Роман на пять свиданий

Витя Горбушин шагал по улице Риволи.

Дедушки спешащих на карнавал собирались на корриду. Они в качестве разминки грозно сдвигали густые брови, пробуя разместить на своих смуглых лицах «оценивающий взгляд тонкого знатока и ценителя боя быков». Но у них выходило не всегда. «Оценивающий взгляд» все время норовил сползти налево и прилипнуть к коленкам и задницам своих вертлявых невесток, спешащих к назначенному часу в парикмахерские.

Витя свернул на Пиккадилли.

Папы мотыльков расселись по кафе с футбольными газетками. Им сегодня предстоит делать ставки на игры в национальном чемпионате. А пока можно позволить себе пару кружек пивка или бокальчик «риохи» за удачу. Выпьют они с дядьками звездочетов и старшими братьями пиратов. Дело шло к полудню.

Витя одиноко шел сквозь бурлящую толпу на Вацловской площади в направлении к Карлову мосту через реку Тибр.

Заполнились ресторанчики на бульварах и набережных. Из магазинчиков и лавок высыпали назойливые зазывалы. Повсюду предлагались сувениры: ожерелья из пыльных кораллов, китайские брелки с Эйфелевой башней, настенные тарелки с бесстыжим Давидом Флорентийским, кружки с бракованной башней из города Пиза и открытки, открытки, открытки…

Витя ничего не брал. Он обходил лотки стороной и вежливо пропускал вперед степенно входящих в храм Святого Петра и Нотр-Дам де Пари микроскопических бабушек микроскопических дюймовочек в фиолетовых шапочках. Пробили к обедне.

Туристы выстроились в очереди в Лувр, галерею Уффицци, музей Прадо, Эрмитаж и Ватикан. Витя побрел дальше по улице Ракоци, свернул на Сансетбульвар, прошел по авеню Фош, постоял на Трокадеро и направился взглянуть на фонтан, где опытный стоматолог Самсон выискивает кариес в зубах здоровенного льва.

Зажглись огни на террасах и подфарники у такси. В «Опера Гарнье» заиграли увертюру, прогулочные пароходики причалили к пирсу у Цитадели. Молодые незамужние женщины стали громче смеяться незамысловатым шуткам моряков, сошедших на берег у мола Святого Бертрана. Старосты закрывали двери гулких церквей, поторапливая особо истовых богомольцев, а прекрасные девушки уже садились на задние сиденья перламутровых мотоциклов своих юношей, чтобы вместе, подставляя лицо влажному ветру, умчаться на край света.

Витя шел.

Когда солнце село за холм с садами Гуэль, стемнело. Карнавал давно закончился, мотыльки превратились в коконы, а Дюймовочки – в Спящих Красавиц. Коррида, как и все теперешние, в отличие от прошлых, прошла бездарно, за что влетело бабушкам мушкетеров. Невесток парикмахеры причесали отменно, но оценить пока было некому. Папаши в тотализатор сегодня выиграли. По чуть-чуть. Пора расплатиться за свое пиво и идти домой. Официант, счет! По дороге им встретились прекрасные девушки, которые как раз возвращались на мотоциклах с края света.

И Витя Горбушин пешком возвращался в гостиницу, чтобы съесть украденный за завтраком помидор с одной четырнадцатой маминого бутерброда и лечь спать.

Город Витя обошел весь.

Проснулся Витя здоровым и голодным. Похмелье кончилось. К завтраку он спускался, мечтая, как будет рассовывать по боковым карманам омлет, а сосиски одну к одной составит во внутренний карман, рядом с шариковой ручкой. Сыр, колбасу и ветчину, которые они тут тонюсенько нарезают, Витя положит между страниц взятой с собой книжки в мягком переплете. Положит перед собой, словно читает за завтраком, такая у него вредная привычка, нужно страничку перелистнуть, и он туда раз… колбаски краковской, еще страничка – сырок пошехонский. Там и салаты вчера были, компоты, пряники, тосты. Жаль, что брать можно только плоские продукты питания, – а вдруг к вечеру захочется чего-нибудь кругленького или длинного? Как выносить сардины в оливковом масле? В рыбе так много фосфора, а он необходим для мозговой деятельности. «Что-нибудь придумаем», – махнул рукой Витя и прибавил ходу.

Дверь в столовую оказалась заперта. Завтрак Витя проспал. Харчи со столов съели и рассовали по карманам другие туристы. На книжку, в которой он планировал выносить колбасу, упала слеза.

Витя вышел на улицу. Город жрал.

Пиццу с грибами, гамбургеры, макароны, пельмени, устрицы, котлеты, пирожки, орешки, картошку фри и курей гриль. Запивал все это пивом, кока-колой, калифорнийским красным и белым мускатом, чаем, текилой, молоком и апельсиновым соком. А еще он потягивал кофе. Густой, вкусный-превкусный, с седой, словно прокуренные усы старого рыбака, пенкой черный кофе.

Есть хотелось жестоко. В животе урчало так, что если бы не гомон толпы, на Витю бы оглядывались как на приближающийся гусеничный трактор.

Он попил водички из фонтана Треви. Идти было никуда. Все уже видел вчера. И решил он постоять. Но, чтобы не торчать истуканом в проходе, пристроился в конец очереди, ведущей на строительную площадку храма Святого Семейства. Желающих туда попасть было немало. Очередь на час.

Между тем к голоду добавилась еще одна мука – захотелось курить. Вчера с похмелья не тянуло, а сейчас…

Сигарет из Москвы Витя взял только пачку и метко ее облевал в первую ночь. Вы будете курить облеванные сигареты? Вот и Витя не стал. Выкинул еще вчера.

А сегодня, наверное, не выкинул бы. А вы?

Очередь подходила к кассе, и Витя уже подумывал, не пойти ли занять ее заново, как вдруг рядом прозвучала родная речь:

– Я такую очередь стоять не буду. Зачем мы тогда Перестройку делали? За что корячились? – говорил пузан в спортивном костюме и курил. Курил на всю округу. Витя не выдержал:

– Товарищ, вставайте ко мне, я вас пропущу.

– О, ништяк, братан! Клево! – Компания из четырех пузанов обоего пола пристроилась перед Витей.

– Давно стоишь?

– Час. Я сигареты в гостинице забыл… – начал Витя.

– А чё не купишь?

– Мелочи нет, – покраснел Витя.

– Кури, чего уж там… – протянул ему пачку «Дуката» пузан-перестройщик: – Бери две.

Витя взял две и пошел в конец очереди.

За час с небольшим он, таким образом, ставя туристов в очередь, скопил семь сигарет и две жевательные резинки. Резинок он не просил, угощали сами.

Дело Витя поставил так: занимал несколько очередей и отходил курить к лотку с буклетами и путеводителями, листал, якобы выбирая. Попадались и на русском языке. Витя углубился в чтение. Короче, к вечеру Витя знал все, что нужно знать рядовому туристу. Когда кем построено и нарисовано, как добираться, где что и почем есть и пить, где делать покупки и куда звонить. Хотел все это Витя рассказать очередным соотечественникам, но очередь рассосалась. Храм закрыли. Витя пошел домой есть вторую четырнадцатую бутерброда. Ночью ему снились даты.

На завтрак Витя явился первый. Повара еще спали. Не беда – в холле тоже есть лоток с буклетами. Темой углубленного исследования стал Версаль.

Наконец открыли столовую. Витя оказался ее единственным пока посетителем. Шведский стол ломился от продуктов питания. Бери и ешь.

По опыту зная, что тарелки начнут пустеть через час, в самый наплыв посетителей, резчик колбасы отправился потискать горничную третьего этажа, жарщик яишен, известный лентяй, задремал, пекарь включил спортивные новости, а кондитер пошел побольшому. Просчитались! Ошибка вышла в расчете! Наплыв им Витя обеспечил сам, один. Жрал и прятал! Прятал и жрал! Омлет, салат – по карманам. Сыр, ветчину – в книжку. Йогурт, масло, мед, джем за пазуху, хлеб за пояс, маслины в носки. Огурцы, сосиски – в рукава, виноград – в кепку, рыбу – в трусы… Брал всё! Плоское, круглое, продолговатое, угловатое, кустистое, ворсистое… Не до церемоний. Пора, конец, отходим… И, пока повара раскачивались, Витя побежал, опасаясь погони, дожевывая на ходу, к себе в номер – прятать добычу. Он понимал, что допускает стратегическую, роковую ошибку, что завтра за ним будут зорко, с пристрастием следить, но поделать с собой ничего не смог. За спиной оставался не шведский стол, а пустыня Сахара. Без оазисов…