Рок, туше и белая ворона

– Руки убрал, - прорычала я, сквозь зубы и попыталась выхватить у него свои очки, пользуясь его близким к себе положением. Чересчур близким. Я могла видеть все грани переливов кристалла в его ухе. Я могла даже слышать удары его сердца. Могла чувствовать. Клянусь, оно билось прямо о мои рёбра! Он отдёрнул руку с моими очками. Ах, так значит? Со всей дури наступила ему на ногу. Он едва слышно застонал, скривившись от боли, но ухмылку не стёр. Лишь губу закусил. Обе его руки взлетели вверх. В одной руке мои очки, в другой ключи, и тоже мои.

– Хорошо, Смолова, я не трогаю тебя. Я понял, - он кивнул, и вопросительно развёл руками, чуть склоняя голову, - Между прочим, ты бы грохнулась прямо на асфальт, не поймай я тебя. Так в чём проблема?

Вот так, удивил. С какой стати он такой любезный? (И да, это он ещё любезный).

– И тебе привет.

Я в наглую смотрела на Рафа, прямо в его глаза.

Пункт № 10: ненавижу зрительный контакт с людьми.

Но отвести сейчас взгляд, всё равно, что признать поражение. Я вроде как решила, что этому не бывать? Да! Мне конец…

Он молча протянул мне ключ от велосипедного замка и прикурил сигарету.

Отстёгивая свой велосипед от перил, я покачала головой.

– Ну и ну. Прямой потомок Навуходоносора, замешан в благих делах.

Потомок жесточайшего тирана в истории человечества, пару раз моргнул.

– Чего?

– Навуходоносор? Да был такой ганд…

– Он был Вавилонским царём, я в курсе, Смолова.

Рафаэль послал мне предупреждающий взгляд, намекая не хамить. Но это же не значит, что я так и сделаю, не так ли?

– О, ну надо же, ты знаешь кто такой Навуходоносор. Класс. Очки верни.
– вытянула ладонь. Игнор. Тёмно-синие глаза с прищуром следили за мной. Что за привычка такая щуриться подозрительно? А вообще-то странно как-то. Он же двоечник, откуда он, чёрт побери, знает про Вавилонского царя? Хм. Я что, всё-таки брякнулась головой об асфальт и попала в какую-то параллельную вселенную?

Проницательно на меня смотря, он хмыкнул и нацепил мои чёрные «Рэй Бэны». А вообще-то ему идёт. Маловаты правда. Гордеев же ведёт себя так, словно и не было этой школьной войны между нами, что делает всё в сто крат более странным. Это не типично для него.

– Ответишь на вопрос, верну.

– Дарю, - улыбнулась я неискренне. Подумаешь… У меня их всё равно целая коллекция. Люблю очки, что здесь такого?

Я взобралась на свой транспорт. Раф запульнул сигарету в неизвестном направлении. Он кривовато ухмылялся, разворачиваясь и уходя по тротуару, достал телефон из кармана. Вот так вот, ни зарасти, ни до свидания. Некоторые вещи не меняются - как был хамлом, так хамлом и остался.

Сола вообще думает, что он социофоб. Он - это вообще последнее о чём я думаю, но полагаю она слегка ошиблась. Он не ходит по стеночкам, и в тени не прячется. Напротив. Привлекает к себе столько внимания, сколько вообще возможно. И тут стоит обратить внимание на пути которыми он достигает, этой славы, что идёт впереди него. Это как с синдромом Туретта. Все довольствуются заблуждением что, человек страдающий от этого недуга, должен представлять из себя персонажа из «Пролетая над гнездом кукушки». Ожидают, что он будет выкрикивать кому-то что б он отвалил нахрен, параллельно рассуждая о ситуации на мировом фондовом рынке. Но это на самом-то деле лишь яркий и очень редкий симптом у людей страдающих этим расстройством. По большей части, это незначительные нервно-моторные тики, и ты сможешь только с течением времени понять, что тот или иной человек страдает синдромом Туретта. Или как с моей гаптефобией. Я боюсь прикосновений людей, но это не означает, что я впадаю в ошеломляющую психованную истерику от этого, как в фильме «Босиком по мостовой». Ну, уже нет… и не всегда, по крайней мере. Просто у меня своеобразная реакция. Ладно, неудачный пример. Я это собственно к тому, что так же и с социофобией. То, о чём говорит Сола - клеше, стереотип. Социофобы конечно психи, но они не такие. Гордеев не боится общества. Гордеев общество просто ненавидит. Он ненавидит людей, и можно было б предположить, что он социопат, но…

Когда видишь, что гремучая змея готовится к удару - бей первым. Первоисточник ненависти в основном именно страх. Спрятать свой страх перед обществом можно, внушая обществу страх к себе, идя на поводу у собственного заблуждения, что лучшая защита - это нападение. Однако, его поведение не просто защитная реакция. Он ненавидит людей, но он их не боится, это они боятся его, и ему нравится производимое им впечатление, нравится внушать страх и это, не просто необходимо для чувства безопасности, неа. Он просто в восторге от этого, ему доставляет едва ли не физическое удовольствие сам процесс нападения, запугивания, не удивлюсь если ему нравится причинять боль - а это уже гораздо глубже социопатии. Но я так же допускаю мысль, что он просто грёбанный наглый урод.

Да уж, давно я с психологией дружу. Знал бы кто, насколько давно…

Глава 2. Дух затмения

Крутя педали, я старательно игнорировала тянущую пульсацию в недавно раздробленной лодыжке. Но медленные негативные мысли игнорировать куда сложнее физической боли. Я, как грёбаный фильтр в такие времена, словно все потоки информации, проходя сквозь меня забирают с собой всё то немногое хорошее, и оставляют во мне всё негодное дерьмо. А я всё накапливаю, и накапливаю эту грязь внутри себя, накапливаю и не могу очистится.

А потом я тону.

Я сбегаю по краю этой пустоты и падаю вниз, в огромную грязную лужу, именуемую чёрным океаном льда в моём мире. В нём нет течения, только затхлые воды, вязкие, медленные воды, в которых я зародилась. Там, между рождением и смертью, океан и мрак открыли для меня переменчивые сумерки. Там таятся истоки зла. Вся моя суть в этом океане.

Проезжая мимо домов, витрин магазинов и незнакомых прохожих, в сторону поместья, я видела, как срабатывали фонари вдоль дороги. Реагируя на движения, они сеяли блёклый свет, хотя был всего лишь полдень. Редко проезжающие машины, были безликими, клянусь, я бы при всём желании не смогла сейчас отличить «Ягуар» от «Запорожца». Зато видела, как закончился город, начался пригород, и мой путь постепенно опустел, словно я пересекла какую-то границу миров, стоило только выехать на аллею ведущую к нашему фамильному дому. Деревья были тёмными, местами побагровевшими и пожелтевшими, тронутые сентябрём. Цепляясь ветками друг за друга, они нависали над моей головой, образуя арку. Но не это заставляло чувствовать себя в клетке. Свинцовое небо, грозилось мелким противным дождём и ветер касался меня лишь от собственного движения. Дорога до моего дома казалась прогулкой во мраке, из-за тумана, позёмкой стелющегося по пасмурной пыльной дороге и по корням унылых деревьев. Дэт-металл группа «9 circle» заставила эту жуткую апатию содрогнуться, разряжая обойму творческих пуль композицией «Пересмешник», в моём МP3. Под тяжёлые аккорды и ритм, солист проливал сильный голос, сначала вкрадчиво, чувственно, усыпляя бдительность… заставляя довериться, следовать за этим голосом, внимать только ему одному…

Каково быть Богом? Высокий сонм… Слишком долго! Вековечный стон — Одиноко…

Затихнув, его голос сорвался в мощный гроул [5] щедро приправленный мрачно-агрессивной музыкой.

Всё, хватит! Биться в стену головой!!! Объятый! Кричит, моё имя, постой… Я спятил, я слышу шёпот твой… Раз пятый, вбиваешь гвозди, стой! Распятый! Я не твой герой, Просто, псих или изгой! Да, что со мной?!! Переведи часы назад, Два года сна… Она одна… Здесь суть одна: протри глаза!!!

5

Гроул — агрессивный, тяжёлый стиль рок-вокала.

Это было немного удивительно, то как я делала это. Я хорошо знаю иностранные языки, в том числе английский, и это было даже забавно: мой мозг противился и восставал против меня из-за всякой невразумительной мелочи, зато мог лингвистически обрабатывать для меня песни, в любом случае превращая их в стихи в моём сознании, не теряя первозданного смысла. А может это была я, но я не уверена в прочности этого нашего союза с мозгом.

Доехав с горем пополам, на велосипеде, до коттеджа, приставила велик к кованной оградке. Белоснежный фасад в три этажа заявлял о своём величии колоннами с торца и диковинным, почти эльфийски сказочным дизайном. Поднявшись по ступенькам, повернула ручку двери. Застыла в пороге, прислушиваясь к себе.

Я приехала сюда вчера, а такое чувство, словно вошла только сейчас. Это место мне чужое. Всегда было. Даже в кабинете школьного психолога, было уютнее чем здесь. Хотя, бьюсь об заклад, даже в аду куда уютнее, чем здесь. Мне плохо в этом доме. Он убивает меня. Разбивает на тысячи частей.

Пункт № 11: ненавижу этот дом…

Паника сжимала внутренности в тиски, отрезая воздух. Отрезая от внешнего мира.

«- Спокойно. Успокойся. Давай, Виктория, дыши. Вдыхай через нос и выдыхай через рот. По одному вдоху за раз…»