Роковой зов

Голоса утихли, но гомон не прекратился, он превратился в отдаленный шум в голове, словно я была передатчикоми улавливала далекие звуковые волны. Этот шум вибрировал вокруг меня, как живой, пульсировал цветными всполохами, потом начал взрываться яркими красками — красными, оранжевыми, белыми, желтыми и голубыми. Синих тонов становилось больше, мне начала мерещиться вода, я даже различила ее журчание впереди. И за следующим поворотом показался, наконец, знакомый дворик с дружелюбным маленьким фонтанчиком, в нем весело плескался источник.

Я добрела до бортика, перегнулась и с облегчением вдохнула такую сладкую живительную свежесть. Потом опустила руки по локоть в воду, этого показалось недостаточно, я стала жадно пить и плескать водой в лицо, с трудом удержалась, чтобы не залезть в фонтан целиком.

Вода была прозрачной, я видела дно фонтана. Но вскоре белая пелена заволокла чистый водный поток и я увидела образы — мутные, расплывающиеся картинки проклятого особняка, в котором я чуть не осталась навсегда. Я попробовала сосредоточиться на видении и оно немного прояснилось.

Я резко отпрянула — из воды на меня смотрел нынешний владелец дома, единственный наследник рода — Реджинальд Ревенфорд. Он стоял в центре помещения, я опознала злополучный кабинет старого графа, который я недавно бегством покинула. Первое впечатление оказалось ошибочным, молодой граф смотрел не на меня, а как бы сквозь меня, явно осматривался, даже принюхивался. Он кого-то искал. И я знала кого.

Вот мужчина замер у деревянной панели, вскрыл ее, затем дверцу сейфа, для этого ему не пришлось ее взламывать, он был хозяином, наклонился и нахмурился. Видение то расплывалось, то становилось четче. К Ревенфорду подошел офицер городской стражи, что-то спросил. Граф ему ответил.

Почему-то я задержала дыхание, когда мужчина бережно взял в руки знакомую черную коробочку и открыл ее. Меня поразило выражение его лица — недоумение быстро сменились такой дикой злостью, что я похолодела от дурного предчувствия. Мужчина закрыл глаза и замер на несколько минут, на лице его проступило удивление, он стал что-то бормотать. Слова достигли моих ушей через несколько секунд — снова древнешинарский?

В мутном сознании забрезжила вероятная догадка — артефакт хранится в их роду не случайно. Меня прошиб озноб. Неужели я умудрилась посягнуть на родовой амулет? Через минуту молодой граф выругался и, достав из-за пазухи кулон в виде тягучей капли воды, сжал его в руке. Я увидела как кулон засветился и начал пульсировать, а вскоре браслет на моей руке предательски откликнулся в ответ, словно подавая сигналы призыва. Вот гадство! Он мог выдать мое местоположение?

Я в ужасе стала дергать браслет, пытаясь протиснуть запястье и освободить руку. В этот момент кулон в руках графа перестал пульсировать и направил тонкий луч света в пространство. И я поняла, что мне конец, абсолютный и безоговорочный.

Этот человек готов был простить наглому вору любые драгоценности, но только не этот проклятый артефакт. Я ясно осознала, что нужно бежать. Только как и куда? И как избавиться от предательской вещи на моем запястье, способной выдать меня с головой?

Никогда не верила в богов, но тут захотелось спрятаться за спиной у кого-то сильного и мудрого. Вокруг происходило что-то явно выходящее за пределы разумного: привычный мир рушился на глазах, забытая всеми магия мягко струилась через чужой родовой артефакт, наполняя меня непонятной силой. Более того, мое тело откликалось, я чувствовала необъяснимую вибрацию внутри.

Я стала молиться Великой Матери, просить защиты. Правда, почти сразу же поняла всю нелепость своего поступка. Серьезно, Янина? Ты, студентка Королевской академии артефакторики, преданный сторонник науки и технического прогресса, молишь безвестных несуществующих богов о помощи? Это ты-то, сирота, выросшая в приюте, на самых задворках общества? Я нервно рассмеялась.

Сколько стражам понадобиться времени, чтобы отследить драгоценности, а графу — родовой артефакт? Время шло на минуты, если не секунды. Никогда еще мое тайное незаконное ремесло не подводило меня так близко к гибели. И блеск в глазах Ревенфорда подсказывал, что простым тюремных сроком я не отделаюсь.

Проклятый благородный ублюдок, почему тебе дома не сиделось, что ты забыл в старой дедовской усадьбе в столь поздний час? Со стражей я бы справилась, не впервой. А теперь придется подставить хорошего человека.

Приложив усилие, я поднялась, закружилась голова, насилу добрела до зеленой входной двери с металлическим кольцом посередине, постучала, при этом земля под ногами покачнулась. Я ухватилась за ручку и когда дверь стала открываться, ввалилась внутрь, тяжело приземлившись, хорошо Анна успела удержать меня от падения лицом вниз.

— Великие боги, Нина! Что с тобой случилось?

— Анна, слушай внимательно. Моя жизнь на кону.

Облокотившись на стену, я вытащила мешочек с драгоценностями и протянула лучшей подруге, вложив ей в руки.

— Заклинаю, не раздумывая, сделай как прошу…

Анна внимательно выслушала и если и удивилась, то не подала виду и все мгновенно исполнила. Я выдохнула с облегчением. Теперь оставался ненавистный браслет.

Пока Анна тащила меня на себе в гостиную своего уютного домика, я ломала голову и пыталась найти решение, выход. Что если притвориться жертвой? Возвращалась поздно, напали в переулке, насильно надели что-то на руку, чуть не убили, я вырвалась и убежала. Чушь, я сама себе не верю.

— Диагностика показывает крайнюю степень истощения. Нина, что ты натворила? Посмотри на себя, краше в гроб кладут.

«Вот-вот, зачем так убиваться…»

«Молчи, бестолочь, не до тебя сейчас…»

— Анна, ты слышишь? Ты их слышишь?

— О ком ты говоришь? Кроме нас в доме никого нет, а соседи уехали в загородный дом еще неделю назад. Нина, что происходит?

Я потрясла головой, показалось мало, дала себе хорошую пощечину.

— Полегчало? Могу от себя добавить.

Я улыбнулась, на душе стало легче.

— Не сомневаюсь, Ань. Только не поможет, если ты не снимешь это.

И я покаянно и с некоторой надеждой засучила рукав левой руки. Аня с удивлением склонилась над ненавистным браслетом, потом провела над ним сканирующим артефактом, рискнула потрогать и покрутить его. Помня о времени, я поторопила подругу. Но та только развела руками.

— Никогда с подобным эффектом не встречалась. Его бы изучить как следует, сделать пробы твоей крови…

Я лишь прикрыла глаза. Все вполне ожидаемо. Значит выхода нет, придется сдаваться.

«Ну что застыла, бестолковая? Он скоро выследит тебя, долго кружить его не сможем, больно сильный стал… Призови свой род на помощь, чего сидишь?»

«А может она не знает, что делать? Что если она — непосвященная?»

«Ох ты ж…не подумал…»

Так, все просто прекрасно — я слышу голоса, я сошла с ума!

Наконец, меня запоздало озарило: я стала слышать их после пробуждения в том доме, когда артефакт прочно обосновался на моем запястье. Я уже хотела во всем признаться подруге, но поняла, что не могу подвергать ее еще большей опасности. Если за мной придут, артефакт-правды сможет подтвердить, что она к моим делам непричастна.