Роковое влечение

– Я устала, и все болит. Уходи, - простонала я ему в грудь.

Все, что досталось мне, было пустяком. Я рада, что он нес меня, потому что желе, на которых должно стоять мое тело, не могло превратиться в ноги. Он отнес меня в свою большую ванну с водой и вошел в нее. Я обнаружила, что прижалась к Пирсу. Теплая вода накрыла меня до основания груди.

Прикосновение Пирса было нежным, он не спешил мыть каждый дюйм моего тела. Массаж каждой части, которая болела. Я так устала, чтобы обрабатывать происходящее. Слишком устала, чтобы чувствовать себя немного желанной. Интересно, любил ли кто-нибудь меня правильно, хотя бы раз. Если бы я была сильнее, вместо того, чтобы чувствовать себя желанной, разузнала бы получше, тогда до меня дошло бы, что кто-то любил меня всеми неправильными способами.

Пирс всю ночь держал меня в своих руках. Кокон тепла, что-то вроде безопасности. Я не думаю, что смогу ненавидеть его больше, чем в тот момент. Мне всегда было интересно, как девушка может влюбиться в человека, который хочет доминировать и контролировать ее.

Хотя то, что я чувствовала к Пирсу, не было любовью. Что это было? Как я могу по-настоящему расшифровать, люблю ли я его или нет, когда понятия не имею, что такое любовь? Когда он выдернул мои волосы и впился пальцами в мои бедра, причиняя мне боль, но доставляя удовольствие, это была любовь?

Когда он делал весь мой день ярче, даря мне улыбку, я знала, что она предназначена только для меня, это была любовь? Возможно, это была глупая маленькая девочка во мне, цепляющаяся за первого человека, который, казалось, почти заботился. Но он меня похитил и угрожал использовать Эбби против меня. Чтобы сделать больно. Если любовь была болью, то я не хотела этого. И если я любила его, а он не любил меня в ответ, тогда это могло меня просто сломать.

Мысли пронзили мою голову. Я поймала себя на том, что хочу знать, кем был человек под костюмом. Насколько измученным ты должен быть, чтобы вырезать сердце из груди своего отца? У нас обоих было прошлое, у всех оно было. Его просто было темнее моего.

Пирс

Я проигнорировал мучительный крик человека и закрыл садовые ножницы вокруг его большого пальца. Это был мягкий метод получения информации. Энрике стоял на другой стороне склада, скрестив руки, ожидая своей очереди.

Человек в кресле рванулся вперед и продолжил рыдать. Он обмочил свои штаны час назад. Он явно собирался одержать победу в номинации «слабая сука».

Мой отец грел вилки на плите, а потом вдавливал их в спину моего брата. Если бы мы так хныкали, он бы нас избил, а за тем запер на ночь в сарае. Никакого облегчения от боли, никакого ужина и тепла посреди зимы. Итак, я действительно не понимал, почему Калеб рыдал.

– Ты готов поговорить? Или ты хотел бы, чтобы твой мизинец стал следующим?

Я проигнорировал его отрубленный большой палец и отступил.

– Говорю, отрежь его член, - прокричал Энрике.

Я улыбнулся и покачал головой.

– Думаю, тогда это будет твой член, - поворачивая голову, я начал считать до трех в уме.

– Хорошо, хорошо.

Калеб пускал слюни и сопли, вытекающие из его носа.

– Он хотел жениться на ней, - выдал он.

Женится на ней? Я поднял брови. Сет хотел жениться на своей дочери? Что-то в этом, казалось, освежило мою память.

То, как он смотрел на нее, когда они были вместе. Его незаметные прикосновения то тут, то там, которые можно счесть невинными. И то, как он использовал своих людей, чтобы держать подальше от нее любых заинтересовавшихся в ней мальчиков. Может быть, он и не был отцом, в конце концов.

– Сет Борджиа хочет жениться на дочери?
– спросил я медленно, игнорируя факт, что Калеб заливал кровью все чертово помещение.

– Уиллоу не его дочь. Пожалуйста, помоги мне, - умолял Калеб.

Его просьба не повлияла на меня, я обрабатывал все, что он только что сказал.

– Что ты мне не договариваешь?

Это был последний шанс, который я давал ему, чтобы покаяться в грехах, прежде чем я это сделаю совершенно другим способом. Технически, я не должен был этого делать. Было много мужчин и несколько женщин, в моем подчинении, которые должны были справляться с таким дерьмом. Но мне нравилось делать грязную работу. Это помогало мне спать по ночам.

– Это не вернет твою драгоценную Мишель, - Калеб улыбнулся мне, его глаза застыли.

Он знал, что не уйдет отсюда живым, и это была идеальная фраза, которую только можно было сказать, чтобы ускорить свою кончину.

Я проигнорировал Энрике, который велел мне подождать, и вонзил свои ножницы в горло Калеба.

Глава пятнадцатая

Пирс

Я выключил двигатель и посмотрел на свой дом. Я принял душ перед тем, как вернуться домой. Я не хотел, чтобы Уиллоу увидела меня в крови. Запах горячей пиццы наполнил салон моей машины. Ей нравилась пицца, я видел, как она ела ее миллион раз. И молочные коктейли, она любила немного карамельно-арахисового дерьма. Я старался изо всех сил, чтобы заполучить ее для себя. Я мог бы дать ей одну нормальную ночь, но только одну.

Энрике сжег тело Калеба, и пообещал послать мне по электронной почте все, что мне нужно было утром. Джекс выходил на связь, сказав, что с Абигейл сейчас такая же неразбериха, как и в тот момент, когда он только ее похитил. Это привело к тому, что я узнал, - ему нравится только он сам.

Вздохнув, я схватил пиццу, встряхнулся и вылез из машины. Если бы обстоятельства были другими, я бы вошел в дверь к желающей меня женщине, а не к похищенной.

Уиллоу была идеальной во всех отношениях. У нее было сердце льва и красота богини. Умная и полная жизни, даже ее умный, чертовски грязный рот, возбуждал меня. Эго лучше обернуть вокруг моего члена.

Введя код двери, я вошел в дом. Голова Уиллоу показалась из-за дивана. Ее волосы были распущены, и на ней не было ничего, кроме рубашки для сна, на которой было написано: «Без штанов - лучшие штаны».

Я не думаю, что когда-либо видел кого-то столь же сексуального, как она, без каких-либо усилий. Фильм «Психо» шел на плоском экране, и я не мог не поднять на нее брови.

Уиллоу посмотрела на телевизор, а затем снова на меня, с хитрой улыбкой на лице. Она растаяла и засмущалась, когда взяла коробку с пиццей и пожала мне руку.

– Ты принес пиццу?

Она склонила голову и уставилась на меня.

– Сегодня твой день рождения, и я знаю, как ты ее любишь. Я также знаю, что ты ненавидишь торты.

Я повернулся и закрыл дверь ногой. Когда я снова посмотрел на Бунтарку, она пялилась на меня, словно у меня было две головы.

– Ты на самом деле чертов похититель. Все, что ты даешь мне, - это оргазмы и еда.

Я усмехнулся, позволяя себе посмеяться над ее серьезным заявлением.

– Нужно поесть, пока не остыло.