Ролевой синдром
Шрифт:
Вытащил коробку на середину комнаты. Не такая уж она и тяжелая, килограмм двадцать максимум. Наверное, Вика не хотела привлекать к себе слишком уж много внимания, таская ее на собственном горбу.
Я оторвал крышку. Внутри оказался какой-то большой сверток, а сверху - еще одна маленькая коробочка с праздничным бантиком. В ней - вырванный тетрадный листок. Вика могла позвонить мне, либо послать сообщение. Но она решила, что вести себя как школьница
Артур.
У меня было немного денег на игровом счету, и я решила потратить их с пользой для тебя. Сам знаешь, я не хочу иметь ничего общего с неведомой дрисней, поразившей нас. Но ты не прекратишь этим заниматься, я знаю. Пока тебе не выпустят кишки или не проломят голову.
Меньшее, что я могу сделать - убедиться, чтобы это произошло как можно позже.
Считай это моим прощальным подарком. Постарайся не сдохнуть. И спасибо, что попытался помочь.
P.S Не смей отвечать. Наш уговор в силе.
– Миленько.
– хмыкнул Дурак.
Под запиской лежал золотистый цилиндр, толщиной с палец. Его можно было разделить надвое, покрутив составные части в разные стороны.
Усилитель артефактов (2 заряда).
Создает связь между предметом экипировки и его владельцем. Необходимый элемент для прокачки артефактов с помощью пунктов улучшения.
– Это что еще?
– спросил я.
– Вот тебе справка все объясняет, но ты все равно задаешь вопросы, Артур...
– возмутился внутренний голос.
– Ну извини. У меня после этой драки голова как Дом Советов. Я не знаю, что там еще за связь с предметами, и зачем мне это нужно. Кстати, я хотел еще кое о чем спросить.
– Валяй.
– Что именно я там сделал? Это ведь была очень мощная атака.
– если бы не регенерация, беглец точно бы больше никогда не встал.
– Откуда оно взялось?
– Как тебе объяснить, Ким...
– он вздохнул.
– Оно всегда было в тебе. Твоя способность это часть твоей души, часть твоей личности. Она навсегда остается внутри.
– Я не очень понимаю.
– Все очень просто. Человека формирует опыт. Радости и огорчения. Ты кусок глины, из которого жизнь лепит нечто определенное. Амаравати видит эту форму, видит самую суть. Даже если ты ее не видишь.
– Можно хотя бы сегодня не говорить загадками?
– Вспомни, Артур. Вспомни всех тех людей, которые смотрели на тебя свысока. К примеру, когда тебе было шестнадцать, и ты в последний раз сменил в школу. Помнишь того рыжего пацана со сломанным носом?
– Откуда ты об этом знаешь?
– удивился я.
– Вообще-то, я ему нос и сломал.
– Я это ты. Ты это я. Мы одно целое, и, если честно, я устал тебе об этом говорить. Так помнишь. Та еще падла. Как там его звали... Коля? Митя? И за что он тебя так возненавидел?
– Да хрен его знает. Выпендривался просто. И еще, он кажется был немного расист.
– А помнишь того мужика, который думал, что хочешь увести у него девчонку? Кажется, это было когда ты жил в общаге. Они потом еще вместе собрались и так отлупили тебя, что ты неделю с кровати встать не мог.
– Товарищ, а к чему мы вообще вспоминаем всех неприятных людей из моего прошлого?
– Ты сам спросил, я объясняю.
Помнишь, как ты злился на них?Я пожал плечами.
– Я был молодой и вспыльчивый. Да и сложно не злиться, когда огребаешь ни за что.
– Да, я знаю, что ты чувствовал.
– голос Дурака будто стал глубже.
– Ты хотел ударить в ответ. Взять какую-нибудь железку, и лупить до тех пор, пока целых костей не останется. Почему ты? За что они лезут именно к тебе? Ты ведь ничего никому не сделал. Всегда пытался жить как нормальные люди, но всегда оставался чужим для них. Даже для собственной семьи. Не многие могут представить, насколько это тебя бесит. И тебя всегда очень хотелось выплеснуть этот гнев.
– Пфф.
– я стер пот со лба.
– Мне уже не двадцать. Да, я когда-то злился на всех, но это же обычный юношеский максимализм.
– Ты действительно очень глупый, если думаешь, что этот гнев куда-то девается с возрастом. Вся твоя личность, которую ты показываешь окружающим - непробиваемый щит, иллюзия легкости, открытости. Броня в двадцать пачек маргарина. А под ней, скрывается злость брошенного ребенка. Злость одинокого, уставшего человека, которого социальная изоляция доводит до исступления. Безмолвный крик против несправедливости общества. Вы с этой девчонкой похожи друг на друга сильнее, чем вам кажется.
– Стремительные, яростные удары дробящие кости и рвущие плоть. Вот что такое «Шесть Сотен Звезд». Иронично, неправда ли?
– Ты преувеличиваешь...
– Правда? Как-то уж очень легко ты согласился вступить в бой. Может быть, это потому что игра дает тебе возможность выплеснуть эту боль на чудовищ, которые этого заслуживают? Разве ты не стал чувствовать себя свободнее после того, как взял в руки молот?
Это странно признавать, но, возможно, в этот раз он был прав. С того дня, когда я стал агентом, мне стало легче жить. Хоть человеком себя почувствовал. Конечно, и свои проблемы появились, но с этим ничего не поделаешь. Будем решать их по мере поступления.
Как-то у меня испортилось настроение немножечко, после этого разговора.
– Ну, и поскольку, так бы ты никогда не догадался, как правильно пользоваться этой силой, в нужный момент, система подталкивает тебя в правильном направлении.
– сказал он уже нормальным тоном.
– Видишь, все очень просто.
– Так что там с артефактами?
– я сходил проветриться на балкон и вернулся в комнату. На кухне, Олег уже давно сменил тему, перешел на свои бесконечные истории про жену.
– ... приходит и ноет, «почему ты не переключил смеситель, меня из душа окатило?!». Ну блин, женщина, ты каким местом смотришь?! Там ручка здоровая, красная...
– Игра дает тебе способность. И артефакты она тоже подгонит под твой боевой стиль. Я не знаю как, но твоя Вика об этом знает, иначе бы не прислала такие полезные штуки.
– Кстати, что это вообще...
– я вытащил сверток из коробки. Это был плоский, слегка вогнутый щит с маленьким окошком. Он был обернут в ткань, напоминавшую кевлар. Я в этом не особо разбираюсь.