Рольф в лесах
Шрифт:
Рольф в первый раз путешествовал по воде. Он пробовал как-то раз ездить в лодке на Пайпстевском пруде, но то была пустая забава. Теперь же это было настоящее путешествие. Он удивлялся послушности такого хрупкого судна, его лёгкой, незаметной качке, быстрому ответу на малейшее движение вёсел, упругому отскакиванию от подводных камней. Новый мир открывался для него. Куонеб научил его, что в лодку надо садиться только в то время, когда она не касается дна. Он научился двигаться в лодке. Он узнал также, что легче грести на глубине шести футов, чем на глубине шести дюймов.
В час они проехали пять миль и добрались до Гудзона, где грести было труднее, потому что они плыли теперь вверх по течению. Наконец, они попали в такое мелкое место, что лодка не могла плыть. Они выпрыгнули из неё и шли по воде до тех пор, пока не добрались до глубокого места, и, войдя в лодку, весело взялись опять за вёсла. Вскоре после этого они встретили непроходимые пороги, и тут
— Да! — сказал Куонеб после долгого размышления и тотчас же направил лодку к плоскому камню. Причалив к берегу, они нашли там следы костра. Было уже около полудня, и, пока Рольф занимался приготовлением обеда, Куонеб взял небольшой тюк и отправился исследовать дорогу. По дороге этой, очевидно, уже два года никто не ходил. Такие дороги прокладываются обыкновенно вдоль реки. Куонеб не спускал глаз с воды, так как найти судоходное место было для него теперь важнее всего. Не прошёл он и ста шагов, как увидел спокойное течение и удобное место для причала.
После обеда, когда индеец выкурил трубку, оба принялись за работу. Пройдя несколько раз взад и вперёд, они перенесли через пороги весь груз и, наконец, лодку, которую опустили на воду и привязали у берега.
Уложив снова груз, они пустились в путь, но не проплыли и получаса, как встретили другие пороги, где вода была спокойнее, но река так обмелела, что лодка не могла бы проплыть этого места даже если бы из неё вышли оба гребца. Куонеб перенёс на берег половину груза, затем оба они взялись за лодку, перетащили её на другую сторону стремнины и там снова нагрузили. Проехав некоторое расстояние по спокойной поверхности, они встретили необыкновенно быстрое течение. Индеец вышел, на берег, срезал два длинных крепких ольховых шеста и, став на носу лодки, приказал Рольфу стоять на корме; при помощи срезанных шестов они шаг за шагом провели лодку через быстрину и благополучно добрались до более удобного места.
Скоро, однако, Куонебу пришлось тащить лодку на себе. Они попали в стремительный поток. Такое быстрое течение ничего не доставляет, кроме удовольствия, когда приходится плыть вниз по реке. Но они плыли вверх по реке. Оба берега были открытые, безлесые. Куонеб вынул из мешка длинную верёвку. Один конец её он прикрепил к носу лодки, а другой к своему поясу из оленьей шкуры. Рольф остался на корме и правил рулём, а Куонеб шёл по берегу и перетащил лодку до конца быстрины.
Так день за днём прокладывали они себе путь по стремительной реке, делая иной раз не более пяти миль в сутки, несмотря на все усилия. Пороги, отмели, стремнины следовали друг за другом. Пройдя пятьдесят миль до устья реки Джуссепа, они поняли, почему местность эта редко посещается.
Путешествие закалило Рольфа, и сделало из него образцового гребца. Как обрадовались они, когда однажды вечером увидели орлиное гнездо на верхушке высокой сосны, стоявшей у окраины большого болота. Они почувствовали, что находятся на своей собственной земле.
XVIII. Жизнь животных по берегам реки
Не следует думать, что если за всё время путешествия Куонеба и Рольфа мы ни разу не упоминали о животных, так значит, они не видели их по берегам реки. Человек, который молча плывёт на лодке, чаще видит животных, чем тот, кто шагает по лесу. На первом же привале они заметили множество следов разных зверей, а в то утро, когда двинулись вверх по Гудзону, Рольф увидел первого оленя. Когда они объезжали быстрины, Куонеб вдруг два раза ударил по лодке, что значило «внимание», и кивнул головой в сторону берега. Там, в пятидесяти шагах от воды, стоял олень и смотрел на путешественников. Он стоял неподвижно, словно алая статуя, ибо в это время года шерсть у оленей всегда бывает красноватая. Куонеб сделал три-четыре сильных взмаха веслом, и лодка быстро подалась вперёд. Тогда он протянул руку за ружьём, но олень помчался большими прыжками, белая кисточка его хвоста мелькнула среди деревьев, и он исчез в чаще леса. Рольф сидел как зачарованный. Всё случилось так внезапно… олень был так близко… и словно призрак расплылся в лесу. Он даже вздрогнул, когда олень исчез.
Несколько
раз по вечерам видели они мускусную крысу, а один раз в воде мелькнул какой-то чёрный блестящий предмет, похожий на чудовищную пиявку. «Выдра», — шепнул Куонеб и приготовил ружьё, но выдра нырнула в воду и не показывалась больше.Во время одного из привалов их разбудил какой-то странный топот и неприятное щёлканье у самой головы. Они встали и увидали дикобраза, который возился со сковородкой, стараясь сгрызть соль, оставшуюся в ней. Скукум, привязанный к дереву, напрасно лаял и бился, мечтая как следует наказать дерзкого вора. Путешественники до тех пор не отделались от назойливого посетителя, пока не повесили всех кухонных принадлежностей в таком месте, где он не мог их достать.
Один раз они услышали короткий пронзительный лай лисицы, а раза два — жалобный вой волка, вышедшего на охоту. Диких птиц они встречали множество, и нередко на обед им доставалась утка.
Через день они увидели трёх оленей. Куонеб зарядил ружьё пулей и отправился на рассвете в лес. Рольф хотел следовать за ним, но индеец покачал головой и сказал:
— Оставайся здесь и через полчаса разведи огонь.
Двадцать минут спустя Рольф услышал выстрел, а немного погодя в лагерь вернулся индеец с задней ногой оленя. Прежде чем двигаться дальше, они прошли милю вверх по реке, забрали остальное мясо убитого оленя и сложили его в лодку. Они видели ещё семь оленей, но не тронули их, хотя Рольф горел нетерпением испробовать свои охотничьи силы. Во время одного перехода в лесу он, или вернее Скукум, выследил несколько тетеревов, которые сидели на деревьях. Путники остановились. Пока Скукум отвлекал своим лаем внимание тетеревов, Рольф сбил птичьими стрелами пять штук. Все мысли Рольфа были заняты оленями, и ему хотелось во что бы то ни стало пойти на охоту одному и вернуться домой с грузом оленины.
Огибая на рассвете поворот реки, они увидели на каменистом прибрежье чёрную медведицу и двух медвежат, которые то и дело нагибались к воде, собирая речных раков.
Куонеб, не встречавший медведя с детства, с того времени, когда ещё отец его охотился в лесах горного кряжа позади Мианоса, пришёл в большое волнение. Он перестал грести и, сделав знак Рольфу, чтобы тот тоже оставил вёсла, направил лодку к такому месту, откуда она не была видна медведя, и вышел на берег. Привязав лодку у берега, он взял ружьё, а Рольф стрелы, и оба, ведя Скукума на привязи, направились в лес. Стараясь держаться под прикрытием деревьев, чтобы их не было видно, они шли к тому месту, где видели медведей. Шли они, конечно, против ветра, так как, если бы ветер был попутный, медведи не подпустили бы их близко. Постепенно приблизились они к медвежьему семейству и ждали только удобного случая, чтобы послать первый выстрел. Пробираясь с величайшей осторожностью вперёд, они, по своему расчёту, находились уже в каких-нибудь тридцати шагах от медведей, которых не было ещё видно из-за густых кустарников. Охотники решили двинуться ещё дальше, но тут медведица перестала вдруг есть и подозрительно потянула носом воздух. Ветер переменился, и она почуяла запах человека. «Уф! уф! уф!», — громко запыхтела она и пустилась в лес со всех ног. Охотники поняли, что они открыты, и с громким криком выскочили из-за кустов в надежде заставить медведицу взобраться на дерево. Медведица между тем улепётывали в лес галопом, словно лошадь, а за нею с лаем нёсся Скукум. Медвежата, оставшись одни и потеряв из виду мать, совсем растерялись от шума и, бросившись к ближайшему дереву, вскарабкались на него. «Теперь, — подумал Рольф, — медведица вернётся назад и вступит с ними в “рукопашный бой”».
— Она вернётся? — спросил он с волнением.
Индеец засмеялся.
— Нет, она совсем убежала. Чёрные медведи большие трусы; они никогда не вступают в бой, если могут избежать этого.
Медвежата на дереве остались, следовательно, — в руках охотников.
— Нам не нужно больше мяса. Пусть их себе живут, — сказал Рольф и спросил, — найдут они мать?
— Конечно. Они слезут с дерева и завопят на весь лес. Медведица пробежит не больше полумили и остановится. К ночи все будут вместе.
Первая охота на медведя кончилась. Не было сделано ни одного выстрела, медведицу не ранили, не прошли и одной мили и не потеряли ни одного часа. А между тем впоследствии, охотясь на медведей, Куонеб и Рольф никогда не волновались так, как в этот раз.
XIX. Следы на берегу
Река Джуссепа отличалась очень спокойным течением; она брала своё начало в болоте и была бы очень удобна для плавания, если бы её не запружали стволы деревьев. Некоторые из них были срублены много лет тому назад. Следовательно, в старое время здесь уже бывали охотники. В одном месте путники наши были неприятно поражены, заметив на берегу свежую порубку, но мрачное настроение их превратилось в радостное, когда они, внимательно присмотревшись, увидели, что это работа бобров.