Роковой

Подбежав ко мне, он обнял меня.

— Прости. Я просто не хотел, чтобы ты это видела.

Спросила я, принюхиваясь. Отстранившись от него, я посмотрела на белую футболку, которая была на нем, она была в пятнах крови. Поглаживая его грудь, я ищу его рану.

— Ты ранен?

Схватив меня за запястья, чтобы остановить, он отступил назад, все еще держа мои руки вместе.

— Нет, это не мое.

Прошептал он.

Это не его. Тогда чья кровь на его рубашке? Оттолкнув его, я подошла к раковине. Схватив воротник рубашки, я подняла ее, пока она не оказалась на уровне моих глаз. Весь перед его рубашки был забрызган кровью. Задыхаясь, я уронила ее. Ткань медленно упала и приземлилась мне на ноги. Я чувствовала влажность свежей крови на своей коже.

Я повернулась к нему лицом. Его глаза были полны ужаса. Был ли это страх того, что он сделал, или того, что я сделаю, когда узнаю, что он сделал?

— Что это все значит?

Спросила я, не в силах скрыть тревогу за своим тоном. Он попытался подойти ко мне.

— Андрей, это не один из тех вопросов, которых можно избежать простым объятием или поцелуем. Не подходи ко мне! Чья это кровь?

Опустив голову, его плечи опустились. Он знал, что от этого никуда не деться. Он поднял руку, прижав пальцы ко лбу. Казалось, он задумался. О чем можно было думать? Раздражение начало владеть каждым сантиметром моего тела.

— Андрей!

Отрезала я. Наконец, подняв глаза, он прижался пальцами к губам. Его дыхание стало учащаться и я могла видеть, как его грудь вздымается вверх и вниз.

— Все вышло из-под контроля. Сегодня.

Я задохнулась, поднеся руку ко рту. Глядя ему в глаза, я хотела, чтобы он это сказал, разъяснил.

— Ты кого-то убил?

— Нет.

Я не могла перестать смотреть на него в страхе, в шоке. Он стоял там, мой Андрей, человек, которого я полюбила и узнала, но он был весь в крови и просил меня понять. Я начала чувствовать тошноту и головокружение. Отойдя на несколько шагов, я прислонилась к раковине. Сжав рукой край гранитной столешницы, а другую прижав к животу, я посмотрела на пол. Я посмотрела на его рубашку у моей ноги. Она была покрыта таким количеством крови, кровью другого человека. Он мог быть чьим-то мужем, отцом, дядей, чьим-то сыном или братом.

Слезы начали течь по моим щекам. Я начала рыдать, сочувствуя человеку, которого не знала, но я чувствовала горечь его утраты, утраты его семьи. Не выдержав, я побежала в туалет. Как только я открыл крышку, меня вырвало.

Андрей был рядом со мной, потирая рукой мою спину.

— Нет! Отойди от меня!

Я оттолкнула его рукой, меня продолжило рвать. Слезы полились из моих глаз. Как только я закончила, я положил голову на руку, которая была обернута вокруг сиденья унитаза. Через несколько секунд, мне удалось встать и подойти к раковине. Андрей стоял прислонившись к стене, отчаянно глядя на меня. Дважды прополоскав рот, я ворвалась в спальню.

Я не могла даже смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы оставаться с ним в одной комнате. Я подошла к ящику, который, как он сказал, был моим и одним махом схватила всю свою одежду, швыряя ее на кровать. Вернувшись, я открыла второй и третий ящики и сделал то же самое.

Андрей подошел ко мне и взял меня за запястье. Отойдя, я прошла мимо него и направилась к шкафу. Я заметила свой маленький чемодан и откатила его в спальню. Когда я вернулась, Андрей складывал мою одежду обратно в ящики.

— Не смей!

— Ты никуда не пойдешь, Полина. Я не позволю тебе. Пожалуйста, ты должна поговорить со мной. Позволь мне объяснить все.

— Я устала от этого! Я так больше не могу: поздние ночи, твоя вторая жизнь. Я люблю…

Слезы снова начали брать верх и я чуть не расплакалась. Я даже не была уверена, что меня сейчас можно понять.

— Я так тебя люблю и мне будет больно уходить, но я должна сделать так, как считаю нужным.

Он подбежал ко мне, держась на расстоянии, не уверенный, готова ли я к тому, что он прикоснется ко мне. Его глаза были потеряны и растеряны.

— Пожалуйста, Полина, не оставляй меня. Я знаю, что облажался… У меня не было выбора, Пожалуйста, ты единственный человек, ради которого я живу.

Его голос сорвался на последних словах.

— Теперь у меня есть большая ответственность, о которой нужно заботиться и думать. Это намного больше, чем мы оба и я не готова это терпеть.

Сказала я, махнув рукой на его окровавленную рубашку.

Глядя на свою рубашку, он снова посмотрел на меня.

— Ты мне нужна.

— Кто-то еще нуждается во мне больше.

Сказала я, прижимая руки к животу.

Тридцать вторая глава

Он посмотрел на мои руки, снова посмотрел мне в глаза, а потом снова на мои руки. Его голова слегка наклонена в сторону. Через несколько секунд он спохватился и ахнув, сделал шаг назад. Медленно его взгляд снова встретился с моим. Слезы начинают щипать глаза.

— Т-ты беременна? Он потрясенно задал этот вопрос. Не сказав ему ни слова, я просто кивнула. Это было не то, как я ожидала сказать ему, это было не то, как я хотела сказать ему. И все же мы были там. Раньше я боялась его реакции, теперь моим самым большим страхом было узнать, что мне придется делать это в одиночку, потому что я не позволю своему ребенку расти в такой среде.

Он тяжело сглотнул и подошел ближе. Андрей посмотрел на меня, чтобы убедиться, что все в порядке. Я не двигалась, так что он еще немного приблизился, снова встретившись со мной взглядом, чтобы посмотреть, отступлю ли я. Я не двигалась. Он осторожно поднес свою руку и положил ее поверх моей. Сдвинув мои руки так, чтобы он мог прикоснуться, он нежно погладил мой живот. На его лице появилась нежная улыбка, Бродский посмотрел на меня, нахмурив брови. Он медленно наклонил голову к моей. Я отчаянно хотела поцеловать его. Я хотела, чтобы этот момент был особенным, счастливым моментом для нас обоих. Когда его губы почти коснулись моих, я полностью отстранилась, оттолкнув от себя его руку.

В ту же секунду я пожалела о своей реакции, когда увидела боль от своего отказа на его лице, это заставило мой желудок скрутиться в узлы. Если я оставлю его, это причинит боль не только мне, но и ему. Я не знала, смогу ли я справиться с этим, но это больше не касалось меня. Мне нужно было сосредоточиться на том, что важнее и это была безопасность моего будущего ребенка, нашего будущего ребенка. У меня была эта мгновенная связь с моим ребенком, эта потребность защитить его.

— Полина. Все скоро изменится. Нужно лишь подождать.

Он умолял.

— Нет, Андрей. Я тебе не верю.

— Пожалуйста, давай будем семьей. Пожалуйста, не оставляй меня. Обещаю, я стану лучше.

Надежда наполнила меня целиком. Я бы сделала все, чтобы иметь семью.

— Тогда ты уйдешь? Ты перестанешь работать на Аслана?

Глядя на его лицо, мое настроение начинает подниматься. Может быть, он, наконец, оставил бы это позади. Если бы он любил нас достаточно, он бы это сделал, не так ли?

— Полина, я… я не могу сделать это прямо сейчас.