Роковые шпильки

– Его карманный компьютер. Я говорила с детективами. Но теперь мне надо поговорить с Камиллой.

– Зачем?

– Нужно. Ради Тедди. – Говорить Гретхен, что я пытаюсь раскрыть преступление – все равно что помещать объявление в воскресной газете, так что надо быть поосторожнее.

– Они расстались.

– И все-таки…

– Я составляю список гостей для поминальной церемонии, – мягко вмешалась Трисия. – Собственно говоря, нам с вами надо бы сесть и пройтись по списку. Но мисс Сондергард не может прийти, если не согласится вести себя исключительно как деловой партнер. Именно этот вопрос Молли любезно согласилась с ней обсудить.

Новость для меня, но какая блестящая идея! В глазах Трисии играла улыбка. Она понимала, что это прекрасная идея – теперь я у нее в долгу. Но сейчас главное состояло в том, чтобы Гретхен согласилась с нами сотрудничать. Трисия очень хорошо умеет повернуть дело так, что люди начинают принимать ее идеи за свои собственные. Такая черта не всегда безопасна, но зато как приятно, когда в трудную минуту на твоей стороне оказывается неотразимый шарм подруги.

Гретхен на мгновение задумалась, странно искривив губы.

– У меня есть ее номер, – наконец признала она.

– Спасибо, – я слегка приобняла Гретхен, – ты нам очень поможешь.

Она кивнула, все еще не до конца убежденная. Вынула из кармана блокнот, написала номер и отдала мне листок. Я решила еще раз попытать счастья.

– Есть еще кто-нибудь? – как можно нейтральнее спросила я. – Кто может представлять проблему?

Почему-то этот вопрос вызвал новый прилив горя. Гретхен широко распахнула глаза, стараясь удержать слезы, но это не помогло. Трисия быстро сунула ей салфетку. Гретхен взяла ее, но стала нервно крутить в руках, вместо того чтобы воспользоваться по назначению.

– Мне действительно нравится здесь работать, Молли, – начала она.

– Никто не собирается тебя увольнять. Никто даже не узнает о нашем разговоре.

Гретхен опустилась в кресло возле двери.

– Почему это должно было случиться? Это так неправильно. Несправедливо.

– Это ужасно, – согласилась я, вновь становясь ведущей колонки. – В особенности потому, что сейчас мы ничего не можем сделать – только с любовью вспоминать Тедди и стараться, чтобы и другие вспоминали его с любовью. А это означает, что мы должны сделать все возможное, чтобы оградить его семью и друзей от лишней боли.

Видимо, это прозвучало достаточно искренне, потому что брови Трисии одобрительно приподнялись, а Гретхен начала успокаиваться. Трисия вручила ей другую салфетку, которую она использовала, вытерев глаза и прочистив нос. Закончив, Гретхен тяжело вздохнула:

– Да, есть еще кое-кто, но, думаю, с ней вы можете не говорить. Уж она-то умеет соблюдать приличия.

– Кто это, Гретхен?

– Ивонн.

Подавив первое побуждение подпрыгнуть с воплем "Попала!", я притворилась шокированной.

– Неужели?

– Она будет вести себя как полагается, потому что он только что с ней порвал, так что она не захочет, чтобы кто-нибудь знал.

– Неужели? – На сей раз я действительно была удивлена. Мне казалось, что все указывало на то, что роман еще продолжался.

Гретхен энергично кивнула:

– Да, он ее бросил.

– Почему?

– Почему? Да потому, что Хелен все узнала и закатила страшный скандал. Один раз на прошлой неделе я слышала, как они ссорились здесь, в офисе. Хелен была в таком бешенстве, что готова была его… – Гретхен осеклась, сама испугавшись того, что чуть не произнесла вслух. Она даже зажала рот рукой.

– Остановись, – посоветовала я. И не только потому, что слова Гретхен противоречили моим построениям, но и потому, что не хотелось все это себе представлять.

– Я не имела в виду… – простонала она, не убирая руки. – Не говори никому, что я так сказала. Пожалуйста.

– Конечно, не скажу.

– Ты же не думаешь, что Хелен могла…

– Ну конечно нет! – с излишней убежденностью сказала я и поспешила к двери, прежде чем Гретхен могла задать мне другие вопросы, на которые было бы труднее ответить.

Трисия, на минуту задержавшись возле Гретхен, положила руку ей на плечо:

– Я свяжусь с вами по поводу списка гостей. Спасибо вам за все.

Гретхен зарыдала с новой силой, и мы вышли, плотно прикрыв за собой дверь.

– Проклятье.

Трисия повела меня к моему собственному столу.

– Это вовсе не означает, что ты неправа.

– Проклятье.

– И даже если ты ошибаешься, ты же еще ничего не сделала, кроме того, что плохо о ней подумала, ну, а к этому тебе не привыкать, так что ничего страшного.

– Проклятье.

– Кроме того, что ты ненавидишь ошибаться.

Подойдя к столу, я достала из нижнего ящика наши с Трисией сумки, одновременно решив, что ее сумочка нравится мне гораздо больше, чем моя. Сегодня я взяла черную сумку от Фенди. Я очень люблю ее, с ней, наверно, меня и похоронят, потому что к тому времени она прирастет к моему плечу. Сумочка Трисии – "сохо" от Кейт Спейд [73] – была без опознавательных знаков, поэтому я не сразу узнала ее, что на время отвлекло меня от грустных мыслей.

73

Фенди и Кейт Спейд – эксклюзивные дизайнеры женской одежды и сумок.

– Ты же не собираешься реагировать на ее слова, правда? – ворчала Трисия, пока мы шли к лифту.

– В этом-то и проблема. Мне кажется, я не ошибаюсь. Но это не более чем чувство.

– Когда расследуешь убийство, это называется интуиция. Не преуменьшай ее значения. Если ты считаешь, что ты права, вполне возможно, что так и есть.

Ее уверенность заставила меня улыбнуться против воли.

– Ты удивительный друг, ты знаешь об этом?

– Это тебе интуиция так подсказывает?

– Это больше, чем интуиция.

– В таком случае спасибо. А что дальше?

– Ты начинай заниматься приемом. Позвони, когда договоришься об осмотре, я приеду.

– А куда ты направишься, чтобы я могла начать волноваться?

– Как говорят французы, "шерше ля фам"!

10

Я очень люблю Музей искусств Метрополитен [74] . Правда, сама я выросла рядом со Смитсоновским институтом [75] в Вашингтоне, округ Колумбия, поэтому меня до сих пор каждый раз удивляет, что за вход в музей надо платить, но я все равно люблю Мет. У меня даже есть членский билет.

74

Художественный музей Метрополитен – один из крупнейших художественных музеев мира. Расположен в Нью-Йорке.

75

Смитсоновский институт – научно-исследовательский и образовательный институт в Вашингтоне и принадлежащий ему комплекс музеев. Вход в музеи свободный.