Рогнеда. Книга 1

— Зря, боярин. Все окрестные земли излазила, но так ничего стоящего и не нашла. Не знает никто про клад тот. А если и знает, то молчит.

— Значит, плохо искала.

— Как могла, боярин.

— Ладно, чего теперь судить-то. Одна теперича у меня зацепка осталась, ее и буду до конца раскручивать. Другого выхода не вижу.

Дашка кашлянула за спиной. Посадник, все еще в тягостных думах, поворотился.

— Чего еще? Вижу по твоей роже смазливой, что не все сказала, держишь груз за пазухой, боишься выпустить… Говори!!!

Дашка подошла ближе, снизу вверх бесстрашно заглянула в глаза посадника.

— Когда поутру приехала к тебе на подворье, то удивилась несказанно. Стражники все вповалку спят. То ли пьяные, то ли опоенные зельем каким. А трое воинов порубленные лежат, возле самых ворот. Я в темницу, а девки-то и нет. Упорхнула лебедушка из твоих сетей, боярин.

— Как!!! — выдохнул тот, вмиг побледнев.

— Измена у тебя завелась, не иначе. Думаю я, что выкрали ее тайно, ночью, и где она теперь — один Бог ведает.

— Кто!!! — От зычного рева посадника конь Дашки шарахнулся в сторону. — Твари безмозглые!!! Всех порублю!!! Всех!!! Дело всей моей жизни и под корень? Нет!!!

Фирс Матвеич завертелся волчком на одном месте. Дашка испугалась: уж не тронулся ли умом хозяин, до того был страшен в тот момент.

— Коня!!! — заорал, брызгая слюной.

Ему спешно подвели коня. Он взлетел в седло и тут же пустился в галоп. Следом пристроилась Дашка, за спиной, рассыпав барабанную дробь, скакали воины из тех, кто успел вскочить в седло.

— Где эти нехристи!!! Тащите их сюда, псов нерадивых!!! — орал Фирс Матвеич, как только достиг подворья.

Выволокли на свет божий стражников. После выпитого зелья воины еле держались на ногах и плохо представляли, где они и что с ними вообще происходит. Фирс Матвеич выхватил меч и с коня, наотмашь, рубанул ближнего. Извергая из пробитой груди кровь, воин молча повалился на землю. Заголосили бабы, мужики закрестились, отдвигаясь подальше от потерявшего рассудок хозяина.

— Вы что же это, а? Так вы наказы мои выполняете!!! — Фирс Матвеич соскочил с коня, кулаком свалил на землю второго, стал топтать ногами.

Вид крови немного охладил разум посадника. Фирс Матвеич бросил окровавленный меч в ножны, прохрипел:

— Уберите этих с глаз моих.

Таким разъяренным посадника не видели, и вся челядь попряталась кто куда — от греха подальше. Прибежал запыхавшийся Мефодий, бухнулся на колени перед посадником, уткнувшись бородой в пыль. Заголосил:

— Прости, батюшка!!! Прости, родимый, недоглядел. Отлучился я по глупости своей к матери хворой. А тут — вон какое горе приключилось, — заелозил по земле бородой, роняя в пыль слезы. — Прости, кормилец!!!

Фирс Матвеич уже остыл, стыдясь минутной слабости, кою показал перед холопами.

— Этого заковать в железа и в темницу!!! На хлеб и воду, чтоб впредь знал, как добро боярское блюсти. Но прежде батогов всыпать!!! — Повертел головой. — А Демьян куда запропастился? Что-то не вижу я его. Тоже что ль в бега подался? Господи, да что происходит-то в вотчине моей?!

Неожиданно под руку бесстрашно сунулся плюгавый мужичок. Из тех, что всегда ошиваются возле хозяйского подворья, рассчитывая на дармовую краюху хлеба.

— Дозволь слово молвить, кормилец! — склонился в поклоне перед посадником.

Фирс Матвеич смерил мужичка недовольным взглядом.

— Ну. Чего тебе?

Мужичок распрямился, как-то бочком придвинулся к посаднику, заглянул в глаза.

— Углядел я, кто это был, и одного узнал. Аккурат луна на небо вышла, я и разглядел татей ночных, слава тебе Господи.

— А если узнал, то и говори, старая кочерыжка! Не тяни!

— Онуфрий это, боярин.

— Кто таков? Да говори толком! Я что, всех холопов поименно знать должен?

— Стражник из ночного дозора. Он это, ошибиться я не мог.

— Вот оно что… — протянул Фирс Матвеич, подобравшись. Значит, здесь тати, недалеко ушли, и есть еще возможность вернуть охальников, да и Рогнеду заодно. — Где этот Онуфрий проживает, знаешь?

— Знаю, хозяин! — Мужичок опять переломился в поясе.

— Тогда на коней!!! Не дадим уйти татям.

Вскочил на коня, поворотился к Дашке.

— Останешься здесь. Пригляди за всем! — И бросил в сердцах: — Никому веры нет.

* * *

Онуфрий, истекая кровью, пытался спастись. Ухват настиг его возле самого овина, [34] пинком перевернул на спину, прижал к земле.

— Куда ползешь, словно червь? — оскалился, видя беззащитность жертвы.

— За что? — прохрипел Онуфрий.

— То мне не ведомо. Атаман велел, я и сполняю. С меня спрос короткий! — Ухват достал кинжал, примериваясь, как бы половчее нанести удар. Так, чтоб не запачкаться кровавой юшкой.

— Может, отпустишь? — В словах Онуфрия была не мольба, а жалость к самому себе. Знал же, что нельзя верить Кистеню, ан нет, польстился на монеты золотые и вот сейчас прощается с жизнью.

34

Срубная постройка, в которой в единоличных крестьянских хозяйствах просушивали перед молотьбой снопы хлеба (ржи, пшеницы, овса, ячменя), а также льна и конопли.

— Не могу. — Ухват поудобнее придавил коленом трепыхнувшегося Онуфрия и всадил кинжал в грудь по самую рукоять. Бывший ватажник в последний раз выгнулся и затих, уставившись остекленелым взглядом в небо.

Ухват встал, вытер кинжал о штанину, спрятал на поясе. Уже совсем рассвело и по земле, опутывая дворовые строения, стлался легкий предрассветный туман. Из избы выскочил Молчун, подбежал к Ухвату, протянул руку, замычал одобрительно.

— Неужто, нашел? — заглянул в ладонь немого, ощерился при виде золота. — Ну, и добре. Кистень сказал, что себе его можем взять. Значит, поделим после. Там как? Тихо все? — кивнул на избу.

Молчун провел рукой себе по горлу.

— Ну и лад… — Договорить Ухват не успел, прерванный громким свистом и всадниками, ворвавшимися во двор.

Разбойничья жизнь опасна. Постоянно ходишь в обнимку с костлявой старухой и каждый миг ждешь подвоха с ее стороны. Потому, увидев ворвавшихся во двор всадников, ватажники растерялись только на краткий миг, а потом все завертелось вокруг, воедино сплетая человеческие судьбы.

Молчун среагировал первым. На что был увалень и неповоротлив, а быстро откатился в сторону и юркнул за стену овина. Ухват тоже не медлил. Выхватил два кинжала и метнул в надвигающихся воинов. Один из воинов вскрикнул и свалился с коня, но второго смерть миновала. Соскочив на ходу с коня, он смог дотянуться до Ухвата и рубанул наотмашь, развалив того почти надвое.