Роковое наследство

– Как зовут твою графиню? – спросил Винсент, и голос его на этот раз звучал твердо и отчетливо.

– Госпожа Маргарита де Клар, – ответила Ирен. Один из мужчин на кладбище проговорил:

– За окном итальянца кто-то есть. Голову даю на отсечение.

Винсент схватил дочь за руку.

– Я так и думал, – с той же твердостью сказал он. – Мы окружены Черными Мантиями. Ты знаешь в этом доме хоть одного человека, у которого могла бы попросить: убежища?

Ирен отрицательно покачала головой.

– Я живу одна, – ответила она. – Я никогда ни с кем, не заговаривала... О, отец, неужели графини де Клар нужно бояться точно так же, как господина Мора?

– Ее нужно бояться еще больше, – решительно заявил Винсент.

– Но ведь она – его смертельный враг, – изумилась Ирен. – Ах, отец, бедный мой отец, если бы вы только знали, в каком я страшном смятении. Я знаю, я чувствую, что мы стоим на краю бездны, но ничего не могу понять. И муки мои не передать словами.

Винсент холодно сообщил:

– Именно так чувствуешь себя, сходя с ума. Я это пережил. Но не потерял рассудка. Я отлично разбираюсь в том, что делается вокруг. С одной стороны, здесь мельтешат «Охотники за Сокровищами»; эти люди ищут и будут искать до скончания века; с другой стороны – затаился демон, он прячется даже за спиной у смерти, только бы не погибнуть. Один против тысячи – демон все равно победит.

– Посмотрите, отец, – сказала Ирен, – вон они перелезают через кладбищенскую стену.

Винсент поглядел в окно и шепнул:

– Интересно, что они нашли в гробу?

– Они придут сюда через несколько секунд, отец, – напомнила девушка.

– Госпожа графиня будет, без сомнения, рада повидать старинного приятеля вроде меня, – заявил Винсент Карпантье, которому по-прежнему не изменяло хладнокровие. – Я знавал ее, когда ее звали в Латинском квартале Маргаритой Бургундской. Она убила тогда не одного Буридана. Да, мне все ясно. Они вьются вокруг тебя, но им нужен я, а не ты. Я – тайна. Они хотят завладеть мной: один – для того, чтобы похоронить свой секрет глубоко в земле, другие – чтобы найти ответ на мучающий их вопрос.

Карпантье тихонечко потер руки и продолжал:

– Мне одному грозит опасность. С тобой им нечего делать.

– Я не оставлю вас, – вскричала Ирен.

– Ну, ну, ну, – произнес Винсент, – все это громкие слова! У меня есть важное дело, ты мне будешь только мешать. Ах, демон, демон! Как он заставил их всех суетиться! Но меня он бегать не заставит!

Винсент сам зажег свечу со словами:

– Я хочу написать королевскому прокурору и сообщить ему об их делишках. Я составлю целый реестр! Мне известны имена всех этих людей!

В дрожащем свете свечи Ирен увидела, что глаза отца вновь бессмысленно блуждают по комнате. В душе своей девушка почувствовала безысходное отчаяние.

«А не закричать ли "пожар!"? – подумала Ирен. – Только бы поднять на ноги весь дом...»

На кладбище никого больше не было видно; оттуда не доносилось ни звука.

Винсент продолжал рассуждать все с тем же незыблемым спокойствием:

– Он? Для чего я стану о нем беспокоиться? Ренье убьет его: такова судьба. Как? Это ведомо одному Богу.

Ирен, молитвенно сложив руки, вскричала:

– Ренье! Я забыла о Ренье, отец! Он в особняке этой дамы. Он защитит нас! Он спасет тебя, я уверена!

Вокруг сумасшедшего все приобретает оттенок безумия: Ирен заторопилась к двери, словно особняк де Клар был отсюда в нескольких шагах.

Винсент остановил ее.

– Я не желаю звать Ренье, – произнес он властно. – Он придет сам, поскольку такова судьба. Будем же разумны и поговорим спокойно. Мне все ясно. У меня – важное дело. Ты мне мешаешь, я хочу избавиться от тебя. Почему бы тебе не пойти и не подождать меня в каком-нибудь храме?

– В такой час, отец? – изумилась Ирен.

– Да, правда, сейчас они все закрыты, – спохватился Карпантье. – И кафе тоже. А полицейский пост неподалеку отсюда? Впрочем, тебе не захочется оказаться в обществе солдат... К кому же обратиться? Есть ведь еще кто-то, только я вдруг позабыл... Да, вспомнил! Мать Мария Благодатная, где она? Ты знаешь?

– У себя в монастыре, – ответила Ирен, настороженно прислушиваясь к шуму, который почудился ей в коридоре.

В любом шорохе она слышала звук шагов.

– А где ее монастырь? – спросил Винсент. – Далеко отсюда?

– На улице Терезы, – откликнулась девушка. Карпантье не мог скрыть своего изумления.

– На улице Терезы? – переспросил он. – В мое время там не было никакого монастыря.

– Монастырь основали в доме, когда-то принадлежавшем полковнику, – объяснила Ирен.

Винсент вдруг захлопал в ладоши и вскричал с явным облегчением:

– В добрый час! Мне все ясно! Ничего не изменилось. Та же душа в том же теле! Мы уходим. Отправляйся, куда хочешь, девочка моя. Я больше не боюсь за тебя. Если понадобится, они спасут тебя ценой собственной жизни!.. В их глазах ты стоишь сотни миллионов. А у меня – важное дело. И эта ночь, возможно, последняя.

Карпантье резко отстранил дочь, взял в руку пистолет и решительно толкнул дверь.

– Я запрещаю тебе следовать за мной, – сурово проговорил Винсент. – Находиться рядом со мной опасно. Они собираются убить меня!

С этими словами Карпантье исчез в коридоре, оставив растерянную Ирен в полном отчаянии.

Сердце девушки сковал ужас. Она испытывала страх не только за свою собственную судьбу...

Невольно и даже не отдавая себе отчета в своих мыслях, она прикидывала, сколько времени понадобится для того, чтобы спуститься по Грушевой улице, свернуть на бульвар и подняться по улице Отходящих.

Люди с кладбища, должно быть, уже стоят внизу, преграждая путь Винсенту Карпантье.

Ирен не могла сказать, что обдумывает ситуацию, ибо чувствовала лишь смятение и отчаяние, но из хаоса обрывочных мыслей вдруг всплыло отчетливое имя: Ренье.

Девушка призывала Ренье всей своей душой, всем трепещущим сердцем. Этой ночью пелена спала с ее глаз.

Туман, окутывавший Ирен, развеялся; и ей казалось, что произошло это не час назад, а давным-давно. Да существовал ли этот туман вообще? Девушка даже не могла поверить, что когда-то он застилал ей свет.