Роковое золото Колчака

– Кто?

– Константин Михайлович Юдин.

– Он что там делал?

Полина пожала плечами:

– Не знаю. Но вел себя по-хозяйски.

– Не допускаешь, что Юдина вызвали, и он приехал туда по службе?

– Может быть.

– Еще что-нибудь про него знаешь?

– Пожалуй, что нет.

– Кто следующий?

– Директор санатория Карелин Вадим Егорович. С ним и с Юдиным познакомилась одновременно. Карелин был начальником слюдянской полиции.

– Это я знаю. Что еще можешь сказать про Карелина?

– Он очень жестокий.

– С чего ты взяла?

– Анжелика видела, как он чуть не убил одного парня.

– То есть?

– Бил-бил и чуть не убил.

– За что?

– Его поймали на территории санатория. Как я думаю, он замышлял что-то плохое.

– Так поделом!

– Нет, не скажи… Для чего бить так жестоко? Карелин потом даже извинялся. Сообщил в свое оправдание, что парень – сын умершего друга, а он таким образом учил его уму-разуму.

– Неплохой, кстати, способ, – заметил Сергей.

– Юдин рассказал про него историю. Меня это просто шокировало. Несколько лет назад пьяный мужик взял заложников. Карелин зашел в дом и собственноручно свернул ему шею.

– То есть убил?

– Убил.

– Зачем?.. – вопрос Сергея повис в воздухе. – Впрочем, все зависит от обстоятельств. Иногда приходится быть жестоким.

Полина тронула его за руку.

– Ты, например, так бы не сделал.

Дуло повернул голову и посмотрел на нее:

– А как бы я сделал?

– Попробовал бы договориться, и все бы остались живы.

– Повторяю: все зависит от обстоятельств. Еще что знаешь?

– Разве этого мало? Жестокий солдафон, бьет и даже убивает людей. Очень может быть, что именно он заварил всю эту кашу.

– Хорошо-хорошо. Дальше пойдем…

– Пойдем, – легко согласилась Полина. – Анжелика, жена дайвера, и сам дайвер. Его зовут Василий. Они приехали из Новосибирска.

– Отпадают.

– Почему?

– Во-первых, потому что приезжие. Во-вторых, я незнаком с этим Василием.

– При чем здесь это?

– Борсоев сказал, я, как и ты, должен его знать.

– Тогда остается только Иван Ильич. Краевед, приятный собеседник, милый старик, и ты его знаешь.

– Его знаю.

– Что еще тебе о нем рассказать?

– Подумай.

– Да мы о нем самом и не говорили. Вот если только…

– Что?

– Его дед был казаком.

– Это вряд ли нам пригодится.

– Ловил беглых каторжан.

– Что-нибудь посвежее…

– В войну возил хлеб из пекарни. Когда с телеги украли одну буханку, он, чтобы не сесть в тюрьму, ушел в тайгу и там, на горе, и повесился.

– Жаль деда, но в остальном и этот факт вряд ли пригодится.

– Здесь, в Забайкалье, такое часто случалось… – обобщила Полина.

Сергей Дуло взглянул на время:

– В Москве девять часов вечера. Еще можно звонить.

– Кому? – спросила Полина.

– Курочке. Пусть наведет справки про всех твоих ухажеров.

– Про Юдина, Карелина и Мохначева?

– Так точно.

– Думаешь, один из них – «император» тайги?

– Один из них преступник. А преступник – что?

– Должен сидеть в тюрьме, – без особого энтузиазма заключила Полина.

Мимо промелькнул информационный щит, до Слюдянки осталось сто двадцать два километра.

Глава 30 Это он

Сергей Дуло позвонил помощнице Курочке. Та записала данные всех троих.

– Ты уже дома? – спросил Сергей.

– Нет, еще на работе. Не волнуйтесь, Сергей Васильевич, – ободрила его Курочка. – Утром предоставлю вам полную информацию. – Из вежливости она решила осведомиться: – Как отдыхается? Как Полина Сергеевна?

– Все хорошо. Жду. До завтра, – сухо ответил Дуло и отключился.

Спустя час они въехали в Слюдянку. Справа от дороги тянулся почерневший дощатый забор. Когда он кончился, перед ними открылся неширокий берег Байкала, по которому в несколько рядов проходили железнодорожные пути. Затем потянулись вереницы вагонов, стоящих в тупике.

– Это уже Слюдянка? – спросила Полина.

Сергей не успел ответить, зазвонил его телефон, и он взял трубку.

Не поздоровавшись, Менюхов быстро спросил:

– Вы в Слюдянке?

– Въезжаем.

– В Слюдянке не останавливайтесь.

– Почему?

– Ночью в нас стреляли братья Синцовы.

– Откуда знаешь?

– Позвонили. Семен Синцов в реанимации. Когда я отстреливался, попал в него. Дмитрий Синцов сбежал.

– Тот, что егерь?

– Да. Между прочим, он отлично стреляет. Не исключаю, что Дмитрий Синцов поджидает вас в санатории.

– Спасибо, что позвонил, но куда же нам ехать?

– В Иркутск. До него всего сто километров. Вернетесь вместе со следственной группой. Так безопаснее.

– Что еще?

– Других новостей нет.

– Появятся, сразу звони мне.

– Счастливого пути! – Менюхов отключился.

– Что? – спросила Полина.

– Едем в Иркутск.

– Зачем?

– На экскурсию.

– Дурой меня считаешь? Что стряслось?

– В Слюдянке небезопасно.

– На нас охотятся? – недоверчиво спросила она.

– Узнаем, когда закончится следствие.

– Мне кажется, оно не закончится никогда. – Полина опустила голову и погладила себя по животу.

– Шевелится? – спросил Дуло.

Она молча покачала головой и стала смотреть в окно.

Выехав за пределы Слюдянки, Сергей прервал молчание:

– Послушай, когда мы говорили про смерть казака, ты сказала, что в Забайкалье такое часто случается.

– Не помню…

– Ну, про деда, старика Мохначева. Он повесился, чтобы не сесть в тюрьму из-за пропавшей буханки хлеба.

– Ах, это! – вспомнила Полина. – Мария Семеновна, мать Виктора, рассказала мне похожую историю. Что-то вроде семейного предания. Ее дед тоже был казаком и тоже повесился из-за пропавшей буханки хлеба. Ту гору, где нашли труп, назвали его именем. У Мохначева все было в точности как у нее.