Рок-н-ролл со смертью
Шрифт:
Он с грустью представил, как каждый день будет проходить мимо этого здания и с какой невероятной силой его будет тянуть внутрь.
Бабушкин опустил голову, взгляд его стал блуждать по рассыпанным по паласу квадратным упаковкам. Некоторое время он читал названия фильмов, а потом…
А потом взгляд его вспыхнул. Отстранившись от жены, он с хрустом рванул на себя распечатку и стал водить по ней нетерпеливым взглядом. Найдя искомое, быстро перечитал (в двадцатый или в тридцатый раз за этот вечер):
«Информация ГИБДД ГУВД Новосибирской области. 16.07.2005 г. КПП „Ордынское“.
Гражданина США Э. Мартенсона!
«Liar, Liar» – было написано на одном из дисков, купленных Галиной Бабушкиной. Фильм про пройдоху-адвоката, так удачно сыгранного Джимом Керри.
Подняв с пола трубку, следователь набрал номер дежурной части и попросил дежурную группу немедленно выехать в РКБ. Выслушав подтверждение, он сверился со справочником и набрал номер больницы.
– Соедините с нейрохирургическим отделением, – велел он дежурной. Когда же услышал голос заведующей, сказал четко и властно: – Следователь Бабушкин. Войдите в пятую палату к найденному сегодня в лесу пациенту и не выпускайте его из поля зрения, пока не прибудет наряд.
– Следователь Бабушкин? – растерянно переспросила врач. – Как же так? Больной сказал мне, что вы велели ему прибыть к вам…
– Где он?!
– Он ушел!.. Два часа назад. Как и было велено, ему выдали вещи, и он направился к вам…
– Кем было велено?! – прохрипел в трубку Бабушкин, невероятно пугая жену.
– Вами, – ответила заведующая.
– А кому я велел?
– Больному… Он так сказал.
Отключив связь, следователь Бабушкин бросил трубку на кровать и закусил губу.
– Ты обманул меня, – тихо и разочарованно сказала Галина.
– Галя, я тебе обещаю, это последнее, чем я займусь. Клянусь тебе!
– Ты меня обманул. – Под хохот Керри Галина встала и молча направилась на кухню. – Ты мне солгал. Ты лгун, Бабушкин. Я люблю тебя, но ты лгун. И будь проклята эта жизнь.
Но Бабушкин этого не слышал. Он стоял, кусал губу и смотрел на красочную упаковку компакт-диска. «Liar, Liar», – значилось на ней.
Лайер, Лайер. По-английски.
Лгун, Лгун – если перевести на русский.
Глава 2 КРОШКА И КЕЙС
Мартынов вышел из больницы, испытывая легкое недомогание. Вызвано это было более серьезными причинами, чем просто боязнь, что его задержат. Мартынов, он же Мартенсон, пока не сделал ничего такого, чтобы его прятать в русскую кутузку.
Не сделал… Свежо предание, да верится с трудом.
То, что мент приехал в больницу, – не самое страшное. Он не мог не приехать, коль скоро поступило сообщение из больницы. Мартынов слишком долго прожил в СССР и России, чтобы не знать здешние порядки. Два срока за спиной, и все от звонка до звонка отбытые в колониях строгого режима, – это тоже какая-никакая, да школа. Говори много, заводи рака за камень, крути луну и наблюдай, как у следователя образуется в мозгу раковая опухоль. Продержишься так трое суток – считай, что отскочил.
Так что приезд
мента – обыденное явление. Хуже другое…«Нет, сначала лучше о хорошем», – подумал Мартынов, направляясь по не слишком освещенным заходящим солнцем улицам к автовокзалу.
Во-первых, все, что с ним случилось, никаких последствий для его организма не вызвало. Внутричерепная гипертензия – эка невидаль! А когда у него ги-пертензии не было? Разве что лет семь назад, когда гипертензия называлась гипертонией. Переломов нет, ушибов головного мозга нет, внутренности целы, так что… Так что ничего страшного.
Кстати, где здесь вокзал?
Он шел к вокзалу, совершенно не думая о том, что понятия не имеет, где тот находится. «Наверное, где-то в центре поселка», – решил беглец и направился в сторону скопления пятиэтажных домов, являющихся местными Empire State Buildings.
«Еще было бы хорошо иметь пару знакомых, – с тоской подумал Андрей, заходя в тень и пропуская милицейский „уазик-таблетку“, – но это уже совсем из области фантастики. Тогда бы еще пара кредиток не помешала и мелочь на дорогу до… На дорогу куда?!»
Успокоившись после внезапного приступа отчаяния, Мартынов направился было в лес, но вдруг увидел по правую руку от себя и приземистое здание с вывеской «Вокзал», и несколько рядов скамеек на улице. Он пришел туда, куда ему было нужно, но пытаться договориться с кем-нибудь из водителей о поездке в селение с более развитой инфраструктурой пока не торопился. Свернув в лес, он выбрал место поудобнее, откуда можно было наблюдать за движениями на вокзале, уселся под огромную сосну и посмотрел наверх.
«Невероятно высокая… если постараться, то по ней можно взобраться на небо», – не к месту пришла ему в голову глупая мысль.
Он уже давно приметил на одной из скамеек молодую женщину, сидящую лицом к площадке прибытия автобусов. В этом же направлении, впрочем, находился и въезд в поселок. Рядом с ней на скамье стоял кейс, стоимость которого Мартенсон определил в пятьсот долларов, то есть кейс представлял собой вещь, на этом вокзале совершенно неуместную. Что делать красивой плачущей женщине на скамье автовокзала с хромированным чемоданчиком, в которых спортивные менеджеры в Вегасе перевозят крупные суммы денег и документы? Такой кейс не горит в огне, его практически невозможно утопить, и если он надежно заперт хозяйской рукой, то не вскрывается даже ломом. С чего бы этой крошке в джинсах сидеть здесь и реветь белугой, поставив рядом с собой пятисотдолларовый чемодан? Опоздала на автобус? Боже мой, через час пойдет следующий!
Она поднялась со скамьи. Мартынов проводил уходящую девушку взглядом и через минуту навсегда, как он был уверен, забыл о ней. Пора было подумать о насущном.
Ему предстояло решить проблему. Очень серьезную проблему.
Отсутствие денег, документов и машины – все было мелочью по сравнению с той проблемой, которая давила сейчас на Андрея с такой силой, словно собиралась расплющить в лепешку.
Во время разговора со следователем, назвавшимся смешной фамилией Бабушкин, Эндрю Мартенсон, он же Андрей Петрович Мартынов, один раз все-таки был искренен.