Ролевик: Рыцарь. Книга 1

* * *

На постоялом дворе звуки бубна и хриплой скрипки пропадали в раскатистом смехе и пьяных выкриках. По просторной зале бесцельно слонялись или толпились за столами подвыпившие горожане и удачно распродавшиеся жители с ближних сел. Мужчины хлестали дешевое прошлогоднее вино и в меру разбавленное пиво, вымахивали кружками и пытались одарить знаками внимания служанок, ловко и привычно успевающих уклоняться от их рук. Та же из девушек, которой не удавалось ускользнуть, заучено вскрикивала, потом давала посадить себя на колени, а едва посетитель терял бдительность, выскальзывала из пьяных объятий и продолжала работу. За притворными улыбками девушки прятали брезгливость и усталость, но хозяин платил хорошо, а от лишнего шлепка или поцелуя еще никто не умер. Здание корчмы вздрагивало от возгласов, а стойкая вонь перегара смешивалась с запахом давно немытых тел.

Купцов или других зажиточных граждан в общей зале не было. Для них предназначались уютные отдельные кабинеты, располагающиеся на втором этаже. А плотные двери, оберегали слух и обоняние сановитых гостей, от того, что происходило внизу.

Гостей встречал сам хозяин – полноватый, лысый, как колено, мужчина с красными от постоянного перепоя и недосыпу глазами на запухшем, одутловатом лице. Даже без традиционного белого передника. Но при этом, на кухне кипела работа. И даже издали можно было уловить ароматы жарящейся со специями баранины, а на огромных сковородах шипели куски свинины и рыбы. Цены здесь тоже были вполне приемлемы, и потому корчма никогда не пустовала.

Четверо мужчин, сидящие попарно в противоположных углах залы, не принимали участия в общей суматохе, которую здесь, вероятно, считали веселым отдыхом. Своим видом они походили на бывалых воинов, и достаточно было взглянуть на бережно ухоженные кольчуги одних, и на нагрудники стражников второй пары, чтобы все сомнения исчезли сами. Они неспешно поглощали тушеное с грибами мясо, степенно заливая его солидными глотками пива. При этом, не забывая отдавать надлежащего почета и интересной беседе. Прелести молодых служанок тоже привлекали их внимание, но эти мужчины умели делать все в свое время, не смешивая в одну кучу грешное и праведное, а кроме того, они явно, никуда не спешили.

– Благодарить небеса, Калита, мы справились с порученным делом, – сказал одноглазый товарищу. – И нам поверили…

– Похоже, так оно и есть… – согласился есаул. – Хотя, братишка, в какое-то мгновение я уже думал, что без палача не обойдется.

– Было и у меня такое ощущение, – кивнул Кривица. – Пока королева читала письмо Владивоя, тот гвардейский сотник почти дыру во мне своим взглядом просверлил. Поневоле задумаешься: что нас ожидает, если правда всплывет?

– Что ты имеешь в виду? – едва не подавился куском лепешки есаул и поспешно хлебнул из кварты.

– Не старайся представиться глупее, чем на самом деле, господин есаул… – отмахнулся Кривица. – Конечно ж, не твою покойную бабку, завещавшую перед смертью мельницу и пасеку.

– Считаешь, Анжелина не у харцызов?..

– А то ты сам не видел, что следы вели не к Проходу, а к мельнице Мышаты?

– Что я там мог увидеть, если дождь все размыл! – вскричал Калита. – И ты сам со мной согласился. А лучше тебя я не знаю следопыта!

– Ливень… – Кривица покачал головой. – Почудилось мне, что не захотел ты еще один грех взять на душу. Да и сам, похоже, старею, а потому и жалостлив. Подумал, если повезло малышке уйти от погони, пусть так и будет. И не втирай мне, будто ты сам не догадался! В жизнь не поверю. Уж кто-кто, а ты, Калита, должен понимать, что такую чушь можно плести вельможам. А для любого охотника, или следопыта, сказанное тобой прозвучало так, если б ты сказал: 'Господин барон, мы не нашли хутор, потому что вчера он сгорел'. А каменные основания и дымари? А угли? А вонь пожарища? Чтобы не оставить после себя ни одного следа, тем более, когда земля разбухла от влаги, а трава сделалась скользкой, человек должен научиться летать. Тем более – троим всадникам. А ты – воин опытный, значит, видел, но смолчал. Почему? Тоже стареешь?

Калита не отзывался долго. Очень долго. А потом произнес задумчиво:

– Знаешь, одноглазый, а ведь ты прав. Почувствовал я в эту минуту, что не надо нам ее ловить! Что неправильно это будет! А уехать и соврать воеводе – справедливо и достойно! Словно на ухо кто шептал. Да так убедительно, что я и спорить не стал. А после уж поздно было все переиначивать. Представляешь?

– Нет, – правдиво ответил Кривица, потому что никак не мог вообразить побратима, поступающего не так как выгодно, а как достойно. – Но верю! Заколдованное там место! Не зря люди про Мышату разное бают! Глаза отвел, пень трухлявый, вот и опростоволосились мы, не довели дело до конца!

– Ну и что? Баронета все равно пропала. И раз тишина который день, никто нас не хватает и не тащит в пыточную, выходит: сгинула Анжелина так же верно, как если бы ее харцызы похитили. А что она при этом не в Кара-Кермене стонет, а старому мельнику ноги моет, мне без разницы. И хватит об этом! Ну, а коли найдется девочка, мы перед ней чисты. Так что пей свое пиво и захлопни пасть. Вон, те два стражника, что-то слишком часто в нашу сторону поглядывают.

Кривица посмотрел в указанном направлении и громко рыгнул.

– Глупость. Кому-кому, а им на нас точно плевать. Разве, что заскучали вояки на службе и ищут приключений на собственную задницу.

А за упомянутым столом между тем продолжалась беседа, и в самом деле, не имеющая никакого отношения к проблемам слуг барона Владивоя.

– А не боишься, что я донесу на тебя, за подобные слова, Аким? – поинтересовался Лучезар, внимательно выслушав все, что предложил ему старший товарищ.

– Докладывай, но подожди, пока зори укроют все небо… – Аким выжидающе посмотрел на парня.

Тот удивленно вытаращился на него, но заучено продолжил:

– … и погасят солнце.

– И наступит ночь…

– … спокойнее, чем день…

– … длиннее, чем день. А я все время размышлял, как предложить тебе присоединиться к хорошему делу. Едва осмелился сегодня…

– А я к тебе знаешь, сколько присматриваюсь? – в тон ответил младший товарищ.

Стражники дружно и облегченно рассмеялись и хлопнули по рукам. Потом сдвинули кружки и сделали по большому глотку.

– Кстати… – сказал Аким. – Вон тот одноглазый, что оглядывается в нашу сторону, и его приятель похожи на гонцов из Дуброва, которых мы с тобой давеча в город впустили.

– А давай намылим им морды, – оживился Лучезар, которому не терпелось сорвать накопившуюся злость.

– Я не против… – пожал плечами старший. – Только придраться не к чему?

Дурное дело не хитрое, и как свинья всегда отыщет лужу, чтобы изгваздаться, а пьяница – где напиться, так буян придумает причину, чтоб подраться. А Лучезар, похоже, чувствовал в этом большую необходимость. Поэтому, не говоря и слова, парень сорвался с места и, нахмурив брови, двинулся к столу, где сидели гонцы Владивоя.

Покончив с трапезой, Кривица решил, что наступило время заняться не менее важным и приятным для наемника делом, а именно – договориться с одной из разбитных, смазливых девиц насчет совместного отдыха. И, чтобы долго не выбирать, ухватил за юбку первую, пробегающую рядом. Притянул ближе и усадил ее к себе на колени. И хоть служанка даже не упиралась, наметанным глазом заметив, блеснувшую в пальцах воина, серебряную монетку, стражник решил, что лучшего повода для драки и ждать нечего.

– Отпусти девушку, сын свиньи! – гаркнул еще издали.