Рок, туше и белая ворона

Пристально смотря на меня своими кристально синими глазами он отошёл от микрофона. Неспешно подойдя, я саркастически усмехнувшись, уткнула взгляд на микрофон, который при моём росте, был на уровне переносицы. Поправив его после высокого Рафа, под добрый смех, Миши, я достала из памяти строчки, хаотично вертя их в голове, всё ещё думая а не отступить ли?

Саша перебрал клавиши и Яр уловил ритм, постепенно преображая и усложняя его. Кинула взор на Рафа. Чёрт бы его побрал, он как всегда неотразим, даже в обычных потёртых джинсах и темно фиолетовой, закатанной до локтей рубашке. Он меня отвлекает.

Он ничего не говоря и не отнимая глаз от меня, в задумчивом виде, просто пробежался рукой по иссиня-чёрным волосам, тем образом от которого, даже мое чопорное сварливое подсознание, просто шарахнулось в обморок. Не выдержав этого пронзительного взгляда, настороженно следящего за каждым моим вздохом, я отвернулась, смотря под ноги. Да, в этом весь Раф. Красив, как ангел, он источает чертовски головокружительный магнетизм.

Перебрав струны, кристаллизируя мелодию, я без остатка завораживала свою душу магией музыки. Закрыв глаза, я осторожно пролила свой голос в микрофон…

– Ты - огонь, я как тень, Я - падение с высоты. Ты - болезнь, или нет? Исцеление - это тоже ты. Мне самой не в жизнь не рассудить. Демон - страх, моя боль, Войска три - мой легион, Тёмный мир, кроме него Внутри меня совсем нет ничего, Если хочешь то разрушь его. Вопреки, меня спаси, Поймай над пропастью во ржи. Вызов брось во льдах И разрушь мой прежний мир. Останься навсегда, Океаном, где мечта В сапфировых глазах. И снова на уме, Лишь то, что шепчешь мне. Я вижу лишь твой свет, я верю лишь тебе, Не оставляй одну во тьме!

Внезапно он оказался совсем рядом, в миллиметре от моего лица, у микрофона. Мой голос казалось растворился, сорванный струнами души, попал…

– И снова на уме, Лишь то, что шепчешь мне. Я вижу лишь твой свет, я верю лишь тебе, Ты не одна во тьме…

Он почти прошептал последнюю строчку в микрофон. Мои пальцы дрожали на струнах, прокладывая кульминацию. Я слышала своё судорожное дыхание в микрофон, не в силах отступить от него. Дребезжание, моих отпущенных струн, погрузило бар в звенящую тишину. Я ощутила, как он низко склонился над моим ухом.

– Похоже у тебя талант, оставлять меня совершенно… безоружным.
– казалось он всерьез ошеломлён, тысячи тысяч хаотичных мыслей перебивали друг друга, отчаянно крича в его бархатном шепоте.
– Клянусь, я этого не планировал…

Открыв глаза, утонула в синих глазах.

Сердце грохнулось вниз, рассыпая секунду на вечность. Посмотрела на Рафаэля, он нервно кусал губы - нетипичная для него черта, очень редкая, говорящая мне о крайней степени его волнения. Вернула сомнамбулический взгляд на женщину, неземной красоты, у подножия сцены, с печальными синими глазами. В них струился неповторимый свет.

Ольга Викторовна - мать Рафаэля.

– Здроу биб Ляля. (Здрасти, теть Ляля) - весело крикнул Ярэк. Ольга Викторовна улыбнулась ему.

– Бахталэс, Яр. (Привет, Яр).

Раф посмотрел на свою мать.

– Привет мам, ты что тут делаешь?

Женщина свободно пожала плечами, легко улыбаясь, поманила его рукой.

– Я на пару слов.

Пока все здоровались с женщиной, я одно мгновение пережила всё: и боль и страх, мне до ужаса нужно было сделать вдох. Конкретно в то мгновение, когда, женщина мило мне улыбнулась.

– Здравствуй Виктория.

Я почти в замешательстве, посмотрела на неё.

– Здравствуйте, Ольга Викторовна.
– поздоровалась я, изрядно растерянно. Хотя, чему я удивляюсь, она за те два года, не раз сталкивалась со мной в кабинете директора, из-за наших с Рафом разборок. Собственно только так я видела родителей Рафа, только на ковре директора, я вполне могу впадать в ступор в её присутствии.

Женщина посмотрела на Рафа.

– То есть, не заявись я сегодня, то ещё не скоро бы об этом узнала, Раффи?
– усмехнувшись, она укоризненно покачала головой, и доставая из сумки большой конверт, - Консультацию, перенесли, вот что я собственно хотела… - долетели обрывки слов, Ольги Викторовны. Раф, забрал конверт у матери, что-то тихо ответил, кивнув, получая такой-же тихий ответ.

Не узнала бы о чём?

Мне стало не по себе, я не стала вникать, вероятно это какие-то семейные вопросы. Я переключила себя на гитару, тихо перебирая струны, успокаиваясь, убивая волнение, о вибрацию струн.

– Через полчаса.

– Хорошо.
– согласился Раф, возвращаясь на сцену. Пробежавшись пальцами по своим волосам, с силой вплетаясь в волнистые пряди, Раф, заломил руки за шею, оставляя гитару свободно висеть на ремне. Он словно боролся за право что-то сказать матери, или намекнуть на что-то, но не мог переступить через волны в глубине себя. Или я тому причина. В чём дело?

Женщина выразительно посмотрела на Рафа.

– И про ужин, будь добр не забудь.

– Но…

– Никаких но, - перебила она, и заметала взор между нами, - Гожо гилы, юнэ багала сыр чиреклы.

«Красивая песня, она поет как птица.» Дожилась я уже и цыганский стала понимать. Женщина посмотрела на меня, как-то немного заискивающе или изучающе. Я растерялась окончательно.

– О… наис. (О… спасибо) - пискнула я в микрофон. Почему она так меня парализует?

– Багибнытко ромнори?
– спросила она Рафа, веселящимся тоном.

Его паника росла в геометрической прогрессии. Моя кстати тоже.

– Мам…

– Просто спросила, не надо делать такое лицо.

– Она тебя понимает, - почти прошептал Раф и мимолётно посмотрел на меня разрозненным, почти паническим взглядом, восхитительно сияющих кристальных глаз, он довольно тяжело дышал.

Понимаю? Вот, кстати, не очень. Поющая… кто? Ромнори? Что это значит? Что? Зачем? Вот что и зачем она сказала? Я сохранила сдержанную полуулыбку на лице, но судя по виду Гордеева, это мне не удавалось. Ольга Викторовна, обратила всё своё внимание на меня.

– Ту gинэс романы чиб? (Ты знаешь цыганский язык?)

– Нат. На сарэса. Мэ набутка полав. (Нет. Не совсем. Я немного понимаю.)

Ничего, на это ни сказав, она лишь улыбнулась.

– Ну, всё я побежала, всем до свидания, - посмотрев на Рафа, кивнула. Развернувшись она подцепила из кармана кашемирового пальто, ключи от машины и вышла из бара.

– Что такое ромнари?
– спросила я полушёпотом.

– Ромнори.
– поправил меня Ярэк, - Это значит…

– Девушка, - перебил Раф, - Это значит девушка.