Роковая связь

Анна извлекла откуда-то штопор, а Майк выбрал самое лучшее из привезенных им красных вин. Оно было слишком хорошим для совместного заседания учителей и родителей. Такое вино идеально подходило для неторопливой дружеской беседы, когда за окном сгущаются сумерки, но свет зажигать еще рано или не хочется. Майку очень импонировал этот европейский обычай общаться с друзьями за бутылочкой хорошего вина. Штопор оказался дешевым, Майк долго возился с пробкой, опасаясь ее раскрошить. Затем он налил вино в два разнокалиберных бокала, которые Анна поставила на стол.

Они одновременно подняли бокалы.

— За что выпьем? — спросила она.

— За неравнодушных родителей и прекрасных студентов, — предложил Майк.

— Нет, за вас, — покачала головой Анна.

Они чокнулись.

Майк пригубил вино. Оно было таким хорошим, что совершенно не вязалось со скромной обстановкой кухни Квинни. Однако Майк давно уже считал эту кухню лишь декорацией к выходу Анны, и ему без труда удалось убедить себя, что на самом деле они сидят за столиком возле маленького кафе на юге Франции. Сентябрь едва начался, вечереет, они пьют отличное красное вино и любуются Деревьями, освещенными мягкими лучами солнца. Эту картинку его воображению помог создать вид, открывающийся из окна кухни.

— Оуэн убил бы меня на месте, — произнесла она.

— За то, что вы пьете вино в четыре часа дня?

— Ну да.

— Он и сам любитель выпить, — возразил Майк, припомнив, сколько пива супруг Анны употребил только в его Присутствии.

— Но это ему бы не понравилось, — ответила Анна.

Слово «это» прозвучало очень многозначительно, и Майк удивился тому, как смело Анна его употребила. Он не мог припомнить, какие у него были планы на вторую половину дня, но посиделки за бокалом вина с Анной Квинни в них точно не входили.

— Вы так много сделали для Сайласа, — заговорила Анна. — Ему очень хорошо в школе. О чем еще может мечтать любая женщина для своего сына? Все желают только самого лучшего для своих детей, верно?

Она мгновенно осознала свою ошибку и поставила бокал на стол.

— Вы когда-нибудь хотели иметь детей? — спросила она.

— Сначала хотел, — ответил Майк. — А потом — нет. Иногда мне кажется, что из-за своей работы я разочаровался в детях вообще и в подростках в частности. Это, конечно, не относится к Сайласу.

— А ваша жена?

— Мэг.

— Для меня она всегда будет только миссис Бордвин. В первый год Сайласа в школе она вела у него математику. — Анна улыбнулась. — Родители образцовых учеников бывают невыносимы, верно?

— Верно, — согласился с ней Майк.

— Сплошное самодовольство.

— Не то слово.

— К детям нельзя так относиться. Опасности подстерегают их на каждом шагу.

— Насчет Сайласа можно не беспокоиться.

— Давайте сменим тему, — произнесла она. — Я боюсь его сглазить.

Майк налил им еще вина. Он решил, что они слишком быстро выпили первый бокал. На этот раз он пообещал себе пить медленно, наслаждаясь каждым глотком.

— Мне, наверное, хватит, — покачала головой Анна. — Я захмелею.

Это старомодное выражение вызвало у Майка улыбку. — Вы станете душой собрания, — пообещал он.

— Я подготовила повестку дня.

— Вы будете бесподобны, — заверил он. И тут у него вырвалось нечто, похожее на слово «это», произнесенное ранее Анной. — Вы и сейчас бесподобны, — сказал он.

Анна покраснела, а Майк уставился на ее профиль.

Майк давно заметил, что эту женщину очень легко смутить. Он не знал, свидетельствует это о ее хрупкости или о ее силе. Когда Анна опять обернулась к нему, она попыталась улыбнуться, но Майк видел, каких усилий ей это стоит. Он был убежден, что если бы он исчез в этот самый момент, она убежала бы в свою спальню и разрыдалась.

Но он не понимал почему.

Майк не воспользовался шансом сделать очередной шаг к сближению. Вместо этого он занялся очередным пирожным, давая ей возможность взять себя в руки. Однако ее глаза покраснели, и он знал, что первый же взгляд в зеркало очень ее огорчит.

— Оуэн уехал выбирать овец? — спросил он, пытаясь вернуть разговор на твердую почву.

— Оуэн… — произнесла она и поджала губы.

Майк знал, что Анна не позволит себе оскорбительных выражений в адрес мужа. Другая женщина на ее месте непременно бы пожаловалась на недостаток внимания, отсутствие взаимопонимания и желания обсуждать разногласия, а то и полную неспособность замечать чувства жены. Но только не Анна.

— Он скоро вернется, — ответила она, и Майк понял, что она его предостерегает.

Майк кивнул. Он сел ровнее и поспешно отпил из своего бокала, всем своим видом демонстрируя намерение уйти.

— Мне пора, — произнес он.

Движение было таким быстрым, что Майк его почти не заметил. Она накрыла его руку своей ладонью.

Это первое прикосновение Майк воспринял не как удар тока, а как теплую волну, мгновенно распространившуюся по его телу.

Он посмотрел на их руки, встретившиеся в центре стола. Он знал, что это не приглашение, а констатация факта. Только вот какого?

Он почувствовал, как она сжала его пальцы, а затем отдернула руку.

— Вы так добры к нам, — произнесла она, прячась за эту фразу.

Он встал, и Анна поставила бокалы в раковину. Майк заметил, как тщательно она их моет. Он знал, что не успеет он переступить порог, как она так же тщательно вытрет их и поставит на место в шкаф, но понятия не имел, как она поступит с откупоренной бутылкой вина.

— Удачного вам вечера, — пожелал он, надевая пиджак.

— Спасибо.

— Я как-нибудь еще заскочу.

Анна отвернулась, якобы для того, чтобы сквозь открытую дверь еще раз рассмотреть ломящийся от закусок обеденный стол. Когда она опять обернулась к Майку, по ее лицу было заметно, что она приняла какое-то важное решение.

— Да, — кивнула она. — Надеюсь, что заскочите.

Эллен

Ты встречаешься с сыном взглядом. От того, что ты успеваешь заметить в его глазах, у тебя по спине пробегает холодок.