Роковая одержимость

Я вскочил на ноги, скривившись от боли. Пощупал рукой под жилетом, крови не было. Но пара синяков были мне обеспечены.

Следующим выстрелом я решил уничтожить этот адский артефакт, но не успел. Хлипкая дверь на задний двор распахнулась, на территорию забежали арабы. Толпа человек десять. От них отделился тот самый Рахим.

И этот здесь, стрелу ему в зад!

В меня выстрелили мерцающей сетью, под весом которой я упал на землю.

— Ну что, шайтан! Я говорил, что тебе кранты?! — закричал Рахим.

Я увидел его лицо, искаженное от гнева. Он не стал подходить близко, лишь что-то бросил передо мной. Клубок энергии моментально развернулся в большую печать. Затем Рахим приблизился к ней и чиркнул по своей ладони изогнутым ножом.

— Развлекайся, падаль, — прорычал араб, плеснув кровью в ковёр мерцающих символов. Тот мгновенно вспыхнул, а я понял, что мне действительно скоро будет очень плохо.

«Ай-я-яй. Это проклятие. Я сейчас!» — паучиха вылетела из укрытия. Её жвалы заискрились магией, и она принялась рвать ими сеть на части.

Надо мной уже поднялась чёрная волна, с которой падали вниз большие смоляные капли. Она была готова в любой момент рухнуть вниз. Но… испарилась, и я услышал, как Рахим чертыхнулся. Что происходит?! Мне кто-то помог?!

«Я тоже не поняла, — услышал я озадаченный голосок Леи у себя в голове, а затем её крик: — Смотри!»

Побледневший, скорее всего от магического истощения, Рахим в этот момент использовал свой артефакт. Нажал на амулет, болтающийся на шее, и… расплылся в воздухе.

Я не успел выстрелить. Через секунду главаря банды уже на месте не было, зато его бригада тут как тут. Надо бы освободить охрану.

Следующей стрелой я попал в глаз самому резвому, который пытался пристрелить меня из какого-то ружья. Затем выстрелил в артефакт разрывной стрелой. Вспышка осветила двор, погружающийся в сумерки, раздался еле слышный треск, и силовое поле перестало существовать.

Сразу же заработал Беспощадный Жорика, сокращая популяцию бандитов. Алексей выбросил пару огненный вспышек, от которых вспыхнули ещё несколько арабов. Элитники между тем сработали очень грамотно. Выставили два мощных заслона — один надежно закрыл меня, второй — уже их группу. Зачарованные пули пробивали три щита, но на четвёртом теряли скорость и врезались в землю. Повреждённые слои постоянно менялись на целые.

Стараясь быть начеку, ведь Рахим мог вернуться в любую секунду, я подошёл к Павлу. Тот, контуженный, с щепкой, торчащей из ляшки, полз в сторону и что-то сипел в ответ.

Вдруг передо мной появился сгорбленный старик. Он ухмыльнулся:

— Думаешь пристрелить меня, лучник?

— Есть такие мысли, — мои руки слегка дрожали от напряжения, и я готов был стрелу в цель в любой момент.

— Думаю, что это лишнее, — проскрипел он. — Надо доделать начатое.

Затем он меня удивил. Неуловимым движением кинул в Павла какую-то золотую пыльцу, и… о дьявол! Чёрный браслет на его руке воспламенился. Пламя за долю секунды перекинулось на остальное тело, сжигая моего врага дотла.

— Старик! Отойди! — я услышал крик Рахима. Он выскочил из обломков рухнувшего от взрыва навеса, и рука потянулась к одному из метательных ножей, а затем замерла. Черный перстень на его пальце раскалился добела.

— Что, пля, происходит?! — завизжал он, хватая левой рукой один из ножей на поясе.

Это было последнее движение в его жизни. Я спустил бронебойную стрелу с тетивы, и она пробила его укрепленный кожаный доспех, а следом за ним и сердце.

— Аххрр, — брызнув кровью, Рахим упал на спину.

— Ты всё разыграл?! — изумленно взглянул я на старика. На тетиве ждала своего момента очередная стрела. — Отвечай, иначе ляжешь рядом! Кто ты?!

— Это неважно, — пробурчал старикашка, бросая золотую пыль на поверженного Рахима. Перстень вспыхнув, а от него загорелось остальное тело, почти мгновенно превращаясь в пепел.

А затем он довольно крякнул и испарился.

— Ты как? Что случилось?! — ко мне подбежал Алексей.

За ним появился запыхавшийся Жорик.

— Иван Сергеич, это они? — он махнул в сторону кучек с пеплом.

— Да, и непонятно, кто мне помог. Очень странно, — я сел на зеленый газон, разминая натруженные пальцы. — Старик какой-то. Ничего не понимаю.

— Может, Хранитель? Или Божество?! — округлил глаза водитель.

— Ага, само божество снизошло, чтобы помочь муравью Ивану справиться с двумя другими муравьями, — рассмеялся я в ответ. — Не, Жора, выкидывал бы ты эти мысли из головы.

— Да, странно, — Алексей почесал заросший подбородок. Затем повернулся к магам, которые уже оттаскивали за дом убитых арабов. — Мужики, шустрей! Тут скоро будет полиция, насколько я понимаю. Нашумели мы сильно.

Один из магов явно был мастером земли. Он поднял руки, и почва вздыбилась, чтобы захватить всех поверженных и поглотить их в своей толще.

Другой элитник запустил заклинание жизни, и перекопаная земля вновь заросла травой. Отличный способ сокрытия улик — ни одного признака, что здесь покоятся криминальные элементы, наводящие ужас на торговую улицу.

Когда «уборка» была завершена, мы отправились наружу. Стоило нам отъехать, как я заметил на горизонте две полицейские машины. На крыше забавно мигали несколько огней, будто давая понять всем вокруг, что ситуация под контролем, и скоро все виновные будут наказаны.

Я взглянул в окно и тихонько выдохнул. Мне до сих пор не верилось, что я избавился ещё от двоих врагов. Точнее, кто-то непонятный помог от них избавиться.

В отличие от Рахима, стрелять в Павла я не хотел. Разве лишь только оглушить и сдать полиции. Но старик сделал всё сам. Зачем ему это? Он решил поймать их на живца, то есть на меня? А те чёрные предметы, от которых вспыхивало всё тело, были на них точно неспроста. Вероятно, что он всё подстроил, прикинувшись моим врагом. А что, вполне реальная версия.

Внезапно я почувствовал слабость. Захотелось уснуть, но меня затормошил один из магов.

— Нельзя вам спать, Иван Сергеевич, — сказал он. — Я лекарь, но тут случай специфический. Скоро приедем.

Что вообще со мной происходит?! О чём это он?

Глава 23

На меня накатила очередная волна слабости. Седьмое пекло! Что это?!

«Всё достаточно просто. На тебя попало несколько капель той черной фигни», — ответила Лея.

«Ты о волне?»