Ролевик: Кицурэ. Сталкер

Из ничего возникли яркие точки, закружились, заплетаясь столбом, на мгновение просияли тёплым золотом, и исчезли, оставив после себя изящную девушку. Ни ушек, ни хвостов. Хуманс по виду, невысокая, хрупкая. Длинное снежно-белое платье с оборками и рюшечками, красный корсет. В огненно-красных волосах - белые ленты со странным узором из изгибающихся плавных линий - такой же рисунок бежит по лицу и рукам, от ключиц в ложбинку между высоких грудей.

Стильная милашка, конечно, и чертовски красивая. Нечеловечески красивая. Не может у людей быть такой гладкой, молочно-белой кожи без пор, без рисунка вен под ней, без пушка, без складок кожи у век и на фалангах.

Но моя Лисёнка лучше. Даже такая: измождённая, выжатая круче лимона, с глубокими тенями под глазами, иссушённая, исхудавшая ещё более, чем была при нашей первой встрече.

– С каких пор мы стали родственниками, Странник?

Экс-кицурэ неопределённо пошевелил пальцами в воздухе:

– Пожалуй, с тех самых, как перестали быть существами из плоти и крови. Бытие проводником Аспекта, знаешь ли, сближает.

Богиня хмыкнула, но тут же переключила внимание с лисобога на Кейт.

Быстро, невесомо, словно не идя, а плывя над полом, она приблизилась к нам, положила узкую ладошку на руку кицунэ.

– Почему ты, дитя, не попросила моей защиты и помощи?

Желтоглазая грустно улыбнулась:

– Генно запретил приближаться к твоим святилищам, Хранящая клан.

– Когда тебя останавливали запреты, Кейтерра?

Лисёнка только прикрыла веки.

– Меня - никогда. Но ге-ри сказал, что любая попытка расторжения брака выльется в обнародование того, что он с нами делал. Он часто записывал...

Записывал?! Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, с костяшек закапала горячая кровь. М-м-мудак!

Богиня враз стала серьёзной, от неё повеяло холодом и напряжением.

– Выходит, не за себя, а за старших жён волновалась?

– И за них тоже. Но больше за судьбу девочек. Они слишком малы, чтобы пройти такие испытания, - кицунэ сжала мою кисть.
– Кайна, я не хотела тебе этого говорить... Это позор... Прости...

Ответить мне не позволила уже сама богиня. Неуловимым движением выметнувшись на середину палаты, она протянула руку в сторону Кейт:

– Будь спокойна за девочек и их матерей - Шитокку уничтожил все иллюзорные кристаллы перед тем, как искупить вину.

– Вину?.. Иссэ-шан?

– Да. Он обменял свою жизнь на клеймо позора клана. Поступок редкой силы воли, достойный настоящего мужчины. И поэтому, в знак своего расположения, именем и силой Аспекта обещаю - они будут под моим надзором, - вновь возникли яркие точки, закружились хороводом вокруг Лайамэ.
– Я расторгаю ваш брак ввиду исчерпывающе серьёзных причин, нарушающих все возможные правила и устои семейной жизни. Вы теперь свободны, ты и твои бывшие жёны.

– Сестрёнка, ты сегодня в ударе, - обезоруживающе улыбнулся лисобог.
– Может, сразу и заключишь брак между этими храбрыми кицунэ?

Лайамэ на миг окинула нас взглядом небесной синевы.

– Не вижу проблем. Зовите супруга, и приступим к ритуалу.

– Кхм, уважаемая богиня, - вмешался я, - я за супруга.

– Нет.

Какой исчерпывающий и ёмкий ответ...

– А если...

– Нет, нет и нет. Невозможно. И даже не проси, одолевшая аватару. Испокон веков заведено, что брак возможен только между разнополыми супругами.

– В общем, девчонки, моя божественная сестрёнка на стороне ключа и скважины, меча и ножен, ложки и тарелки, чайника и чашек, - встрял в отчитывание лисобог.
– Я прав, Лайамэ?

– Прав. Найдёте супруга - обращайтесь в любое святилище. А пока - я вас оставлю в компании этого невоспитанного и давно не мывшегося бога, - гордо вскинув голову, богиня рассыпалась быстро гаснущими огоньками.

Лис, задрав руку, тщательно обнюхал подмышку, даже полу плаща подцепил, поелозил носом по ней, и обиженно, совершенно детским тоном изрёк:

– И ничего я не воняю. И вообще, меньше суток прошло, как в плазме купался.

– Кадайя, а может, стоило ей сказать, кто живёт внутри девичьего тела?

Лисобог по прозвищу Странник, вмиг утратив обонятельный интерес к своей одежде, хитро прищурился.

– Я же ясно вроде бы сказал - ей без разницы, кто в чьём теле, главное, чтобы имелись внешние атрибуты. У мужчины - то, что вкладывать, у женщины - то, куда вкладывать.

– Печально это... Хотя и правильно. Это уж с какой стороны посмотреть.

– Не боись, ушастый. Твои мотивы я понимаю. Подчиняющая духов, судя по ауре и общим возмущениям энергетических оболочек, тоже не горит желанием делить постель с каким бы то ни было мужчиной с соответствующими полу атрибутами, - на этих словах Кейт вздрогнула и попыталась натянуть простыню на голову.
– Так что кхал с Лайамэ, я вам помогу.

Кицунэ чуть приспустила ткань, ровно настолько, чтобы блестящие любопытством глаза торчали над блекло-зелёной простынёй.

– Только сразу проясним пару вопросов, - продолжил Кадайя, - ибо с такой просьбой ко мне никто ни разу не обращался. Во-первых, символ клана. Он у вас есть?

Я кивнул на вопросительный взгляд Лисёнки, и Кейт осторожно вытащила наружу слегка помятую ажурную подвеску.

– Хорошо, - удовлетворённо кивнул воплощённый Аспект.
– Во-вторых, метод формализованного проявления брачных уз. Могу предложить на выбор несколько вариантов. Физический объект типа браслетов или кулонов, зачарование уже имеющихся предметов, или же энергетическую Печать, способную проявляться в материальном мире.

Я подобрался, уловив интересный момент:

– Что за Печать?

– Ровно тот же набор прав, инструкций и плетений, что и в физических объектах: ваши то-хэй– слепки ключевых неизменяемых точек ауры, подтверждение вашего брака моим именем, отпечаток Силы Аспекта как гарант неотрекаемости метки и её оригинальности, символ клановой принадлежности и место в его иерархии, и прочая служебная муть. В отличие от материальных объектов, строгой привязки к какому-либо предмету не имеет, располагается в энергетических оболочках, по желанию может проявляться узором на коже.

– Люблю татушки, - расплылся я в неконтролируемой улыбке, уже прикидывая, где бы на теле разместить грядущую Печать. Впрочем, думал недолго - накопившаяся усталость равномерно-серым нахлынула, затопила разум, разгладила все неровности в индифферентную плоскость безразличия. Глаза начали слипаться, и, чтобы окончательно не отрубиться, пришлось преодолеть лень и зачерпнуть немного энергии из накопителя Кейт.

В мозгах чуток прояснилось, а серая пелена подёрнулась, позволив вновь увидеть краски мира. Огненно-рыжую копну волос кицунэ, разметавшуюся по подушке и простыням, ненавязчивую зеленую краску деревянных панелей внутренней отделки палаты, ярко-оранжевую половинку монеты светила, выбирающегося из-за горизонта и яростно продирающегося сквозь с виду такие непрочные стеклянные преграды окна. Бурые, почти чёрные полоски свернувшейся крови под моими ногтями. Засохший травяной сок вперемешку со следами земли на ногах. Понимание и мудрость в жёлтых глазах Кадайи.