Роман без последней страницы

– Живей… внимательно… там посмотрел…

Вслед за шагами голоса переместились в соседнюю комнату. Дайнека вскочила и, шлепая босыми ногами, побежала за ними. Сколько ни прислушивалась, ничего различить не смогла. Вот если бы они оказались на кухне…

Дымоход, оставшийся со времен печного отопления и приспособленный под вытяжку для газового оборудования, служил нежелательным звукопроводом. Всем жильцам дома было известно: если хочешь, чтобы твои секреты знали соседи – расскажи их на кухне.

Дайнека передвигалась за голосами по всей квартире. Ее любопытство подстегивалось невозможностью слышать, о чем говорят эти люди. Сначала она пошла в гостиную, потом переместилась в отцовскую спальню, потом в его кабинет. Вслед за шагами и чуть слышными голосами перешла в коридор и мало-помалу оказалась на кухне. Это был ее звездный час. Она взяла стул, приставила его к вытяжке и встала на цыпочки. Так и замерла.

– Что?! – спросил голос, звучавший громче других. Ему стали отвечать, но он перебил: – Светлый путь.

И снова чей-то неразборчивый голос…

– Светлый путь! – крикнул мужчина.

Дайнека втянула голову в плечи, ей стало не по себе. Казалось бы, хорошие слова, а сказаны угрожающе.

Глава 2 Аромат алой розы

Утром, пока Дайнека чистила зубы, смывной бочок в туалете квартиры на третьем этаже сработал несколько раз.

– Наверное, у кого-то понос…

Из ванной она прошла в гостиную, окна которой выходили во двор. Села на подоконник, выглянула в окно и ахнула во весь голос. Во дворе творилось что-то невообразимое. Такого Дайнека здесь не видела никогда.

На газоне стоял кремовый автобус с надписью «Мосфильм», под аркой – большой пестрый фургон, от которого к подъезду тянулась связка кабелей. У стены под ее окнами развернулась импровизированная столовая. На покрытом пленкой столе стояли кастрюли с едой. В одной из них точно была селедка под шубой. Там же Дайнека увидела термос с торчащим половником. Рядом со столом топталась круглая тетка в синем фартуке, надетом поверх куртки.

По всему двору рассредоточились жующие люди. Все в руках держали тарелки. Многие из них ели селедку под шубой. В арке стояла группа мужчин и женщин. Все они курили.

Раздался звонок. Дайнека бросилась к двери, открыла, выглянула наружу и увидела, что по лестнице наверх поднимается лысый мужчина в клетчатом пиджаке. Он обернулся и тоже посмотрел на нее.

– Простите, что побеспокоил… – «Клетчатый» стал спускаться к ней обратно.

– Кто вы? – спросила Дайнека.

– Родионов Алексей Петрович, директор съемочной группы.

– Какой еще съемочной группы?

Мужчина сошел с последней ступеньки, размашисто локтем вверх поднял руку и поправил очки.

– Кинематографической. Пришел, чтобы всех проинформировать, а заодно принести извинения за доставленное неудобство.

– Вы здесь, что ли, кино снимаете? – На лице у Дайнеки появилась восторженная улыбка.

Киношник приободрился:

– Российское кино. Наш сериал.

– А где?

– В квартире над вами. Не беспокоим?

– Что вы! Мне даже нравится.

– Вот и прекрасно, – директор выполнил свою миссию и собирался уйти.

– Подождите! – остановила его Дайнека. – А долго вы здесь пробудете?

– Квартиру арендовали на месяц. В идеале – должны успеть. Сегодня утром заехали, только-только установили аппаратуру.

– Разве не вчера? – спросила она.

– В каком смысле? – не понял директор.

– Мне показалось, вы заехали вчера вечером.

– Мой заместитель получил единственный ключ только сегодня. Даже у меня ключа пока нет.

– А как называется?

– Что?

– Ваш сериал.

– «Аромат алой розы».

– Прямо так и называется? – удивилась Дайнека. – А серий много?

– Тридцать две.

На площадку второго этажа поднялся невысокий, худенький человек.

– Здравствуй, Цыбин, хорошо, что пришел. – Родионов пожал ему руку и представил Дайнеке: – Наш режиссер монтажа.

Тот улыбнулся:

– Юрий Цыбин, очень приятно, – сказал и отправился дальше, на третий этаж.

Родионов тоже сделал попытку уйти.

Дайнека спросила:

– А кто будет жить в той квартире?

– Не понял вопроса…

– Ну, по сюжету…

– Ах, вот вы о чем, – он улыбнулся. – По сценарию квартира принадлежит профессору и его сыну, пианисту мирового уровня. Мы долго искали солидный интерьер в стиле восьмидесятых. Действие происходит именно в этот период. – Родионов указал пальцем на третий этаж. – Квартиру выставили в аренду, и мы немедленно ее сняли. Когда режиссер увидел фотографии, сразу сказал: то что надо. Пять комнат, есть место для гримерки и костюмерной. Считайте, нам повезло. – Он занес ногу на ступеньку.

Дайнека снова спросила:

– Из артистов кто будет сниматься?

– Короткин, Васильченко, Ветров, Филонова, – перечисляя, Родионов поднимался по лестнице, последнюю фамилию назвал, сворачивая за сетчатый корпус лифта.

Ни одного из артистов Дайнека не знала, но ее восхищение от этого не умерилось.

– А из знаменитых кто будет?!

– Полежаева.

– Спасибо! – прокричала она и услышала в ответ:

– Чего ты здесь разоралась? – Рядом с ней стояла Нина, ее подруга. Она сняла пуховик и энергично встряхнула его. – Снег.

Дайнека поежилась. В подъезде гулял сквозняк.

– Холодно.

– Входная дверь открыта, ее камнем приперли. Видела, что творится во дворе?

– Киношников кормят.

– Уже знаешь… Вера Ивановна с первого этажа подписи собирает. К тебе не заходила?

– Нет. – Дайнека полюбопытствовала: – А зачем?

– Подписи? Чтобы их выгнать. – Нина окинула ее взглядом. – Замерзла? Идем лучше к тебе.

Соседняя дверь открылась. На лестничную площадку вышла старая дама в бежевом платье с белоснежным воротником, сколотым крупной камеей.

– Здравствуйте, Эльза Тимофеевна, – сказала Дайнека.

– Как чувствуешь себя, Людочка? – Старуха называла ее по имени, а не по фамилии, как предпочитала девушка.

– Хорошо! – жизнерадостно сообщила Дайнека.

– Мне кажется, ты простужена.

– Со мной все в порядке.

– Бабуль, я зайду к Людмиле, потом сразу домой, – Нина обняла старуху за плечи. – Завари, пожалуйста, чай.

– И все-таки, Людочка, прими аспирин. – Эльза Тимофеевна с достоинством удалилась.

Дайнека впустила Нину в прихожую, захлопнула дверь и помогла повесить в шкаф ее пуховик. Они вместе прошли в гостиную.