Роковой Париж

У Петра был миллион идей, и крылья он всё-таки создал, саморегулирующиеся, складные, как и хотел, осталось только построить — он не жалел ни денег, ни времени, ни сил, иногда сидел ночами напролет и контролировал и перепроверял все расчеты и процесс на заводе.

Стоило Петру в мае перебраться к Юле, как их отношения поменялись. Они уже настолько привыкли дорожить каждой минутой, проведенной вместе — эти два года «любви на расстоянии» закалили их, а поездка Юли во Францию показала, насколько хрупкими могут быть отношения.

И съехавшись, они по привычке прилипали к другу, пока окончательно не поняли, что никто никуда не денется. Ведь помимо друг друга они горели каждый своим делом: Юля либо переводила, уткнувшись в ноутбук, либо готовилась к защите и поступлению, а Пётр обычно что-то чертил и рассчитывал на компьютере, либо просто думал. Иногда они даже забывали, что находятся под боком друг у друга. Но вспоминая, Пётр часто задумчиво, с улыбкой и нежностью наблюдал за Юлей, как она с энтузиазмом перебирает пальцами по клавиатуре, хмурится, задумывается, улыбается, а потом, когда вдруг замечает его взгляд, ласково смотрит в ответ и счастливо расплывается в улыбке. Обычно в такие моменты она всё бросала и перебиралась к нему в объятия, чтобы просто поговорить, обнять, погладить, поцеловать. Им было хорошо вместе, казалось, что даже мелкие ссоры и споры лишь укрепляли отношения, заставляли ценить друга друга ещё больше.

И вот в конце июля, освободившись от дел (Юля уже защитилась, поступила в Москву, а Пётр запустил процесс конструирования на заводе), они выкроили целый месяц свободного времени и перебрались к морю, в Сочи.

Они каждый день гуляли по солнечному городу, и в один из вечеров Пётр вдруг предложил зайти в книжный магазин. Юля часто из любопытства покупала изданные книги, в переводе которых принимала участие, Пётр в это время обычно листал какие-то свои технические издания. Но в этот раз он неожиданно повёл девушку в уголок с зарубежной прозой и поэзией.

— Нашёл тут очень интересную книгу для тебя, — с загадочной улыбкой проговорил он. — Тебе должна понравиться.

Он подошёл к стеллажу с книгами, взял небольшой томик карманного формата. Посмотрел девушке в глаза и вдруг начал читать на английском двадцать третий сонет Шекспира. Юля открыла рот от изумления. Пётр и Шекспир для неё всегда существовали в двух параллельных вселенных, и в голове не укладывалось, как они могли пересечься. Она впервые услышала от Петра, чтобы он читал стихотворение, да ещё и на английском.

Но ей безумно нравилось, от его голоса по телу поползли мурашки, а на глазах выступили слёзы. Юля так растрогалась, ведь понимала насколько трудно для Петра быть романтичным и делать такие глупые, как он всегда считал, и трогательные поступки, но сейчас он читал сонет для неё. Юле никогда не нужны были от него ни стихи, ни красивые признания в любви, ни цветы, которые он на дух не переносит. Она знала Петра, любила и принимала его таким, какой он есть: иногда строгого, может, излишне серьёзного, но с ней всегда ласкового. Она знала, что он её любит, всегда чувствовала это в его взгляде, улыбке, прикосновениях, заботе. Но Юля вдруг осознала, насколько сильна его любовь на самом деле, ведь он переступил через себя ради неё. Девушка не смогла сдержаться и расплакалась от нахлынувших чувств, теперь у неё не было слов выразить свою любовь, Юля засветилась от распирающей изнутри любви.

Петр так и не подобрал красивых слов, чтобы сделать Юле предложение, но собрание сочинений Шекспира, в которое девушка постоянно заглядывала, как-то навело его на мысль, что любимый Юлин драматург уже давно подобрал для неё нужные слова. Он выбрал в книге наиболее подходящие строки, и выучил их:

As an unperfect actor on the stage,

Who with his fear is put besides his part,

Or some fierce thing replete with too much rage,

Whose strength's abundance weakens his own heart;

So I, for fear of trust, forget to say

The perfect ceremony of love's rite,

And in mine own love's strength seem to decay,

O'ercharged with burden of mine own love's might:

O let my books be then the eloquence

And dumb presagers of my speaking breast,

Who plead for love, and look for recompense,

More than that tongue that more hath more expressed.

O learn to read what silent love hath writ:

To hear with eyes belongs to love's fine wit. ^[16]

Петру никогда не было так стыдно, в жизни он не чувствовал себя настолько глупо, но дочитал сонет, глядя Юле в глаза. И увидел там слёзы, а нежно трогательное выражение лица, с которым девушка смотрела на него, выглядело так мило, что он мягко улыбнулся. Этот минутный позор стоил такого взгляда — полного любви, нежности и восхищения. Даже сердце забилось быстрее, Пётр ощутил трепет, как в их первую встречу, когда увидел у Юли такой же влюбленный взгляд.

— Вот эту книгу я давно хотел тебе подарить.

Пётр протянул девушке томик.

— Сонеты Шекспира?! — Юля утирала тыльной стороной ладоней слезы, бегущие по щекам, и не могла остановиться, но бросив взгляд на обложку, искренне удивилась. — У меня же есть весь Шекпир.

— Такого у тебя точно нет, — улыбнулся он.

Девушка раскрыла книгу, внутри страниц был вырезан тайник, там лежала та самая коробочка с бантиком. Юля улыбнулась, но восторженные слёзы полились ещё сильнее, она плакала уже чуть ли не навзрыд.

— Юль, ну чего ты ревешь? — не выдержал Пётр. — Ты ведь выйдешь за меня?

— Конечно! — захлебываясь слезами, но по-прежнему счастливо улыбаясь, проговорила Юля и покачала головой, громко всхлипнув. — Если бы знала, что ты так замечательно читаешь Шекспира, давно бы вышла за тебя замуж.

— Это была разовая акция, — усмехнулся Пётр и притянул Юлю к себе, поцеловав в макушку. — Я больше не вынесу твоих слёз.

— Я же от счастья, — вновь всхлипнув, оправдывалась Юля и обняла Петра, крепко-крепко прижалась к нему, тихо проговорив: — Ты у меня самый лучший. Я тебя люблю!

Эпилог

1 июля 2017 года.

На пляже Сочи под зонтиком сидела со скрещенными по-турецки ногами девушка в солнцезащитных очках — худенькая блондинка с длинными волосами, собранными в небрежный пучок. Перед ней стоял ноутбук, и она быстро-быстро что-то печатала, иногда останавливаясь, задумываясь и улыбаясь. Рядом сидел мужчина тоже в солнцезащитных очках, он опирался о лежак, вытянув ноги, и с помощью планшета управлял небольшим самодельным агрегатом, быстро пересекающим небо высоко над уровнем моря.