще сжимала в маленькой ладошке. Подскочила к печи и сняв заслонку, запрыгнула на шесток и подула на заранее заготовленные дрова.

Миррель все же ошиблась. Моя дочь не была драконом. Хотя кто знает, как еще все будет. Ведь и у меня рога выросли позже, а хвост и лапы появились после родов. А вот выдыхать пламя она уже могла как самый настоящий дракон.

Драконий огонь разогрел печь очень быстро, и я поставила вглубь котелок.

— Мам, а мы погуляем сегодня ночью? — Не замечая жара, Мирра сидела на шестке, болтая ногами.

— Постараюсь, милая. Сегодня белья много привезут, мне его необходимо перестирать. — Мирру тоже не любили. В основном, за внимательность и прямолинейность. Она подмечала разные мелочи и детали, вываливая их на окружающих. А с детьми ей было скучно, хотя я видела, что общения ей не хватает.

Не успела я навести порядок, как подъехала телега, загруженная грязным бельем. Мне повезло, что я попала в число государственных прачек. Нам обещали заплатить продуктами. Зерном, овощами. Лето было засушливым, как не было голода в этом году.

Белье быстро выгружали за домом. Худощавые парни, кивнув мне на прощанье, молча погрузились в телегу и уехали. А я приступила к работе.

Мы с Миррой выложили из камней небольшую заводь вдоль скалистой и быстрой горной речки. Мирра своим огнем расплавила камни. Когда мы купались тут, но чаще я занималась стиркой.

Освободив свои чешуйчатые лапы и помогая длинным хвостом, я закидала белье в каменную чащу, перебирая когтистыми лапами. За прошедшие годы я отлично научилась ими работать и даже не могу представить, как бы мы жили не будь у меня этих хоть и жутковатых с виду, но таких полезных конечностей.

Мирра крутилась рядом, подтаскивая новые партии белья или помогая развешивать на сушку. Потом бегала проверяла наш ужин. Мы быстро поели. И лишь после того как стемнело, я наконец, завершила свою работу. Мирра задремала, закутавшись в мое старое платье. Устало разминая руки, я зевнула и слегка тронула дочь.

— Мирра, ты еще хочешь гулять?

— А? — сонно захлопала она желтовато-карими глазками, — конечно, конечно идем! — Она тут же проснулась, подпрыгивая. И откуда у нее столько энергии?

Мы шли по темным пустым улицам. Я устало зевала и пытаясь взбодриться хоть чуть-чуть, Мирра же, влезая на разоренные клумбы, перепрыгивала кучи мусора. Так мы дошли до ближайшего дикого пляжа. Мирра с визгом запрыгнула в воду, поднимая тучу брызг. Я же присела на ближайший камень, подперев рукой голову. Света лун было достаточно.

Мирра смеялась, прыгая по камням, так словно и не помогала мне в работе, не готовила и убирала. В свои четыре года, она уже была очень самостоятельным ребенком. Что я умела в ее возрасте? Сидеть и стоять согласно этикету? Сейчас, спустя столько лет жизни среди простых горожан, замужество со старым, мерзким князем не казалось уже концом света. Мирра не росла бы на улице. Не находилась бы целыми днями одна в тесном домике, не радовалась так куску свежего хлеба с молоком. Мои дети росли окруженные заботой, я могла бы больше времени проводить с ними, не чувствуя этой постоянной изматывающей усталости.

— Мам, ты устала? — рука соскользнула, и я вздрогнула, хлопая глазами. Мирра стояла передо мной и сверкала в темноте ярко желтыми, драконьими глазами.

— Закрой глаза! — Я испуганно дернулась, прижав ее к себе и оглядываясь. Мирра замерла, чувствуя мое беспокойство и страх. Она всегда чутко ощущала мое состояние.

— Прости, мам. Я заигралась, — виновато протянула она, прижимаясь ко мне. Глаза ее перестали светиться, вернув свой желто-коричневый цвет.

Вроде никого нет. Не увидели. В последнее время странное творилось в Княжестве. Помимо того, что одаренных драконьей кровью забирали в пансионат, так еще поговаривали, что кто-то просто похищает их. И продают в рабство. Контрабанда сейчас процветала. На воде тоже было не спокойно. Словно чувствуя, что Княжество истощено, другие государства стремились и себе урвать кусочек. А кто-то и сам продал, надеясь на более лучшее будущее, чем смерть от голода. И ценились именно дети. Княжеских дружин едва хватало для поддержания порядка, едва ли они будут заниматься проверкой слухов о пропаже людей. Пусть и каких-то там одаренных. Ведь кроме рогов, чешуи пользы то никакой.