Роман без последней страницы

– А вам знаком этот звук? – поинтересовался следователь.

– Не забывайте, что есть Интернет. Чтобы его знать, не надо стрелять самой.

– И что дальше?

– Полежаева выстрелила из электрошокера без пятнадцати три, и это произошло над моей комнатой. Именно в этот промежуток укладывается предполагаемое время ее смерти. Я правильно говорю?

– Озадачен вашей осведомленностью, – проронил Крюков.

– Сама удивляюсь, – сказала Дайнека. – Напомню, Родионов ушел пятнадцать минут третьего, и я его видела. Следовательно, к моменту убийства он был уже далеко.

– Это утверждение противоречит вашей предыдущей версии. Помнится, в убийстве вы обвиняли Родионова и тоже были абсолютно в этом уверены.

– Теперь – нет. Не он убил Полежаеву.

– А кто, если не секрет? Готов поспорить, вам это известно.

– Ее убили те люди, которых видела из окна бабка Светланы.

– Галкина Анастасия Петровна? Прошу прощения… – Крюков пару раз кашлянул. – Откуда вам это известно?

Сообразив, что проговорилась, Дайнека замолчала.

– Повторю свой вопрос, – настаивал следователь. – Откуда вам известно, что видела Галкина?

– Об этом мне рассказала ее внучка.

– Мне она ничего не сказала. Я с ней говорил.

– Она просто боится.

Крюков помолчал. Потом задумчиво процедил:

– Вот и не верь после этого, что куриные мозги существуют…

– Намекаете на меня?

– Без комментариев.

– Хоть объясните, – миролюбиво предложила Дайнека.

– Как только об этом узнал я, ни вашей подруге, ни ее бабке больше ничего не грозит. И вам, кстати, тоже. Все… Информация упорхнула.

Дайнека помолчала.

– Об этом я не подумала.

– Думать нужно всегда, – Крюков попыхивал сигаретой. – Так говорила моя бабушка.

– Галкина не видела момента убийства. – Дайнека заторопилась рассказать все в подробностях. – В комнате, где спала Полежаева, было темно.

– В каком часу они приходили?

– Не знаю, старуха на часы не смотрела.

– Сколько их было? Как выглядели?

– Трое мужчин. Все – черные.

– В смысле?

– Я думаю, они просто были одеты в черное.

– То, что думаете вы – не имеет значения.

– Почему? – Она заговорила обиженным голосом: – Я тоже их видела.

В трубке подозрительно замолчали. Потом прозвучал голос Крюкова:

– Когда?

– Позавчера. Они приходили в мою квартиру.

– Из этого следует, что вы познакомились?

– Меня не было дома. Неужели вы не понимаете?

Следователь вновь замолчал.

– Даже не знаю, что на это ответить…

– Если будете издеваться и язвить, я больше ничего не скажу.

– Попробуем договориться: я – не язвлю, а вы – не врете.

– Вот… Опять издеваетесь.

– Людмила… – Следователь подыскивал правильные слова, которые приведут ее в надлежащее состояние. – Сейчас – семь пятнадцать утра. В это время я воспринимаю только достоверную информацию. Давайте по существу.

– Давайте, – согласилась она. – Позавчера вечером, часов в одиннадцать, я пошла в квартиру Светланы, чтобы по ее просьбе полить цветы. Посмотрела в окно и увидела, как у меня дома ходят трое мужчин.

– Что они делали?

– Ничего, просто ходили. Может быть, мне это показалось.

– Показалось – ключевое слово в этой истории.

– Думайте, как хотите, – согласилась Дайнека. – Но я-то знаю, что они ищут.

– Что?

– Рукопись.

Крюков замолчал, и на этот раз его молчание говорило о многом. Дайнека продолжила:

– В этой рукописи заключены некие сведения.

– Ценой в человеческую жизнь?

– Для того, кто ищет, они бесценны.

– Бессмысленная, ничего не значащая риторика, – оборвал ее следователь. – Факты, факты и еще раз – факты. Вот что мне нужно. Все остальное – байки для девочек подросткового возраста. Вроде вас.

– Семен Михайлович Ефременко…

– Человек в золотистом «Бентли»? Помню, вы говорили о нем.

– А вам известно, что он – инвестор сериала, который снимают в квартире Тихонова?

Дайнека услышала, как Крюков зевнул.

– Нет, неизвестно.

– Тогда, может быть, вы знаете, что он является владельцем газеты «Литературный вестник»?

– В отличие от вас я не увлекаюсь художественной литературой.

– Язвите-язвите… – усмехнулась она. – Главный редактор газеты – Виктор Музычко, исследователь истории плагиата романа «Земная правда», носитель бесценной информации. Он разыскивал украденную рукопись все эти годы. Скажете – это совпадение?

После непродолжительного молчания следователь произнес:

– Не скажу. Считаете, что смерть Полежаевой и покушение на старуху – дело рук Ефременко? Вы хоть понимаете, в какую историю ввязываетесь? На кого замахнулись?

Этот вопрос застал Дайнеку врасплох. Она сказала:

– Вряд ли он сам убивал.

– А это неважно. Доказав причастность Ефременко к этому делу, вы можете пострадать. Заметьте, пострадать – еще мягко сказано. Просто я не хочу вас пугать.

Теперь Дайнеке нужно было принять решение: забыть обо всем и срочно уехать на дачу или продолжить расследование, подвергая себя опасности. Она сделала выбор:

– Я уверена, именно Ефременко причастен к тому, что случилось. Он ищет рукопись и не остановится ни перед чем.

– Что ж, понимаю… Надеюсь, вы отдаете себе отчет в своих действиях.

– А вы?

– Ну, во-первых, я еще ни во что не ввязался. Во-вторых, я – мужик и это моя работа.

– Значит, не ввяжетесь… – разочарованно вздохнула Дайнека.

– Я этого не сказал, – заметил Крюков и тут же спросил: – Как Ефременко может быть связан с этим романом? Если он разыскивает рукопись, значит, она напрямую касается его самого.

– Вы читали роман?

– В школе. Давно.

– Помните, как звали подругу главной героини?

– Кажется, Верка.

– Верка Ехременкова. Не улавливаете?

– Что именно?

– Ехременкова – деревенская интерпретация фамилии Ефременко.

– Да ну вас… – Крюков, не сдержавшись, выпалил: – Значит, Семен Михайлович Ефременко – сын Верки?

– И председателя Савицкого.

– Тогда почему он не Савицкий?

– Да еще и не Андреевич, – подсказала Дайнека. – Председателя звали Андрей Макарович.