Рокировка

Если вначале подобное внимание было ей в новинку и было приятно, то позже оно стало раздражать и нервировать. Нет, секс она еще могла терпеть, в этот момент она отвлекалась, сосредотачиваясь не на муже, а на своих ощущениях. Стоило отдать Сигурду должное он смог пробудить в этом теле настоящую страсть и женственность. Амелии нравилось заниматься плотской любовью с таким опытным мужчиной, муж знал о ее теле столько, что этот процесс всегда доставлял исключительно приятные ощущения.

За месяц совместной супружеской жизни они испробовали все, на что хватало фантазии и знаний мужа. Однако с течением времени эффект новизны и первые впечатления постепенно притупились. Видимо она слишком быстро привыкла к анатомическим особенностям Сигурда, и теперь любовные утехи с ним не несли в себе привкуса чувственного ожидания и физического нетерпения. Теперь она относилась к этому больше как к неизбежному и довольно приятному, но долгу.

Все чаще она ловила себя на том, как заинтересованно бросает пронзительные взгляды на мощные фигуры молодых гвардейцев, ощупывая при этом тела мужчин глазами и гадая каковы их темперамент и особенности организма.

– "Да, любви, то и нет", - она не часто обращалась к своей старой памяти, но те старые воспоминания несли в себе оттенок любви, она хорошо представляла себе, какими могут быть отношения с другим человеком при наличии настоящей любви.

Призрак прошлой жизни приютился на границе подсознания, охотно представляя фрагменты воспоминаний или необходимые навыки. Однако личность серьезно трансформировалась, подстраиваясь под реалии нового мира. Она уже давно была именно Амелией, а не тем человеком, кому не повезло оказаться в этом чуждом мире, ей всегда был свойственен фатализм. Пару лет назад она перешла последнюю грань. В длинном свитке она выписала все то, что необходимо было похоронить в памяти. Те самые качества, что должны были умереть, чтобы не мешать развитию новой личности в новом мире. Список оказался неожиданно длинным. Лишь несколько качеств было оставлено - фатализм и презрение к смерти, хладнокровие и рассудочность, ехидство и немного цинизма.

Она приняла решение жить с чистого листа, жить так чтобы ей не мешали комплексы и мировоззрение из той... старой жизни. После принятого решения жить стало легче. Может, это и было психологическим самообманом, но Амелия дисциплинированно, как и в прошлой жизни, погрузила список со своими старыми пороками и недостатками в коробку, обвязала ее траурными лентами и торжественно сожгла на погребальном костре в поминальном зале дворца.

Старые знания помогали принимать правильные решения, но принимала их она Амелия, а не тот призрак человека с уставшим и погасшим от увиденного на войне взглядом. И эти знания позволяли расставлять приоритеты в нужном порядке.

– "Став женой императора, я стала пленником золотой клетки..."

Это было именно так, ей не сбежать теперь от своих привилегий. Даже со смертью императора она останется ключевой фигурой, слишком многое на нее завязано в политике. Свита пляшет короля, кажется, так говорили в другом мире, ее собственное окружение не даст ей пойти на попятную. Столкновение фракций при дворе императорской четы было неминуемо. Люди Амелии и соратники императора, этим группам будет нелегко ужиться в одном дворце. Слишком разные люди собраны в этих центрах влияния, и слишком разные цели они преследуют.

Если люди императора полностью удовлетворены сложившимся положением вещей, то люди Амелии это в основном представители древней знати Гольдштайна, богатые торговцы и остатки недобитых оппонентов императора. И рано или поздно обе эти силы схлестнутся, в этом уже не было никаких сомнений.

Убежать ей не дадут, отныне она, как и Камилла годами ранее, становится атрибутом трона императора. Любой правитель после Сигурда будет самоутверждаться в постели с молодой женой императора. Конечно, она кровно заинтересована, чтобы Сигурд был жив и здоров как можно дольше, но трудно загадывать наперед в условиях быстро меняющегося мира. Некоторые таркские рода уже ведут тайные консультации о смещении самозваного императора, все же не всех удалось добить Сигурду в эти годы. Слишком силен дух непокорности среди тарков.

– "И в любой ситуации, я буду призом наряду с троном и скипетром императора".

В этой игре у нее была собственная колода карт и собственные фигуры на шахматной фигуре. И она уже начала действовать.

– "Быть может... когда-нибудь, меня назовут Амелией Великой, кто знает..."

Она могла опираться на собственную женскую стражу, ставшую аналогом мужской гвардии. Ей были верны примерно треть гвардейцев отца. С проблемой окружения нужно было разбираться как можно быстрее. Пока эти склоки не переросли во что-то более серьезное.

– "Сначала нужно очистить свое окружение от временных людей и попутчиков, должны остаться лишь истинно верные люди".

Да, именно с этого и стоило начать. Список с теми, кого стоило устранить, уже лежал в шкатулке доверенного человека. Позже следовало заняться заговорщиками, и решить эти проблемы стоило максимально кардинально. Амелия не собиралась церемониться с теми, кто может подорвать ее позиции в этой жизни. А потом, потом придет время сподвижников отца. В конце должен остаться лишь один вопрос, и это был вопрос Императора...

– "Мне нужно родить наследника".

Ей было почти 15 лет, для тарков это был вполне детородный возраст. Лишь появление ребенка мужского пола укрепит ее позиции настолько, что ей уже не нужно будет оглядываться на Сигурда в принятии решений. Учитывая силу семени мужа, можно было надеяться, что это будет мальчик.

– "На всякий случай нужно родить двух-трех мальчиков..."

И только потом можно было начать думать о решении проблемы императора самым решительным способом. До тех пор ей придется мириться с положением греющей постель мужа жены. Один ребенок делал ее уязвимой, со смертью наследника она становилась фигурой второго плана. Наличие нескольких наследников давало большую свободу действий.

– "И нужно будет решить вопрос матери и братьев".

Амелия хладнокровно размышляла, каким образом можно было бы решить эти проблемы, и ей становилось зябко. Она не могла позволить существовать другим центрам силы.

– "В случае смерти отца можно дать сто процентную гарантию того, что следующим моим мужем станет один из старших братьев, скорее всего это будет Улаф", - она знала что отец в настоящий момент не испытывает симптомов нездоровья, но что-то говорило ей что этот этап жизни не продлится долго.

Молодые гвардейцы, она хорошо помнила, с каким выражением глаз они смотрели на своего повелителя. В этом взгляде было уже опасно мало преданности и любви к правителю, там все чаще были зависть, ненависть и затаенная ревность.

– "Придется почистить гвардию", - сейчас она не могла позволить уйти Сигурду раньше времени, она должна была понести от него, несколько беременностей и только потом она будет всерьез рассматривать варианты с верными гвардейцами.

Улаф, он не обладал весом среди тарков. Ребенок от Улафа не обладал бы таким весом как ребенок от Сигурда. Поэтому делать ставку на фигуру брата не стоило. Ее ценность была сомнительна и приносила больше вреда, чем пользы.

Здесь и сейчас не было в империи более заинтересованного в жизни императора человека, чем Амелия.

– "А потом... мы посмотрим..."

Прогнозы. Она уже видела свое будущее. Молодая одинокая жена императора с несколькими малолетними детьми. Вспомнилось, как поступил с детьми Ульфа сам Сигурд...

Многие захотят возвыситься за счет молодой вдовы. Начнется время смуты, и тогда ей помогут лишь силы лично преданные ей душой и телом. Она должна будет каленым железом выжечь неповиновение, и только тогда тарки с уважением отнесутся к ней, они понимают только силу.