Роман Флобера

В Крым и на Кавказ перебирается вся инфраструктура израильского курортного бизнеса. Из Эйлата, Нетании, Нагарии… Пятизвездочные отели, аквапарки… А аналоги целебных грязей Мертвого моря мы найдем хоть на Красной Поляне, хоть в Волоколамске! Если понадобится. Россия становится мировым центром отдыха и развлечений. Кстати, создаваемые зоны казино и игрового бизнеса тоже можно отдать под наше влияние. Бюджет России будет завален деньгами после этого.

Израильский капитал становится частью российской экономики. Как и знаменитое израильское здравоохранение. А промышленность?! Микроэлектроника! Самолетостроение! Фабрики и заводы! Они же уже готовые в Израиле! Только перенести. Тот же нацпроект по модернизации экономики России уже планировался с учетом использования этих перенесенных предприятий. И потом, там половина инженеров русских, в смысле наших! Они быстро найдут здесь общий язык со всеми. Ну а уж лучшие банкиры в мире – это, понятное дело, евреи.

Как рванет сельское хозяйство в Московской области, да и в целом по стране, это просто фантастика. Расцветут заброшенные колхозы, для порядка переименованные в кибуцы. В Израиле, где восемьдесят процентов территории пустыня, при точечном орошении и сейчас выращивают столько всего, что снабжают полмира. А в Волоколамском районе нет пустыни! Представляешь перспективы?!

Тебя, наверное, может смутить, куда столько народу и все такое?! Но это как раз ерунда. Население Израиля – порядка семи миллионов человек. Из них евреев примерно миллионов пять с полтиной. Не потащим же мы с собой сюда арабов. Они там надоели. А для громадной территории Волоколамского района, которая ничуть не меньше всего обитаемого Израиля, это ерунда.

В политическом плане, я думаю, это будет вариант автономии. Для этого даже особо и не надо менять конституцию России и Израиля. Тем более что, в сущности, и ту и другую писали одни и те же люди. За Израилем, конечно, сохраняется место в ООН и прочих международных организациях. Это еще один плюс для внешней политики России. Всегда есть в запасе еще один, и очень весомый, голос.

Люди в чалмах, стоявшие рядом с нами, строчили в своих блокнотах как из пулемета, иногда только до меня доносилось их «Ой-ой-ой!». Между тем Ефим без остановки продолжал:

– И ты думаешь, с чем связано недавнее решение обоих правительств об отмене визового режима между нашими странами? Исключительно с первыми шагами в реализации этого гениального плана. Чтобы вся ишува, ну, еврейское население для непонятливых, постепенно, шаг за шагом, могла досконально изучить свою новую историческую родину.

Ты понимаешь хоть, что после этого обновленная Израилем Россия станет общепризнанным мировым лидером? Какая красивая фраза – Россия, обновленная Израилем! Какие там США с Китаем! Даже смешно. Тем более что вся мировая экономика, в том числе и американская, будет контролироваться де-факто из Волоколамского района. Ну а де-юре из Кремля! Просто дух захватывает, как это все грандиозно и здорово! Я, наверное, очень сумбурно говорю?

Я даже как-то притих. В голове что-то пело и дудело, возможно, даже это были иерихонские трубы. Почему-то в голове мелькала вереница вагонов, загибающихся за горизонт Среднерусской возвышенности, с пыхтящим паровозом времен коллективизации. На крышах чинно сидят, обвешанные чемоданами, раввины в шляпах. Встречный ветер путает их пейсы и румянит лица. Я автоматически глотнул еще водки.

– Стоп, стоп. Какой на фиг Волоколамский район?! Да бред… – то ли по природной наивности, то ли от изобилия водяры я как-то неуверенно запнулся.

– Коль, ты просто не знаешь старой еврейской мудрости. Она по-русски гласит так: «Если мы не будем верить в чудо, мы никогда не будем реалистами!» В основание еврейского государства в Палестине тоже никто не верил. Но оно состоялось. И этот тайный план, гениальный по своей сущности, тоже будет реализован. Пусть не сразу, постепенно. Но я в него верю. И тебе по-дружески советую тоже верить. На всякий случай. Не исключено, что ты можешь войти в общественный координационный совет по согласованию и переселению. Как узник Сиона и почетный еврей с одной стороны и как гостеприимный представитель русской интеллигенции с другой. Только пока об этом тихо, особо не распространяйся. Чтобы не смущать народ и избежать кривотолков. План-то тайный. Но придет время, и о нем узнает весь мир! Ты все понял?

В полуобморочном состоянии я спотыкался в разные стороны. Это ж надо, жисть-то как перспектируется! Это что ж получается – союз нерушимый еврейских республик сплотила навеки великая Русь, что ли?! И потом, ну вот Израиль переезжает в Московскую область, э-э, ну, предположим… Я только сказал, предположим! И что делать при этом?! Куда бежать?!

Восьмая глава

Мобильник долго и нудно звонил.

– Ну, чего?

– Коль, ты как? – забренчал в трубке голос Никиты Сергеева, главного редактора еженедельника «Утренний экспресс».

– Да в принципе нормально, пытаюсь проснуться…

– Слушай, может, забежишь, надо кой-чего наклебздонить, и потом, есть одна занимательная информация для тебя, ну просто цирк какой-то! Давай приползай! – В голосе Никиты звенела какая-то ненормативная восторженность, перемешанная с явным издевательством.

– Ну, что случилось на этот раз? Не томи мою ранимую натуру. – Я спинным мозгом почуял, что происходит что-то неординарное. Не стал бы сам Никита звонить из-за дурацкой статьи.

– Давай, давай ползи, на месте очухаешься!

Редакция «Утреннего экспресса» ныне располагалась в Петровско-Разумовском проезде. Удивительное дело, за тот десяток лет, что я общаюсь с этим благородным изданием, контора переезжала с места на место уже три раза. Или четыре. Путаюсь. Все это напоминало ситуацию с московскими универсамами времен перестройки и ранней демократии. Приходишь в магазин, твердо зазубря, что слева продается хлеб, справа – колбаса с молоком, а аккурат напрямик – винный отдел. Но на следующий день обнаруживаешь вместо хлеба стиральный порошок, колбаса переезжает в вино-водку, а благородные напитки отправляются за угол, в подсобное помещение. Ну а через недельку водка восстанавливает статус-кво в центральном зале, хлеб вытесняется средствами для мытья и бритья, а на месте сосисок продают садовый инвентарь. Та же петрушка происходит и с редакцией. Только народ пообвыкнет, начнет соображать, на какой станции метро вылезать и за какой угол сворачивать, – бац, смена декораций.

В коридоре моложавые журналистки яростно приторговывали трогательно-манящими взглядами грудей. Редакционные мужики моей возрастной категории тяжело попыхивали за столами, тщательно скрывая похмелье. Более юные и мало пьющие изо всех сил и очень навязчиво горланили, как они нажрались на вчерашней презентации. Начальник отдела шоу-бизнеса Пожарский, побалтывая чайной ложечкой в граненом стакане с коньяком, воодушевленно орал кому-то в трубку:

– Ну и что, что она не довольна! Дура потому что! Да за такую гениальную статью она вообще всем должна! Как?! Ра-ком! А ты как думал?!

Увидев меня, он радостно махнул рукой, а так как она была занята стаканищем с ложечкой, он сгоряча глотнул коньяка сверх нормы, поперхнулся, и его разговор с неведомым собеседником откровенно перешел исключительно на мат, лишь изредка перемешиваемый с желудочным бульканьем. Что ни капельки не мешало собеседникам отлично понимать друг друга.

Бывший дипломат, а ныне завхоз, огромный Вадик, с печально налитыми глазами грузно подошел ко мне, пожал руку, открыл рот, потом махнул, закрыл рот и ушел в туман коридоров.