Роковухи

— Вы ошибаетесь! — заорала я, торопясь все объяснить, прежде чем красавец адвокат меня остановит… или застрелит. — Наяда тут ни при чем! Это мой пистолет!

— Ваш? — Кривая улыбка исказила совершенные черты. — Подобная преданность делает честь вам, Элли, однако наносит оскорбление моему интеллекту.

— Честное слово, Лайонел…

— Умолкни, Элли. — Змеей выскользнув из моей хватки, Наяда нырнула вперед и выхватила у супруга оружие. — Ну-ну, продолжай, старый повеса. — Блестящее дуло приподняло подбородок "повесы". Наяда, поигрывая бедрами, вернулась ко мне. — Какого дьявола тянули? Заграбастали пистолетик своими жирненькими ручками — да и сдали бы меня властям.

Под прицелом убийственного черного глаза мисс Шип сползла с дивана и бочком двинулась к своему единственному и неповторимому. О-ох! Даже у меня от сердца отлегло, когда она оказалась в его надежных объятиях.

— Лайонел не хотел… поднимать шум до того, как я приму его предложение.

— Какая трогательная предусмотрительность! — процедила Наяда. — Сначала взойди на борт нового корабля, а потом уж отправляй старый под пресс, верно, дорогой?

— Я человек принципов, — сухо ответствовал Лайонел.

— До нынешнего утра, — вновь раздался мышиный писк несравненной Глэдис, — я еще колебалась. Даже готова была отказаться от чести стать второй миссис Шельмус.

— Третьей, тля безмозглая! — Наяда двинулась вперед. — У меня, по крайней мере, хватило совести дождаться, когда первая миссис Шельмус отправится на вечный покой. Помяни мои слова, мышь дохлая, свое ты получишь. Только не рубиновый булыжник, не надейся. — С улыбкой, от которой кровь стыла в жилах, лидер роковух Читтертон-Феллс разделила влюбленную парочку дулом и ткнула каждого в грудь: — Вон отсюда. Оба!

— Ты ведешь себя как ребенок, — пророкотал Лайонел, цепляясь за остатки былого величия. Красавец адвокат и его невзрачная избранница напоминали ребятишек, впервые надевших коньки.

— Я сказала — вон отсюда!

Грохот входной двери. Пистолет в руке Наяды уныло поник.

— Дай сюда!

Она отмахнулась:

— Погоди, Элли. Не пори горячку. Сейчас успокоюсь…

— Отлично.

— А то руки так трясутся, что и в висок не попаду.

— Прекрати сейчас же! — Недолго думая, я вырвала у нее пистолет и на всякий случай отпрыгнула подальше. — Предупреждаю сразу, все патроны дома.

Браво, Элли! Патроны дома? Разве что дома у миссис Мэллой. Твое счастье, если в приступе склероза Рокси запамятовала зарядить пистолет. Иначе не миновать тебе расходов на новый плащ и протез.

— Не могу поверить! — С жалобным стоном Наяда рухнула на диван. — Это дурной сон! Чтобы Лео ушел к этой мымре? От меня?Я ж на него надышаться не могла. Пылинки сдувала. Дьявольщина! Нужно было прислушаться к словам старой мудрой совы, тетки Эт. Она мне в свое время все уши прожужжала: "Наяда, куколка, не повторяй моей ошибки. Не возводи секс в культ. Мужское орудие — не та ось, вокруг которой вертится наша жизнь". А я? Только посмотри на меня! Читаю лекции дамочкам! Учу их уму-разуму! Раздаю советы, как удержать мужей… А моего… моего собственного… захомутала какая-то побитая молью кляча!

Некоторым — обойдемся без имен — слезы категорически противопоказаны, поскольку от глаз остаются едва приметные щелочки, зато нос раздувается на пол-лица. Наяда плакала изысканно. Хрустальные капли подчеркивали длину и густоту черных ресниц; нежный румянец сгустился до оттенка дамасской розы. Боже правый, ну как мог Лайонел бросить такую женщину? В чем же кроется пресловутый магнетизм Глэдис Шип? Не в ее же гнусавом смешке?.. А может, она знает о мужчинах нечто такое, что неведомо остальным женщинам?..

— Мне очень, очень жаль… — Я присела рядом с очередной жертвой дамы, которая, если хорошенько подумать, вполне заслуженно могла претендовать на звание роковухи.

— Спятить можно! Безмозглая квочка агитирует "милых дам" выворачиваться наизнанку, а сама ни сном ни духом о том, что вытворяет ее муженек!

— Ты же хотела как лучше.

— Пропади все пропадом! Что теперь со мной будет?

— У тебя есть друзья…

— Я о деньгах! "Само Совершенство" на грани краха. А Лео… То щедр как царь Мидас, то жаден до идиотизма. Не глядя вышвырнет сотню фунтов на галстук, а попробуй выбросить засохший кусок хлеба! Печенку проест. Раньше он засыпал меня кредитками, но не удивлюсь, если при разводе и фартинга не даст.

— Нужно обратиться…

— К хорошему адвокату? — Наяда расхохоталась, глотая слезы. — Знаешь что, Элли… Я крепкий орешек. Нищенское отродье, которое с детства ловило медяки за свои кренделя на стойке бара, так просто не сдастся!

* * *

Дом, милый дом…

Фредди и миссис Мэллой вернулись к своим родным очагам. За окнами Мерлин-корта уже стемнело, когда малыши наконец дождались от мамочки ужина. Ужина, но не стопроцентного — каюсь! — внимания. Вынув из пухлого ротика Эбби соску, пока моя изголодавшаяся принцесса не проглотила целиком пустую бутылочку, я потерла теплую спинку, дождалась положенного звука и уложила одну половинку своего сокровища в креслице.

— Вот так! Умница моя!

— Агу!

— Ваша очередь, юный джентльмен.

Пока Тобиас шнырял по кухне, принюхиваясь к сладко-молочным ароматам, я устроилась с Тэмом в кресле-качалке и подоткнула салфетку.

— Bon appetit, сынуля.

Даст бог, ничего не случится. Бен, как и обещал, вернется домой поздно, а я успею закруглиться с делами. Все же забавна эта женская потребность доложить главе дома о проделанной работе и получить одобрение. Психологи пусть остаются при своем ученом мнении, а я останусь при своем. Корни нужно искать в далеком прошлом. Когда неандерталец вваливался в пещеру и натыкался на гниющие после вчерашнего ужина кости, он требовал от жены отчета. И этими же костями затыкал ей рот, вздумай она поинтересоваться, добыл ли муженек мамонта честной охотой или же выиграл в покер за каменным игральным столом.

Мирно покачивалось кресло. Тэм, педант до мозга костей, весь в любимого папочку, обстоятельно и методично поглощал ужин, а на сердце моем лежала тяжесть. Связавшись с "Совершенством", я подвела не только себя, но и миссис Мэллой, и всю женскую половину человечества! Тетушка Наяды оказалась права. Непомерную цену заплатит тот, кто сотворит себе кумира. Достаточно вспомнить миссис Хаффнэгл и бедную миссис Норман-Дорман… На зомбированную миссис Мэллой страшно смотреть… А Наяда так и вовсе раздавлена! Эти уже поплатились. Но где гарантия, что смерть и страдания обойдут менястороной?

— Мамочке очень стыдно, — сообщила я близнецам. — Чему она вас, спрашивается, учит? И что скажет папочка, если… когдаузнает всю эту историю?

— У-у-у! — Эбби прижала ладошку к округлившимся губкам.

— И не говори! — Потирая спинку Тэма, я изображала папочку на тропе войны. В лицах. — "Силы небесные, Элли! За кого ты меня держишь? Я что, по-твоему, неодушевленный предмет? Игрушка? Никто и никогда меня так не унижал!"