Рок

К походу они готовились весь позавчерашний день: взяли запас воды, продуктов, оружие и альпинистское снаряжение. Под ногами лежал толстый слой пыли, ботинки наполовину тонули в ней, и шагов совсем не было слышно. Вчера к исходу дня они остались без света. До этого из-под высоких сводов тоннеля тускло роняли свет редкие светильники, а потом и они погасли. Только лучи фонарей пронзали глубинную тьму и дрожали в такт ходьбе. Шаг – и облачко пыли взмывало вверх, еще шаг – и пыль начинала медленно оседать вниз, готовясь к новому тысячелетнему покою. Видимо, здесь было сухо все эти долгие столетия, иначе пыль спеклась бы в твердую корку.

– Странно, – сказал Барри, – я думал, что на такой глубине должно быть холодно и влажно, а здесь только пыль и песок.

– Зато холода здесь хватает, – проворчал рядом Фокс.

– Неужели замерз ночью, Джеф?

– Да нет, не замерз, скорее надоело знать, что вокруг холодно.

– А может быть, тебя волнует не холод, а тьма и глубина, то, что впервые ты так далеко и надолго оставил свою базу? Кстати, связь с Селеной есть?

– Да, я слежу за этим, – ответил Фокс и приблизил к глазам левое запястье.

Глетчер знал, что там у него индикатор устойчивости канала. Каждый раз, заслышав его тонкий предупреждающий писк, командор оставлял небольшой ретранслятор. Джеффри полдня потратил на продумывание и обеспечение постоянной связи с компьютером базы.

Высокие створки ворот показались неожиданно. В один миг пятно света от фонаря вскочило с пола и уперлось в них. Тоннель кончился. Ворота были очень большими, соразмерно самому тоннелю, и, судя по конструкции подвески, открывались наружу. Глетчер подошел вплотную к месту стыка створок, линия была плотной и тонкой. Сняв перчатку, Барри поводил перед нею ладонью – нет, никакого намека на сквозняк. Он повернулся к командору и развел руками. Фокс кивнул головой и двинулся в правый угол.

– Где-то здесь должен быть пульт управления, – услышал Барри.

Раздался ржавый скрежет, это Джеффри открыл крышку небольшого ящичка. Облачко пыли метнулось обоим в лицо, и они громко чихнули. Тут же всполошилось эхо и рванулось от них прочь. Оба нервно засмеялись. Они прекрасно знали, что здесь должно быть пустынно, а следовательно, безопасно, но душа была не на месте. Командор, что-то бормоча себе под нос, внимательно смотрел на два ряда кнопок и большой рубильник внутри ящичка.

– Селена мне выводила инструкцию по этим воротам. Вот этот рубильник надо перевести вверх, а потом одновременно нажать эти две крупные кнопки. – Джеффри говорил это, видимо, не столько для Глетчера, сколько для самого себя. Не смотря в сторону своего спутника, он решительно схватил рубильник и перевел его верхнее положение. Тот, практически не сопротивляясь, легко вошел в гнездо, но при этом ничего не произошло: не щелкнуло, не зажглось, не загудело.

– Хм, – Фокс дернул рубильник еще раз, потом еще. – Селена!

– На связи, командор.

– Почему пульт не работает?!

– Его нет.

– Как это нет?!

– На схеме действующего питания. Видимо, он отключен или обрыв сети.

– Понятно. – Джеффри взглянул на Глетчера. – Ну, что делать будем, Капитан?

– Судя по всему, искать обрыв цепи.

– И как ты себе это представляешь?

– А никак не представляю. Просто вижу, что проводка уходит в скалу, а следовательно, найти ее невозможно.

– Э-ка, хватил! – усмехнулся Фокс. – Здесь ты как раз не прав. Вон, – Джеффри скользнул лучом фонаря по углу между полом и стеной, – видишь, закрытый короб идет, там и проводка должна быть. Только найти обрыв вряд ли получится, тут ты прав. Придется возвращаться на базу за приборами и инструментами, не лезть же с голыми руками.

– Джеф! А ты не узнавал у Селены, может, здесь какая-нибудь калитка есть? Ну неужели здесь сделали только эти громадные ворота, и все?!

– Нет здесь больше ничего, я этим интересовался. Мы с Селеной пришли к единому мнению, что этот тоннель создавался специально для грузовых перевозок, и только.

– Не верю! Это противоречит всякой логике. Могли здесь просто люди ходить или пассажирские машины ездить?

– Могли, почему бы и нет.

– Джеф, но тогда пришлось бы для них каждый раз эти гигантские створки открывать или держать их все время открытыми.

– А они и были всегда открытыми. Это я их закрыл. Я же тебе рассказывал, что решил проверить систему безопасности, помнишь?

– Помню.

– Так вот, при такой проверке закрываются все ворота и входы и блокируются… Барри! Да ведь мы теперь знаем, почему ворота не открываются: надо отключить режим безопасности. Селена…

– Джеф, но ведь прошло пять тысяч лет!

– Да? – Фокс растерянно посмотрел на своего спутника. – Действительно, пять тысяч. Ну и что?! Сейчас все исправим! Селена!

Они ничего не добились. Селена ровным голосом сообщила, что режим повышенной безопасности был снят командором при вводе новых кодов на вход. Гигантские ворота по-прежнему были неприступны. Надо было собираться в обратный путь, к спальным мешкам. Они сели передохнуть, прислоняясь к стене возле пульта.

– Джеф! Скажи, почему все электролинии доходят сюда и разветвляются с правой стороны? Ведь скальный массив идет в обе стороны от тоннеля.

– А стоит ли об этом размышлять, какая разница, справа или слева?

– Да сам не знаю. Вот после этого я должен подумать еще о чем-то важном, а о чем, пока не знаю.

– Жаль. Ты меня заинтриговал. – Командор вздохнул и поднялся на ноги. – Вставай, Капитан, а то не дойдем до мешков, и придется в пыли спать. Бр-р! Пошли.

Некоторое время они шли молча, размышляя каждый о своем.

– Джеф, ты мне можешь объяснить, почему мы должны топать столько времени пешком, неужели на базе нет транспорта?

– Нет, Барри, транспорта нет, никакого, даже велосипеда.

– Но почему?! Когда мы жили на базе, в транспортном ангаре стоял аналог Черепахи и пара легковушек.

– Понятия не имею. Я сам удивлялся, когда оказался заперт.

– А у Селены спрашивал?

– Спрашивал. По ее данным, два легких транспорта забрали буквально за два дня до взрыва. Там и фамилии есть, только к чему они теперь?

– Это верно, ни к чему. А макет Черепахи куда делся, ему-то уж тут сам Бог велел стоять!

– Не угадал, – Фокс усмехнулся. – После вашего отлета ее в музей отправили.