Роман без последней страницы

– Рабочая лошадка – это вы? – поинтересовался отец.

– Потопайте с мое, посмотрим, не вырастут ли у вас копыта.

– Не вырастут, – успокоил его Вячеслав Алексеевич и добавил миролюбиво: – Хватит пикироваться. Я и сам хотел с вами поговорить.

– Где?

– Идемте в мой кабинет.

Сообразив, что ее не зовут, Дайнека даже не рыпнулась. Она изрядно подустала от этой истории и с легким сердцем осталась в гостиной. Мужчины ушли в кабинет.

Одной пришлось оставаться недолго. Минут через пять ей позвонил Сергей.

– Можешь подняться?

– Куда?

– На третий этаж.

– Зачем?

– Много будешь знать, скоро состаришься.

Дайнека потеряла терпение.

– Знаешь, с некоторых пор я перестала воспринимать глупые шутки.

– А если это сюрприз?

Против сюрпризов она ничего не имела. Через минуту она стояла у двери тихоновской квартиры. Сергей поджидал ее, открыл без звонка. Дайнека вошла и прямиком направилась в гостиную, будто почувствовала, что там самое главное.

В квартире повсюду царила идеальная чистота, она перестала быть съемочной площадкой. Сюда вернулся жилой дух.

На большом овальном столе стояло незамысловатое угощение и бутылка шампанского.

– Это еще зачем? – спросила Дайнека.

– Сегодня сдаю квартиру хозяину. Хотел с тобой попрощаться.

– Конечно, я же помогала тебе с реквизитом.

Сергей сказал очень серьезно:

– Не нужно все упрощать. Ты не раз меня выручала. И если я иногда говорил тебе гадости, приношу свои извинения. Считай, что все из-за моего плохого характера.

– Кто сказал, что он у тебя плохой?

Сергей налил в бокалы шампанское.

– Выпьем на прощание? – Он поднял свой.

– Выпьем, – согласилась она.

Они чокнулись. Когда выпили, Сергей отставил бокал, взял с дивана пакет. Вынул из него большую черную штуку с кривыми белыми шашечками.

– Подарок тебе.

– Что это? – спросила Дайнека.

– Хлопушка. Перед началом каждого эпизода выходит девушка и хлопает перед камерой. – Он показал как.

– Вот спасибо! – воодушевилась она. – Из всех моих знакомых ни у кого такой нет!

– А у тебя будет, – довольно сказал Сергей. – Значит, понравилось? Угодил?

– Еще как, – и она слегка огорчилась. – А вот мне нечего тебе подарить.

Сергей отмахнулся.

– Это необязательно.

– И куда вы теперь? Где будете снимать?

– В Белоруссию едем, в деревню.

– Завидую. – Дайнека приложилась к бокалу.

– А я себе – нет.

– Почему?

– Мне бы лучше в Москве остаться.

Дайнека замолкла, будто прислушиваясь.

– Тебе не кажется, что пахнет паленым?

– Нет. – Он широко улыбнулся.

– Значит, мне показалось.

– Давай еще по одной и попрощаемся. – Прежде чем взять в руку бутылку, Сергей посмотрел на часы. – Скоро должен прийти хозяин.

– За ключами? – спросила она.

– Да, буду сдавать квартиру.

– А ничего, здесь – полный порядок.

Он поморщился.

– Рад, что закончили. Здесь столько всего было! Скорей бы забыть.

– Да-а-а… – Дайнека чуток взгрустнула. – Полежаеву жаль. Ни за что пострадала.

– И Родионов все еще в изоляторе.

Она кивнула, принюхалась и снова сказала:

– Да нет же, определенно что-то горит…

Из коридора донесся звук открывшейся двери. Мужской голос спросил:

– Кто-нибудь здесь есть?

Сергей шепнул:

– Тихонов… – Потом отозвался: – Я здесь, Василий Иваныч!

В гостиную вошел писатель и критически оглядел стол с бокалами и шампанским.

– Мы договорились, что вы сдаете квартиру. Что здесь происходит?

– Мы все уберем, – заверил его Сергей.

– В таком случае, убирайте. У меня мало времени. – Тихонов повел носом, принюхался и прошелся по комнате. – Вы все здесь почистили? Откуда этот запах? Курили?

– Я же говорю, пахнет паленым! – подхватила Дайнека.

– В чем дело? – вскинулся Тихонов. – Здесь был пожар? Что горело? – Он возбужденно закрутился на месте, определяя, где посмотреть.

– Да не было никакого пожара! – Сергей вдруг нахмурился, принюхался и растерянно прошептал: – Кажется, мы горим…

Все трое выбежали в прихожую, потом так же все вместе стали забегать поочередно во все комнаты. Последним был кабинет. Тихонов распахнул дверь и закричал:

– Это здесь! – Сам забежал внутрь и в растерянности остановился.

Книжный шкаф на глазах занимался огнем, на окнах горели шторы, кресло-качалка уже догорало.

Тихонов выбежал, Дайнека подумала, что за водой. Она поспешила вслед за ним, чтобы помочь, однако с удивлением обнаружила, что он роется в темной комнате. Не останавливаясь, рванула в ванную. Нашла там ведро, налила воды и бегом вернулась к месту пожара. Выплеснула воду на объятый огнем шкаф и немедленно отскочила, потому что в ответ ее обдало жаром.

Когда Дайнека увидела, чем в это время занимается Тихонов, она беспомощно огляделась, отыскивая глазами Сергея. Тот вбежал в кабинет с тазиком и с ходу выплеснул воду на горящую штору. Обернулся к Дайнеке, та указала на стену, у которой стоял Тихонов и размеренными ударами крушил топором гипсокартон. В стене образовалась приличная дыра, из которой торчали слои пористой строительной ваты. Он отбросил топор и стал выдирать наполнитель.

Дайнека ощутила, что в комнате температура повысилась, дышать стало нечем. Она отступила к двери, бросила ведро и достала из кармана мобильник.

– Па-а-а-ап! Скорее сюда! Здесь пожар!

– Где ты?! Где ты?! – кричал Вячеслав Алексеевич.

– Пожар! Здесь все полыхает!

– Где ты?! – Отец заорал страшным голосом, что привело ее в чувство.

– Я в квартире над нами, папа! Здесь все горит!

Он отключился, Дайнека снова схватила ведро, выбежала в коридор, потом – в ванную. Когда вернулась с водой, в прихожей столкнулась с отцом.

– Где?! – закричал он. За его плечом маячило бледное лицо Крюкова. Отец обернулся: – Вызывайте пожарных!

Дайнека кинулась в кабинет, он – вслед за ней. Сергей сбивал огонь клетчатым пледом. Тихонов стоял у стены и, засунув руку в дыру, что-то нащупывал. Наконец, он вытащил оттуда зеленую папку, бросил ее на стол и начал лихорадочно развязывать нитяные бечевки. К нему подошел Вячеслав Алексеевич, отстранил рукой и достал из папки пачку бумаг, толщиной сантиметров десять.

– Вы не смеете! – закричал Тихонов. – Это не ваше!